животного пузыря, копошился размытый силуэт худого, угловатого мужчины в потертой одежде монаха с кубическими четками в руках.
Чарип молился. Перебирал косточки погибшей легенды (дракона). Губы беззвучно шептали слова благодарности. Тихо лились просьбы здравия и изобилия для людей аула, для тех, кто с таким трудом выживал в суровых горах, кто верил и надеялся только на себя.
– Великий червь плодородия, благодарим тебя за почву, что насытил жизнью, благодарим за хлеб и овощи. И просим вернуться, озарить землю надеждой.
Червь как обычно молчал.
Свеча же на столе вспыхнула сильнее, затанцевала.
Велес улыбнулся. На миг он поверил, что это благой знак и совсем скоро свет добра, справедливости, блаженства прольется на всякого раскаявшегося нечестивца. На грешников и праведников. На него самого.
Но… Напрасно…
Тени зашевелились и одна, самая черная и живучая, устремилась из угла к фигуре чарипа. Отблески света не испугали ее, не заставили спрятаться, а лишь сильнее раззадорили. Тень покачнулась, опустилась ниже.
– Кончай ее! – рявкнул Мар, видя происходящее через зрачки птицы.
Орел рванул тонкую мембрану окна, и когда та разошлась, влетел в комнатушку неудержимым вихрем. Схватив злобного духа, он, под истошные вопли Велеса, выволок тень наружу и начал с яростью выклевывать из нее куски.
– Ш-ш-ш, – зашипело со злостью раненой змеи черное создание и растворилось.
– Где оно? – спросил амагята сквозь пространство Мар.
– Это не сунесу и не демон. Слишком силен, не подчинить, – сделал вывод Улунхан и, недовольно фыркнул. Превратившись в пепел, он вновь растворился, как это нередко бывало после удачного или не очень задания.
– Дед, ты здесь?
– Здесь, – ответил Асай.
– Я не такой дряхлый, – одновременно с помощником отозвался Хорос, который, конечно, не ведал, что, помимо него, магического духа и непонятно с чего взбесившейся колдуньи, на кладбище есть еще пара-тройка созданий.
– Я не тебе, – посмотрев замутненным взором на главу аула, признался Мархи. Отвернулся в другую сторону и продолжил расспросы.– Кто может быть сильнее духа великого шамана?
– Эжины, боги, бурханы.
– Пришли за Велесом?
– Покуда он жив, они не угомонятся.
– Досадно, – покачал Мар головой и резко поднялся. Черные глаза мгновенно прояснились и почернели пуще ночи, в которой два человека только что камлали на кладбище.
На Хоросе не было лица. Он тихонько, чтобы не помещать орде деймосов кама, сидел в ядовитых кустах и моргал одиноким совенком.
– Пора возвращаться, – как можно доброжелательнее сказал Мархи главе, но сквозь успокаивающий тон его сквозила настойчивость. Теплая улыбка и расслабленно опущенные плечи давали понять, что он полностью здесь, в этом мире.
Аулец встал, отряхнул от крючковатых иголок войлочную безрукавку. В уголках глаз мужчины затаился недоверчивый прищур. Он присмотрелся к великану, подумал и спустя мгновение улыбнулся. Махнув рукой в сторону тропинки, пригласил удивительного гостя выйти на открытое место.
– Айда, Мар. Видать, твои деймосы тебе подсобили. Не иначе, разобрался с кладбищенским чертякой?
Мархи несогласно покачал головой, снял черную маску и направился к самодельной изгороди, отделявшей владения чарипа и мертвецов от окружающих гор. Деймос и Фобос вышли из-за плавающих на небосклоне туч и засияли золотисто-бурым светом.
Небольшой, размером с луну Деймос был плоским и ровным, словно бусина из бижутерии мамы Лины, которую та потеряла в поисках деда Асая. Фобос, видимо, названный древними в честь бога страха, напротив, темнел кратерами и руслами давно погибших рек. В центре массивного диска торчала носовидная гора, скалившаяся тем, кто на нее смотрел, гнилыми зубами высохших предгорий.
Прямая, под уклоном дорога закончилась, начался первый поворот самодельного, выдолбленного в скале, серпантина.
– Ты звал Улунхана? Кто это? – полюбопытствовал Хорос и вытер пот со светлой, почти белой, кожи. Он едва поспевал за длинными ногами и молодостью иноземца.
– Личный покровитель, которого дали мне боги в ночь инициации. А что?
– Ничего, – отрицательно качнул головой любознательный житель Трио. – Ты им командуешь? А дед, которого ты кликал потом?
Мархи остановился. Снял с пояса бурдюк с водой и подал собеседнику.
– Будешь?
– Нет, – ответил тот и указал на площадку, где частенько останавливались путники, идущие из аула на кладбище и обратно. Обычно в этом месте они поминали усопших сладким вином и ирилкой. Время от времени здесь разбивали ночлег влюбленные парочки.
– Пора б отдохнуть. А покась просиживаем штанины, поведай-ка о покровителях, стариках, которые подмогают колдунам. Ужасть, как интересно.
Не в силах сдержаться, Мархи рассмеялся так, что зазвенела серьга в ухе, ударившись о кольцо, на котором висела. Блеснула чеканка медвежьей морды.
Мужчины присели.
– Смотри не усни, пока будешь слушать. Хотя я попробую покороче.
Мироздание камов состоит из трех пластов: Верхнего мира, где обитают Западные боги – тэнгри, их сыновья – ханы и дочери – хаты. Они создали людей и животных, наделили тварей частицами звезд и полюбили как родных детей. Кроме них в небожителях ходят злые Восточные тэнгри и их потомство. Они борются за власть с Восточными и ненавидят людей с начала времен.
Второй пласт соткан из материи. В нем живут человеки, осколки душ и остальная живность. Это Срединный мир. Он не один. Их великое множество. И разбросаны они повсюду, словно грибы в осеннем лесу.
И третий мир…
Аулец не выдержал и нетерпеливо перебил.
– Загробный?
Мар снял со спины бубен и показал карту, нарисованную им на оленьей коже восемь лет назад. Три тонкие линии, виляя и подпрыгивая, шли вдоль рисунка, потом резко поворачивали и превращались в единую спираль, соединенную в центре образом человекоподобного зверя с рогами, пронзающими все эти прожилки. Кам указал на нижнюю линию, по которой в опрокинутом к остальному зверью виде бежало стадо чудовищ.
– Нижний, где живут души умерших людей, зверей и растений, злобные демоны.
– Обожди. – Смутился Хорос. – Это как же так? Частицы звезд, осколки душ и души в Нижнем мире. У человека же одна душа? Кудай-ть вы, камы, столько напридумывали?
– Мы знаем – их три. Три осколка, которые, соединяясь, создают единый облик, единую сущность из тела, «Я» и божественной искры. Сунесу, сульде и бессмертная ами, вот, как их называют.
Кроме обычных душ у таких, как я, есть помощники, покровитель и… Ну… Хранитель. Покровителем нельзя управлять, он из Верхнего мира и дарован тэнгри; помощников каждый набирает по силам и по способностям, а хранитель – часть души, ее звериное воплощение. Живет с человеком от рождения до смерти.
– Эка загнул. Однако ж смотрю, как ты управляешься со своими подсобниками, и диву даюсь. Веру меняю на вашу.
– Чарип молился червю. Кто это? Ваше божество?
Хорос почесал затылок, откашлялся. Было понятно, что слова ему даются с большим трудом. Пару