Я хорошо помнил, как отец предостерегал меня от использования этого обманчивого слова. Разве он не прав? Оно умаляет душу и заключает ее в ловушку самомнения, поверхностности и иллюзий. Оно удерживает от широкого взгляда на вселенную и от ощущения великого существования в пустоте бесконечности среди горячего дыхания звезд. В Меше мы используем это слово только по забывчивости; или очень редко, в моменты сильных переживаний, муж может прошептать жене в стенах своего дома: «Я люблю тебя».
Час обеда приближался, но король Хэдэру терпеливо выслушал всех, кто хотел высказаться. В конце концов он обратил тяжелый взгляд на Сальмелу.
– О чем мечтаешь ты, сын мой?
Казалось, Сальмелу ждал этого момента. Его глаза сверкнули огнем, как пламя, оживленное порцией угля.
– Я мечтаю о войне. Разве не для этого валари рождается на свет? Стоять вместе со своими братьями плечом к плечу на поле битвы и чувствовать, как все сердца бьются в унисон, видеть, как враги трепещут и бегут – есть ли что-нибудь лучше? Как еще воин может испытать себя? Как еще можем мы узнать, что внутри – алмаз или лишь стекло?
Я воспринял эти слова как вызов. Пока король Хэдэру осторожно посматривал на меня, я поднял свое рыцарское кольцо так высоко, что оно засверкало в свете свечей.
– Все люди – алмазы, всякая жизнь – череда битв. И только то, как мы ведем эту войну, определит, будем ли мы сиять, как камни наших колец, или сломаемся.
При этих словах мастер Йувейн одобрительно улыбнулся; улыбнулись и лорд Ишшур и многие другие ишканы. Однако Сальмелу бросил на меня свирепый взгляд. Ненависть вздымалась внутри него, словно разгневанная змея.
– Я своими глазами видел, как твой отец дал тебе это кольцо. Но мне тяжело поверить в то, что я вижу сейчас: воин валари пытается избежать войны!
Я глубоко вздохнул.
– Если ты так страстно жаждешь войны, то почему бы всем нам не объединиться против Красного Дракона и не сразиться с ним ?
– Потому что я не боюсь его, как ты. Никто из ишканов не боится его.
Это, конечно, было не совсем так. Король Хэдэру слегка побледнел при упоминании ужасного имени. Я внезапно понял, что он все-таки не хочет воевать с Мешем, ибо война ослабит его королевство в трудные времена. Зачем тратиться на войну, если можно удовлетворить свои желания через брак или при помощи простых угроз?
– Бояться не постыдно. Истинная храбрость состоит в том, чтобы идти в бой, несмотря на страх, – заметил король.
Сальмелу посмотрел на лорда Нэдру и лорда Местивэна. Я понял, что это они возглавляют партию сторонников войны.
– Да, – произнес Сальмелу. – Идти в бой, а не просто стучать в щиты и трубить в трубы.
– Решение о битве с Мешем еще не принято, – ответил ему король. – Послы, которых я отправлял в Сильвашу, не получили согласия короля Шэвэшера.
Лицо Сальмелу вспыхнуло.
– Если мы и потерпели неудачу, то только потому, что не были уполномочены объявить войну немедленно, не принимая в расчет отсрочки и отговорки. Если бы я был королем…
– Да? – Голос Хэдэру обрел стальную твердость. – Что бы ты сделал, если бы был королем?
– Немедленно двинулся бы на Меш, невзирая ни на какой снег в ущельях. – Принц сверкнул глазами и продолжил: – Мешцы явно не готовы к войне.
– Тогда, может, и хорошо, что ты не король, – заметил его отец. – Хорошо и то, что я пока еще не назвал наследника.
При этих словах Айриша улыбнулась Хэдэру и защищающим жестом сложила руки на животе. Сальмелу посмотрел на нее с такой ненавистью, которую, как мне казалось, раньше приберегал исключительно для меня. Должно быть, он боялся того, что Айриша принесет отцу еще одного сына, который отодвинет его в сторону и одновременно укрепит королевские притязания на Эньо.
Король Хэдэру повернулся ко мне.
– Прошу, прости моего сына. У него горячая кровь, и он никогда не предвидит последствия своих поступков.
Несмотря на мою нелюбовь к Сальмелу, мне стало его на мгновение жаль. Там, где другие отцы управляют сыновьями с помощью любви и уважения, Хэдэру добивался своего с помощью страха и стыда.
– Не вижу в этом ничего дурного. Лорд Сальмелу считает, что его действия пойдут во благо Ишке.
– Хорошо сказано, сэр Вэлаша, – кивнул король. – Если бы ты не обрек себя на бесплодные поиски, твой отец мог бы направить тебя послом ко двору какого-нибудь из Девяти королевств.
– Благодарю, король Хэдэру.
Он оперся спиной на белое дерево трона, не сводя с меня пристального взгляда.
– Знаешь, у тебя глаза твоего отца. Но ты делаешь честь своей матери. Элианора ви Солару – прекрасная женщина.
Очевидно, король Хэдэру пытался завоевать меня с помощью лести – с какой целью, я не мог понять. Но его внимание только оскорбило меня и взбесило Сальмелу. Принц, должно быть, вспомнил, что ею отец напрасно добивался моей матери и женился на его матери только от безвыходности.
– Да, – прохрипел Сальмелу. – Я согласен, что из сэра Вэлаши вышел бы замечательный посол. Всякому понятно, что воин он никудышный.
Мэрэм, нетерпеливо переминавшийся около меня, вздрогнул, задетый оскорблением Сальмелу, впрочем, вид кэламы, пристегнутой к поясу принца, помог моему другу промолчать. Что до меня, то я опустил взгляд на два алмаза, сверкавших на моем кольце, и подумал, что Сальмелу в принципе прав.
– Я сказал бы, что сэр Вэлаша во многом похож и на своего отца, в частности, в том, как ловко он уклоняется от сражения, – продолжил Сальмелу.
Меня и моего отца оскорбляют перед всем двором Ишки!.. Бросает мне вызов? Нет, пожалуй, сейчас он не может вызвать меня на поединок, так как это противоречило бы его обещанию обеспечить мне свободный проход через их земли.
– Моему отцу случалось биться во многих сражениях, – отвечал я, глубоко дыша. – И никто никогда не сомневался в его храбрости.
– Ты думаешь, что я сомневаюсь в его храбрости?
– Что ты хочешь сказать?
Глаза Сальмелу пронзили меня, подобно кинжалам.
– Ты очень благородно поступил, отправившись на поиски камня Света. Или, может быть, ты просто решил избежать схватки?
Я слышал учащенное дыхание лордов, стоявших рядом с Сальмелу. Мое собственное дыхание горело внутри меня, словно я вдохнул огонь. Неужели Сальмелу провоцирует меня на то, чтобы я вызвал его сам? Что ж, я не поддамся на провокацию. Сражение с ним скорее всего означало смерть, и к тому же этим я помог бы ему развязать войну, в которой могут погибнуть мои братья и друзья. «Я алмаз, – сказал я сам себе, – великолепный алмаз, которого не заденут слова».
И все же, несмотря на свои благие намерения, я схватился за рукоять меча.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});