«Допек тебя наш донжуан? – вспомнила Маргарита. – Меня тоже допек…»
Следом в памяти прозвучал и другой вопрос рыжей Женечки: «Ты до сих пор любишь Танкована?»
Девушка вздохнула. История шестилетней давности опять наполнила сердце щемящей болью. Эта ноющая боль не прошла, не растаяла с годами. Она гнездилась где-то в правом предсердии или в межреберье, то отступая на время, то с новой силой сжимая душу в ледяных объятиях.
Маргарита не солгала сменщице: она не держала зла на Максима, но все, что было с ним связано, даже простое упоминание его имени, – причиняло ей страдание. Она никогда не задавалась вопросом, как могла бы сложиться ее жизнь, не попадись ей на пути хладнокровный физик. Но все сложилось так, как сложилось. И в этой ее нынешней судьбе нашлось место не только для мокрой от слез подушки, но и для радости, и для счастливой улыбки.
В том, что она не могла забыть Танкована, таилось главное откровение: значит, она умеет любить ! В конце концов, редкая женщина может похвастаться постоянством в отношении к тому, с кем рассталась много лет назад. Историй, подобных той, что случилась с Маргаритой, – великое множество. Но в них почти всегда сломанная, казалось бы, жизнь обретает со временем новый смысл, боль и страдание находят утешение, терпение получает награду, трагедия сменяется новообретенным счастьем.
А Маргарита так и не встретила новую любовь, не смогла забыть Максима, не избавилась от боли. Она научилась жить с ней, смирилась с ролью матери-одиночки и даже научилась быть благодарной судьбе, обстоятельствам и отцу своего чудесного ребенка.
…Неожиданно на лестнице за спиной Маргариты раздался шорох. Она обернулась так резко, что выронила на пол сумочку.
– Ты?..
– Испугалась, коза? – Молодой человек, лет девятнадцати, в бежевой, несвежей футболке, с набриолиненными, зачесанными на лоб волосами и аляповатой серьгой в левом ухе, развязно ухмыльнулся, наклоняясь за сумочкой.
– Испугалась, – подтвердила Маргарита и поджала губы. – Что ты бродишь, как привидение, Юра?
Парень расхохотался.
– Помнишь, как там, в мультике: привидение с мотором, жуткое, но… симпатичное. – Последнее слово он произнес, с силой привлекая девушку к себе.
– П… пусти! – Маргарита оттолкнула нахального шутника и вырвала из его рук сумочку. – Женя только что заступила на дежурство. Сейчас выйдет, и тебе не поздоровится.
– А кто мне Женя? – с вызовом ответил парень. – Жена?
Он опять засмеялся. Ему понравилась игра слов.
– Женя же мне не жена!
– Она любит тебя, бессовестного, – укоризненно покачала головой Маргарита. – На все для тебя готова. Даже аборт сделала, дуреха!
– Что мне с того? – пожал плечами Юрик. – Это ее личное дело. А мне с соплячками неинтересно. Мне нравятся девушки постарше, поумнее. – И он опять обнял Маргариту за талию.
– Я старше Жени всего на год, – с вызовом бросила та, высвобождаясь из его объятий. – А ты, Юра, прости, конечно, но ведешь себя как негодяй.
Парень перестал улыбаться.
– Знаешь, – сказал он, зло прищурив глаза, – мне плевать, что за тобой приударяет мент! Думаешь, ты благодаря ему в безопасности?
– Что ты хочешь сказать? – Маргарита нахмурилась.
– А то, – парень сложил руки на груди, – что с тобой может случиться всякое, если и дальше будешь целку из себя строить. И мент тебе не поможет.
– Ты мне угрожаешь? – тихо спросила девушка.
– Угрожаю! – с вызовом подтвердил Юрик. На его щеках выступили красные пятна, а губы кривились в ярости. – Кто тебе сказал, красотка, что Корж хозяин города? Он обычный купленный мент! А настоящие хозяева – те, кто ему платит.
– Уж не ты ли платишь? – спокойно уточнила Маргарита.
– Может, и я… – Парень вдруг потерял кураж и теперь стоял перед ней, не зная, куда деть руки.
– Я же говорила, что ты – негодяй, – задумчиво, словно ни к кому не обращаясь, констатировала девушка.
– Пусть я и негодяй, – Юрик сглотнул комок в горле, – но ничуть не хуже твоего Коржа… Под ним коммерсанты, а над ним – другая сила. – Строптивую девчонку следовало проучить, обескуражить. Поэтому, поколебавшись, он решил выложить главный козырь: – «Псы»! Перед ними не поломаешься! Быстренько на спину ляжешь!
Маргарита, которая уже двинулась было вниз по ступенькам, вдруг остановилась и с неприязнью уставилась на Женькиного дружка.
«Псами» в городе пугали друг друга зарвавшиеся коммерсанты и дворовые хулиганы. А сейчас ее ими пугал наглый, распущенный юнец.
– Слышала о «псах», подруга? – улыбаясь, спросил Юрик. – Вот они – настоящие хозяева города! – В его голосе как будто зазвучали нотки гордости. – И они купили с потрохами всех наших ментов!
– Возможно, – спокойно кивнула девушка. – Но при чем здесь ты?
– Я… – Щеки Юрика вдруг стали пунцовыми, он разом вспотел от волнения или от колоссальной ответственности, словно ему предстояло, как Левитану, объявить по радио на всю страну о начале войны. – Я, может быть, тоже «пес»!
Маргарита смерила его презрительным взглядом.
– Скорее – щенок. – Она повернулась на каблуках и быстро зашагала вниз по лестнице.
– Стой! – крикнул он, перегнувшись через перила. – Займи денег, Марго! Пару тыщ!
Маргарита не ответила.
– Ты будешь моей, зуб даю, – пробормотал Юрик.
Несмотря на кажущееся хладнокровие, Маргарита чувствовала себя выбитой из колеи. У нее бешено колотилось сердце, а руки, сжимавшие ремешок сумочки, нервно тряслись. Неизвестно, что больше вывело ее из себя – чья-то глупая выходка с табличкой на ее столе или нахальный, амикошонский тон сопливого хулигана.
Маргарите было ясно, что Юрик перед ней рисуется. Он не слишком умен для того, чтобы заинтересовать девушку, произвести на нее впечатление, а потому отвязан, дерзок и груб. Он уверен, что для завоевания женщины годятся те же приемы, что и для отбора мелочи у старшеклассников в школьном туалете.
Все это Маргарита понимала и могла спокойно пропустить мимо ушей его грубость (ей нередко приходилось отваживать сальных и беззастенчивых кавалеров), но почему-то холодная тупая боль не отпускала сердце. Убийство Струковского, странный разговор с Антиохом, признания Битюцкого, разбитая фотография… а теперь еще – «псы», «купленный мент», «с тобой может случиться всякое…». Кроме того, ей было искренне жаль Женечку. Подруга имела несчастье полюбить молодого мерзавца. Неизвестно, что он еще выкинет, какой гадостью и подлостью ответит на ее слепое обожание, в какие нечистоты опрокинет ее искренние чувства.
Маргарита шла по немноголюдной, остывающей от дневного тепла улице и чувствовала, что сейчас расплачется. И от обиды за Женечку, и от жалости к себе самой. Мимо проскрипел грузовик, обдав ее облаком горько-кислого дыма, промчался мотоциклист без шлема, обвитый тонкими руками белокурой испуганной девушки на заднем сиденье, с грохотом опустились жалюзи ближайшей лавчонки, торгующей пивом и табаком. Было слышно, как постанывают электропровода над гулкими, утопленными в мостовую рельсами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});