– До того времени, как они найдут еще кого-то, знающего имя вызова Ала, – поправила я, запуская пальцы в миску с крекерами. Мои мысли вернулись к Алу, сказавшему мне, что завершит нашу сделку – и даже научит меня прыгать по линиям – если я скажу ему, кто продал меня Ковену. Забавно, как меняются вещи, когда дело касается моих знакомых. Множество людей знает имя вызова Ала, и какой человек, вызывающий демонов, не продаст час работы за амнистию? Но если я отдам Ника Алу, тогда совет будет прав, и я демон, торгующий человеческой плотью.
Айви взяла миску, и, выхватив несколько крекеров оттуда, я откинула голову назад и положила их в рот, тайком бросив на нее взгляд и гадая, не пришла ли она сюда, чтобы убедить меня отдать Ника демону и покончить с этим.
– Я всегда хотела попасть на Западное побережье, – сказала я, не желая, чтобы она поднимала эту тему. – Эй, я не рассказывала тебе, что каталась там на лодке? Я видела мост и все такое. Путь был короче, чем тогда, в Макино. Напротив Алькатраса есть большая шоколадная фабрика. А по пути мы разговаривали о жестоких и необычных наказаниях.
Айви не слушала, ее глаза застыли на посылке, которую прислала моя мать.
– Когда она пришла? – спросила я, пытаясь вытащить кусочки крекера, застрявшие между зубами.
Поерзав на моей кровати, она вспыхнула, глядя куда угодно, кроме посылки.
– Когда ты уезжала.
Уезжала, а не была в тюрьме. Я оценила это. Смахнув с себя крошки, я потянулась за оставшимся сэндвичем. Айви помолчала, а потом спросила:
– Ты не хочешь открыть ее?
Я улыбнулась с набитым ртом и пошевелила пальцами. Она хуже Дженкса.
Айви оказалась на ногах с необычайной быстротой, и я положила оставшуюся половину сэндвича обратно, чтобы подтянуть колени так плотно, как только было можно. Через стену до нас доносился приглушенный мужской спор, но мы проигнорировали его, Айви подсела ближе, так, будто было Рождество.
Коробка была легкой и пыльной на вид, словно ее только достали с маминого чердака, сразу же положили в движущийся с запада фургон, а потом в почтовом грузовике доставили мне. Предыдущие две коробки были точно такими же.
– Я, правда, сомневаюсь, что здесь еще одна Нэнси Дрю, – сказала я ей, принимая нож, который она мне протягивала. Черт возьми, она даже нож принесла с собой, чтобы разрезать скотч.
– Может быть, – отозвалась Айви. – Пятьдесят второй том еще не приходил.
Боже мой. Айви уже почти превратилась в фанатку Нэнси Дрю! Должно быть, те книги так и не дошли до молодых писателей – она просто сложила их под кровать. Развеселившись, я положила нож на комод и улыбнулась при виде нетерпеливого выражения ее лица. Ее руки осмотрительно лежали на коленях, напряженные. Я бы могла дразнить Айви и дальше, но ее счастливые эмоции слишком ценны для меня. Она почти вздохнула, когда я открыла крышку и заглянула внутрь.
– О, вещи из моего лагеря! – воскликнула я, вытаскивая рукописную записку матери и разглядывая лежащие под ней безделушки.
– О, смотри! – сказала Айви, просветлев. – Там есть книга!
Я оторвала взгляд от маминого письма и усмехнулась, она потянулась к пятьдесят второму тому Нэнси Дрю.
– Ты уже открывала ее, не так ли!
Айви не смотрела на меня.
– Не смеши меня. Зачем мне открывать твою почту?
– Ммм-ммм.
«Привет, Рэйчел, – прочитала я, в то время как она просматривала страницы с загнутыми уголками так, словно это была пропавшая книга из библии. – Я нашла это во время переезда к Дональду. Я могла либо выбросить это, либо отправить тебе. Скучаю по тебе, мама».
Отложив письмо в сторону, я улыбнулась. Большая часть того, что она присылала мне, было барахлом, но это…Я посмотрела в коробку. Хорошо, это тоже было барахлом, но это барахло было моим.
– Посмотри-ка на это, – сказала я, доставая кривобокий глиняный шар, раскрашенный в яркие цвета. – Я сделала ее для отца. Это держатель для дудки.
Айви оторвалась от книги.
– Ну, раз ты так говоришь.
Мои пальцы вжались во вмятины, которые я сделала, когда мне было двенадцать лет. Они были очень маленькими.
– Я думаю, это было единственной причиной, по которой у него была дудка, – сказала я, кладя его обратно в коробку. Альбома с засохшими цветами я даже не помнила, но каракули на страницах были точно моими. Там лежал значок хибары, в которой я жила, с проставленной датой и покрытый радужными наклейками. Пара пыльных сандалий, лежащих поверх всего этого, были настолько малы, что стало страшно.
– Сколько тогда тебе лет было? – спросила Айви, когда я вытащила их наружу.
– Они выкинули меня оттуда, когда мне было двенадцать, – сказала я, вспыхнув. Там было невесело. Я забросила Трента на дерево взрывом лей-линейной энергии за то, что он дразнил Жасмин. Я думаю, они решили, что если я справилась с этим достаточно хорошо, то умирать не собираюсь и должна освободить место для тех, кто собирается. Трент заслужил то, что произошло. Мне кажется. Они довольно долго добавляли в воду вещества, блокирующие память, и я ни в чем не была уверена.
Я улыбнулась, увидев пару раковин пресноводных моллюсков, из которых мы с Жасмин собирались сделать сережки. Синее перо сойки. Вещи, не имеющие значения ни для кого, кроме меня.
– Что это?
Она держала кажущийся старинным кривой металлический крюк, и я потянулась к нему, мое лицо горело.
– А, это крючок для чистки копыт, – сказала я, чувствуя его вес в ладони и ощущая грусть из-за тревожного чувства волнения и вины. Брови Айви поднялись, и я добавила:
– Там были лошади, и нам приходилось чистить им копыта, прежде чем взять их на прогулку. Для этого он и был нужен.
Это был действительно необычный инструмент, с инкрустированной деревянной ручкой и серебряным крючком.
Склонив голову на бок, Айви откинулась назад и посмотрела на меня.
– Почему твой пульс только что ускорился?
Скривившись, я положила инструмент обратно в коробку.
– Он принадлежал Тренту. По крайней мере, мне так кажется.
– И почему твой пульс так подскочил? – вновь спросила она.
– Потому, что я украла его! – сказала я, чувствуя, что начинаю задыхаться. – Во всяком случае, мне так кажется. Я почти уверена, что хотела его отдать… - пробормотала я смущенно. – Вот дерьмо, я даже не помню, как он оказался у меня.
Айви странно улыбнулась. Я думаю, что Нэнси Дрю напоминала ей о ее собственной невинности.
– Ты украла у Трента его крюк для чистки копыт? Что это, какая-то традиция лагеря для ведьм?
– Наверное, я просто взяла его на время и забыла отдать, – сказала я, ощущая вину, пришедшую из неоткуда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});