Тело предательски реагирует на него. Этот мужчина меня определённо очаровывает и вынуждает терять голову.
— Признайся, я тебе нравлюсь, даже очень. И ты снова меня хочешь, Софи.
Он говорит так проникновенно, смешивая магию слов с нежностью пальцев, что я начинаю прикрывать веки и уплывать куда-то в иную реальность. В доме воцаряется тишина. Я ничего не слышу, кроме биения своего сердца и его шумного вдоха.
Плед, словно змея, сползает к моим ногам в очередной раз, я не успеваю осознать и вовремя подхватить его у талии. Сосков касаются подушечки его пальцев, заставляют их затвердевать. Он обводит по кругу тугие бусины, обжигая их прикосновением, затем касается пальцами влагалища. Собирает влагу с набухших складочек и демонстративно подносит пальцы к моему лицу, растирая вязкую смазку между подушечек. Флёр возбуждения тут же проходит, как только его колючий язык поворачивается во рту:
— Это химия, детка, и ничего с этим не поделаешь. Ты хочешь меня.
Ухмылка кривит чувственные губы паршивца. Его взгляд становится слишком пронзительный, такой, который в состоянии ощупать каждый миллиметр кожи и расшевелить на ней мельчайшие волоски, поднять их дыбом.
— Очень самонадеянно! — толкаю Алекса в грудь, отталкивая его от себя. — Ты так не считаешь?
Не дожидаясь ответа, пытаюсь ускользнуть на верх, но Алекс догоняет в два счёта, ловит за руку, разворачивает к себе лицом, другой ладонью обнимает за талию, прижимает к себе рывком и впивается колючим взглядом в мои глаза.
— Не ёрничай, Софи, — прищуривается он. — Для женщин секс значит больше, даже если они в этом не сознаются. Мне ты можешь не врать. У тебя всё написано на лице. Твоё тело выдаёт тебя с потрохами. Всё, что ты чувствуешь — передаётся мне. Взгляд… Вдох… Сердцебиение… Даже запах твоего возбуждения, он особенный, сносящий напрочь мою железную выдержку. Ты охренительно пахнешь сексом… — зарывается носом в мои волосы, глубоко вдыхая их аромат.
— Алекс, мне хорошо с тобой в постели, но я не определилась насчёт совместного будущего. Мне нужен мужчина, который не станет швырять мои подарки в мусорку, лишь потому, что я его чём-то нечаянно допекла!
— Нечаянно? — зубы смыкаются на моей шее в качестве наказания, и я вскрикиваю от неожиданного проявления грубой ласки. — Это ты называешь нечаянно? — рычит Алекс над ухом.
— Ну ладно, неосознанно! — начинаю паниковать.
Мало ли что ему взбредёт в голову. Нет, он, конечно, меня не убьёт, но накажет по-своему, по-особенному…
— Скажи, что не станешь больше этого делать?
Едва дышу в его крепких объятиях.
— Чего? — упираюсь ладонями в каменный пресс мужчины. Вырываться бесполезно. Ещё сильнее сожмёт меня в тисках. Пробовала. Знаю.
— Провоцировать меня нарочно.
— Скажу, что буду собой, — ворчу я.
— Значит протест?
— Понимай, как тебе угодно.
— Уговорила…
Лекс больше не выясняет, он действует. Причём решительно и с явным намерением продолжить наше недавнее ошеломительное занятие.
— Куда ты меня несёшь, чертов абориген?! — кричу я, испытывая некий дискомфорт, веся беспомощно у него на плече. — Я хочу принять душ и прокатиться на канатке! В конце концов я сюда не только трахаться приехала! Лекс!
Ощутимый звонкий шлепок по заднице вынуждает меня возмущённо вскрикнуть в последний раз и заткнуться. У Алекса рука тяжёлая и желание протестовать больше не возникает.
— Хочу исполнить мечту моей матери, крошка…
***
Черррт!!! Пусть скажет, что его мама всю жизнь мечтала о сыне «ботанике» и дожить до спокойной старости. Это же так важно!
Представляю на миг Алекса унылым, неулыбчивым юношей, этаким «доктором Фаустом», в черной «академической» шапочке и темном длинном плаще, с умным видом листающего пыльные страницы книг, и хочется нервно заржать. Эта мечта давно сбылась. Алекс успешен. Богат. При деле. На маменькиного сыночка не похож… И тут до меня доходит кое-что другое…
Нет, ну не о внуках же идёт речь. Ну правда! Обычно люди сперва женятся, а потом уже осмысленно заводят детей.
Меня начинает распирать любопытство, в голове зашкаливает сарказм, а тело потряхивает от неизвестности. Вдруг ему и вправду взбрело в голову что-нибудь эдакое? Лекс ещё с утра доказал, что он в неадеквате. Будто сорвался с цепи.
От этой мысли мой язык не находит себе места. Крутится во рту, словно уж на раскалённой сковородке. Так и чешется ляпнуть какую-нибудь глупость, потому что Волк, преодолев уверенной походкой узкую лестницу, теперь направляется не в душ, а прямиком в спальню. И помнится мне, что кое-где остались свежие следы от спермы.
Ну уж нет! Живой не дамся!
— О чем мечтала твоя мать? — не сдержавшись, выпаливаю я, начиная воодушевлённо перечислять чепуху: — Чтобы ты получил Нобелевскую премию? Да? — с надеждой в голосе звучит каждая буковка.
— Нет, — отвечает без единой эмоции.
— Побрил себя налысо и отправился в Шаолинь? Научился медитировать? Избавился от брутальной бороды или отрастил…
— О внуках, Со! — наконец прерывает меня ленивым смешком, от которого разбегаются по коже мурашки. — Она хочет внуков. И, кажется, я нашёл подходящую женщину, которая с лёгкостью мне родит как минимум троих! — входит в спальню и без особой заботы сбрасывает меня с плеча на кровать, без промедлений наваливаясь сверху и в наглую устраиваясь между ног. Меня тут же обливает холодным потом. Нет, ну чем черт не шутит?
— Как ты на это смотришь? — интересуется, «ощупывая» глазами моё ошарашенное лицо.
Хочется врезать ему коленкой по орудию замышляемого преступления, но Алекс стратег! Выбирает правильную тактику, чтобы не позволить мне совершить межяйцевую атаку.
— Сквозь пальцы смотрю! — рычу, не в силах пошевелиться. Меня, словно распяли на этой кровати с помощью сильных рук и крепкого торса. — Ты уверен, что созрел для отцовства? Я — нет! Лекс, ты же шутишь?! Правда? — нервно смеюсь, когда его руки принимаются за дело. — Я не хочу! Не смей!
— Почему не хочешь? — зажимает лапищей оба моих запястья над головой, второй расстёгивает ширинку своих штанов. — Я не подхожу на роль отца? У меня всё есть. Деньги. Дом. Сад. Член, который тебя устраивает. Даже сумасшедшая беременная подружка твоей национальности!
— Ха-ха-ха! — спасите меня! Боже… — Я не подхожу твоей маме! Я ходячая «катастрофа»! С меня получится хреновая невестка! — кричу, испытывая панику. Он не рискнёт! Кишка тонка!
— Ты подходишь мне, мама не в счёт! Когда у тебя овуляция? — проворно стягивает с себя штаны самым что ни на есть загадочным образом. — Я хочу сына, Софи.
Едва успеваю глотать воздух, когда горячая головка касается моего влажного входа. Меня прошивает током, настолько острым и приятным, что слова сами застревают в горле. Приходится собрать всю свою выдержку в кулак и со злостью прошипеть:
— Я тебе уши на затылке завяжу, паршивец, только посмей меня «осчастливить»!
Глава 19. Заявить права
Алекс.
Вредина!
Такая строптивая и сладкая одновременно. Стоит её коснуться, и похоть вспыхивает с новой силой, в крови зашкаливает адреналин, близость желанного тела затмевает разум за считанные секунды.
Чтобы я когда-то не мог насытиться женщиной? Умерить животную жажду в сексе?
Пожалуй, в юности было всё. Тогда тестостерон зашкаливал на максимум. Во время сексуальной практики я многое испытал, чтобы сейчас иметь возможность сравнивать. Мне далеко за тридцать. Аппетиты изменились, но эта молоденькая паршивка рождает неимоверный голод, который нельзя утолить.
Она пленит всем: хитростью, соблазнительным телом, запахом, голосом, невероятно глубоким, затянутым поволокой взглядом, взмахом пушистых ресниц, нежной улыбкой, сочными губами, которые хочется целовать, вгрызаясь в агонии, пока не схлынет помешательство. Даже колючий язык возбуждает. Всё!
Ни одна женщина не срывала выдержку как эта. Рядом с ней я становлюсь совсем неуправляемым.