Читать интересную книгу Оракул петербургский. Книга 1 - А. Федоров

– Доктор, вы, кажется, потеряли сознание? Может быть подать вам воды или сразу послать Марину Сергеевну за реанимационной бригадой?

– Зовите сразу санитаров из морга! – уточнил Сергеев.

Быстро припомнилось и мысленно перепасовалось Марине: "Он же сказал женщине: вера твоя спасла тебя; иди с миром" (От Луки 7: 50).

В слух же Сергеев, специально для Ирины Владимировны, произнес:

– "Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает" (От Луки 11: 23).

Ему хорошо знакомы такие вредительские приемы: "Эти штучки мы уже проходили". Не надо отвечать на выпады разъяренной стервочки. Он просто погрузился в новый приятный телепатический раунд. Мариночка стоила того.

Началом исследования стали агатовые глаза, которые имели замечательное свойство – менять и разнообразить оттенки в зависимости от освещения. Потому, передвигаясь по комнате, она, того не замечая, но ощущая, одаривала Сергеева новыми эстетическими переживаниями.

Любой мужчина, если до глубокой старости в нем живет мальчишка, легко увлекается морем и женщиной. Имя Марина (морская) – две страсти в "одном флаконе". Это почти что выстрел в сердце из снайперской винтовки.

Любому болвану известно: где начинается эстетика, там появляется экстатика (восторг – он всегда восторг!), от которой трепетное и откровенное сердце мужчины защиты не знает. Все молодое обязательно побеждает стареющее – здесь меняются местами первичное со вторичным, а перспектива приобретает вид глупого, покорного щенка-недоумка.

Сергеев вновь только мысленно переслал Марине вещее: "Подайте лучше милостыню из того, что у вас есть: тогда все будет у вас чисто" (От Луки 11: 41).

Ирине Владимировне пришлось попятиться из колбочек и палочек зрительного анализатора доктора-исследователя. Верность мужчины женщине – понятие чисто условное. Устойчивость такого качества не стоит переоценивать.

Сергеев вслух произнес специально для Ирины Владимировны: "Иисус же сказал им в ответ: не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию" ( От Луки 5: 31-32).

Марина расписалась в каких-то бумагах и быстро слиняла, видимо, даже маткой ощущая нависавшую угрозу. Призрак коммунизма явно заглянул в рабочие апартаменты и был у него лик большевистской увядающей славы. Однако, по оценкам Сергеева, скоротечный бой, – в обороне и в наступлении, – был проигран стареющей куртизанкой. Ее ошибка известна: не стоит слишком долго и многократно выдавать ложбинку с вульгарными завитушками за райские врата. "И не Адам прельщен, но жена, прельстившись, впала в преступление; впрочем спасется чрез чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием" (1-е Тимофею 2: 14-15).

Человек – это конечно разновидность представителей животного мира и законы его поведения предопределены Богом и дьяволом. Но если говорить о женщине, как социальном и биологическом существе, то кошки, надо признать, намного элегантнее выражают свою самость. У них тоньше психологическая окраска чувств, эмоций, более изящное кокетство, высокая проникновенность позы, мимики, жеста, выражаемых, кстати, только с помощью одного хвоста. Но попробуйте также изящно двигать ушами, шеей, холмисто-волосистым устройством.

К большому сожалению, многие человеки слишком активно реализуются в недостойном поведении, копируя тем самым худшие биологические образцы. Сергеев заметил, что в приемную впорхнуло как раз такое существо – Инесса-принцесса была ее партийная кличка. Весьма традиционно, что в больничных нишах появляется маленькая мышка, чаще крашеная в желтый цвет. Может быть, это действительно символ измены, или внешней податливости, или своеобразного понимания чистоты натуры.

Она ладно скроена и не лишена талантов, в том числе и таланта перевоплощения. В ее скромно-выразительных глазах таится страсть поиска, любопытства, хитринка и удаль первооткрывателя. Такие качества смазаны татаро-славянской томатной пастой с добавками чеснока и перца какого-то еще, скорее заморского, генофонда.

Та мышка, конечно, не выронит добычу из своего острозубого ротика. Случись удача – она быстро утащит к себе в норку кусочек сладкого печенья, упавшего с барского стола. В покое и безопасности слопает и усвоит маленькая стервочка случайный Божий дар, даже если он не похож на яичницу.

Никто не дождется от нее глупостей – не будет она каркать на людях о своем маленьком счастье, сидя на суку высокого дерева. Ничего общего не имеет серый пушистик с наивной вороной, – видимо, дальней родственницей по материнской линии баснописца-толстяка Крылова, – решившей потешать лису ариями. Эта мышка сперва, сидя в безопасности с огромным куском сыра, основательно его усвоит – утилизирует человеческую и Божью доброту.

Надо сказать, что мышонок легко перевоплощается в маленькую желтенькую ехидну, способную истерически-пронзительно верещать о свободе и равноправии. Беда состоит в том, что ее негласно опекает желтенький хомячок, вытоптавший в одном из отделений больницы удобное лежбище. Тот хомячок женского рода: эта женщина из разряда демонических особ, внушающих уважение. Статью и конституцией она похожая на прочно сбитый ящичек, покрытый водонепроницаемым лаком.

Спевка мышки с хомячком осуществилась, нет сомнений, в рамках близкородственной партитуры. Они вдвоем реализуют в семейной жизни известный призыв – "Берегите мужчин"! Но звучит он на работе в их исполнении с некоторой коррекцией – "Берегитесь мужчин!" Что равнозначно задаче – "Душите мужчин!"

Сердце обливается кровью, когда видишь как превращается потенциально благополучная женская плоть в "безвозвратные санитарные потери". Мышка и хомячок заражены самоедством и склонностью к самоубийству, ибо страдают страшной тягой к интриге и курению. Они уже и теперь не имеют ни фамилий, ни приличного цвета лица, ни здорового пищеварения. Взглянув на них, любой пациент лишается надежды получить медицинскую помощь, – начинает спешно готовиться к похоронам.

Такие трагические женщины в старости, в голом виде, представлялись Сергееву только распластанными на секционных столах: бесформенные и отечные туши с невообразимым количеством жировых складок на животе и в области пещеры порока. Это, скорее, останки женщин – более страшные, чем даже черные сундуки Пандоры.

Инесса сохранила пока статус пушистого комочка, – но и ей осталось недолго. Вот она уже подрастает незаметно до размеров большого мыша, скорее, крысы (приятные рифмы – Инесса-принцесса; Лариса-крыса; Ирина-дубина; и др.). Скоро полностью поменяется и волосистый окрас, косметика, пластика, набор особых женских подпруг.

Крысик способен, методично работая челюстями и кишечной трубкой, уничтожить содержимое любого амбара, даже если тот будет наполнен не зерном, а каустической содой. Разрешение на плотоядные акции у истинного хозяина в таких случаях никогда не спрашивается. Опасное существо со временем трансформируется в короля или королеву крыс. Все зависит от внутренней идентификации пола и предпочтительного ролевого репертуара.

Сергееву припомнилось произведение замечательного писателя Александра Грина (Гриневского), подарившего соотечественникам поучительно-гениальную новеллу, открывающую скрипучую, тяжелую дверь в зазеркалье. "Крысолов" – ее название. В ней читаем: "Вы видите так называемую черную гвинейскую крысу. Ее укус очень опасен. Он вызывает медленное гниение заживо, превращая укушенного в коллекцию опухолей и нарывов. Этот вид грызуна редок в Европе, он иногда заносится пароходами".

При большой настойчивости и опыте, приходящем по мере увеличения трудового стажа, происходит следующий диалектический скачек. Он тоже отмечен Александром Грином: "Коварное и мрачное существо это владеет силами человеческого ума. Оно обладает также тайнами подземелий, где прячется. В его власти изменять свой вид, являясь, как человек, с руками и ногами, в одежде, имея лицо, глаза и движения подобные человеческим и даже не уступающие человеку, – как его полный, хотя и не настоящий образ. Крысы также могут причинять неизлечимую болезнь, пользуясь для того средствами, доступными только им. Им благоприятствуют мор, голод, война, наводнение и нашествие. Тогда они собираются под знаком таинственных превращений, действуя как люди, и ты будешь говорить с ними, не зная, кто это. Они крадут и продают с пользой, удивительной для честного труженика, и обманывают блеском своих одежд и мягкостью речей. Они убивают и жгут, мошенничают и подстрекают; окружаясь роскошью, едят и пьют довольно и имеют все в изобилии".

Когда Сергеев встречал подобных людей, то в голове возникали трагические афоризмы, например: "Зачем нам женщины, у нас есть старость"?!

Но, к счастью, мрачные мысли зрелого эскулапа прервала смена действующих лиц при тех же декорациях. И продолжилась серия ученых наблюдений Сергеева. На смену Марине и Инессе влетела в приемную новая фея – та, которая крашенной под седину гривой умела мотать, как неоседланная лошадь, легкомысленно уверяющая потенциального седока, что она совершенно свободна, независима и безгранично игрива.