"...Телевидение Австрии показало репортаж своего московского корреспондента Франца Кесслера об объединении "Память" и интервью с одним из его лидеров — Дмитрием Васильевым.
Ф.Кесслер: На мой взгляд, это явление вполне вписывается в определенную традицию, сформировавшуюся в дореволюционной России. Я имею в виду противоборство в обществе двух течений. Одно отстаивало те же идеалы, что и европейское Просвещение... Другое было антипросветительским и антизападным — не в политическом, а в социально-культурном плане. Его я условно назвал бы русско-мистически-религиозным. Подобные настроения, на мой взгляд, и отражают сегодня как сама "Память", так и некоторые литературные круги... Меня пугает то, что лидеры "Памяти" поставили своей целью распространить убеждение: за всеми негативными явлениями в жизни советского общества стоит некий клан, центр, который, так сказать, "дергает за нити", который сознательно ведет подкоп под русский народ, целенаправленно разрушает его духовно и физически. Васильев этот центр называет "всемирным сионизмом"... Васильев отрицал, что является антисемитом, говорил, что не имеет ничего против еврейского народа и его представителей. Однако его высказывания носят явно антисемитский характер. И разговоры о некоем "сионистском заговоре", конечно же, подразумевают призыв к русскому народу защищаться. От кого? Опять-таки от лиц еврейской национальности... Васильев утверждал в разговоре со мной, что у "Памяти" в одной лишь Москве 20 000 членов, поддерживающих контакты с 30 русскими городами.,. "Протоколы сионских мудрецов" на Западе признаны фальшивкой и расцениваются как своего рода "библия" антисемитизма. В этом смешении всего и вся утрачивается любой рациональный смысл. Идейная платформа "Памяти" как раз и является иррациональней. В этом ее опасность... Деятельность "Памяти" нельзя недооценивать. Однако, общество, обладающее подлинно демократическими структурами, способно противостоять любым экстремистам и надежно защитить себя от них с помощью закона...
Ну-ну, — думал я, читая "Московские новости", - "с помощью закона..." И вспоминал — о милиционере, который стоял в двух шагах от оратора-погромщика в Измайловском парке и толковал растерянной женщине про демократию...
Интервью с Кесслером было напечатано в номере "МН" от 14 февраля. А две недели спустя, 28 февраля 1988 года, разразился Сумгаит.
54
Это потом, несколько позже, пришла мне очень простая, лежащая прямо на поверхности мысль... Но отчего путь к самому простому всякий раз оказывается таким сложным? Не потому ли, что любую, даже очевидную для всех истину ты должен еще и как бы заново открыть для себя? Самостоятельно пройти сквозь пекло сомнений, боли, отчаяния, и только тогда...
Только тогда понял я, что при всей многосложности национальных проблем в конце-то концов их можно разрешить, если не появится кто-то... Или даже так: КТО-ТО... Если не появится КТО-ТО, кто хочет разделять, чтобы властвовать. Прекрасно себя зарекомендовавший, отработанный веками прием.
Поскольку, я убежден, бациллы национализма таятся в организме каждого человека. Точно так же, как, по свидетельству медиков, туберкулезная палочка, вирусы гриппа дремлют — в каждом из нас. До поры до времени. Но при надлежащих условиях они могут проснуться. И тогда возникает инфекция, очаги ее стремительно разрастаются, эпидемии волнами прокатываются по странам и континентам... То же — с бациллами национализма. По какой-то причине вырабатываемые организмом, они могут играть и играют даже определенную положительную роль... Но — до того предела, пока их активность не становится угрожающей, агрессивной, не начинает требовать крови, не перевозбуждает эмоции, не превращает человека в зверя, охватывая, точь-в-точь как инфекция, достигшая уровня эпидемии, народы и нации, государства и континенты...
И так же, как при анализе любой болезни, когда стараются найти ее возбудителя, здесь закономерен вопрос: кто же?.. Кто этот КТО-ТО, для кого высшая цель - власть, ради приобретения которой все средства хороши? А названное — в особенности? Поскольку — особенно на первых порах — обеспечивает восторженные рукоплескания, титул вождя нации, сына Отечества, отца Народа и т.д.
Как все просто, когда, счищая слой за слоем наросты словес, добираешься до зловещей сути!
Но прежде чем до нее доберешься...
55— Ты слышал, что произошло в Карабахе?.. — тревожно спросил меня приятель по телефону. Было раннее утро, я еще не успел как следует проснуться.
— В Карабахе?.. Нет, не слышал. А что там?.. И где это — Карабах?..
Все, что мне было до того известно о Карабахе, исчерпывалось песенкой Рашида Бейбутова, популярной в начале пятидесятых годов. Помню Вологду, наше студенческое общежитие, черную тарелку репродуктора — и медовый тенор Бейбутова, чуть ли не каждый день изливавшийся из ее глубины:
Мальчик веселый из Карабаха —
Так называют всюду меня...
— и дальше что-то про воду — "прохладную", "с гор — водопадную"...
— Где-то там — то ли в Армении, то ли в Азербайджане, сказал приятель. — Черт знает, что там творится... По правде, я и сам не очень-то понял...
Вероятно, большинство людей в стране знали о Карабахе в то время примерно столько же, сколько и мы. Газеты предпочитали о нем помалкивать — по старой доброй традиции: о чем не пишем, того и не существует... Авось само собой все обойдется... Не обошлось. Из лоскуточков, рассыпанных по газетным страницам, сложилась такая приблизительно картина.
В селе, где жили армяне и азербайджанцы, шла свадьба, подогретое вином веселье сделалось не в меру шумным, буйным, наводить порядок явилось два милиционера, скандал перерос в драку, а когда кровь ударяет в голову и оружие под рукой — далеко ли до убийства?... История печальная, но, к сожалению, не столь уж редкая, финал таких историй известен: похороны, судебное разбирательство, спор о том, был ли превышен предел необходимой обороны... Но тут обычная схема была нарушена, взорвана изнутри. Поскольку свадьбу играли азербайджанцы, а милиционерами оказались армяне. И событие, имеющее уголовный характер, приобрело особое значение. Столкновение между представителями власти и подгулявшими весельчаками превратилось в столкновение между двумя народами: "Наших бьют!.." — И более того: "Наших убивают!.." "Мы..." "Они..." Может быть, в чем-то я и ошибаюсь, но в целом таким оказался сюжет, верней — его начало, завязка...
Но тут необходимо представить фон, на котором он разыгрался, а именно: давнишние счеты, которые чуть не каждый народ имеет к своему соседу, стоит постараться вспомнить (разве что комчадалы не имеют счетов с жителями Эфиопии, поскольку вряд ли так уж часто с ними соприкасались за все века своей истории); ситуацию в Карабахе, где шел сбор подписей под обращением к правительству по поводу перехода НКАО к Армении; две недели митингов в Степанакерте; пылких патриотов — как же без них, без патриотов?.. — с обеих сторон, голосящих о "священной земле предков", "корнях", извечных "врагах", т.е. в одном случае — армян, в другом — азербайджанцев... И вот тогда-то, если все это учесть, станет ясно, почему в близлежащем селе Агдаме вспыхнуло пламя и охватило сердца нескольких тысяч (кажется, газеты называли цифру "пять") и почему взбудораженная толпа хлынула на дорогу, ведущую в Аскеран, где и случилась драка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});