Читать интересную книгу Игрушки дома Баллантайн - Анна Семироль

— Ну, поехали, — бурчит генерал, и то ли Фир, то ли Прайд откликается коротким лаем.

Через десять минут главнокомандующий прибывает в штаб ликвидаторов. Спускается в подвал, оставляет в гардеробе дорогое пальто, надевает толстый стеганый жилет, кирасу, зеркальную маску, скрывающую лицо до носогубного треугольника. Сэр Уильям проверяет патроны в обоих револьверах — привычка, доведенная до автоматизма, надевает перчатки со стальными пластинами по тыльной стороне и возвращается в машину.

На выезде с Аддерли-авеню автомобиль генерала тормозит патруль.

— Нарушение комендантского… — начинает суровый лейтенант, подбегая к машине, но видит зеркальную маску, вытягивается по стойке «смирно» и спешит отдать честь.

Ликвидатор. Отряд специального назначения. Какой уж тут комендантский час. Пропустить и не препятствовать.

Машина тихо едет по набережной Фармингтона. Самый респектабельный и богатый квартал. Или был таковым еще полгода назад. В Судную Ночь перерожденные вырезали больше трех четвертей населения. Здесь почти каждая семья могла позволить себе вернуть родных и любимых. Но не многие сумели защитить себя от деяния Байрона Баллантайна. И единицы умудрились сберечь своих кукол. Месяц назад сэр Уильям забирал отсюда маленького Стефана, теперь предстояло вывезти Агнесс Флетчер.

Он хорошо ее помнит. Молодой барон Адам Флетчер привез красавицу-невесту из далекой Польши. Белокурая синеглазая Агнешка с косой толщиной в руку лет десять считалась самой красивой женщиной Нью-Кройдона. К счастью для семьи Флетчер, Адам слыл отчаянным дуэлянтом, и всерьез на их с Агнешкой супружеское счастье никто не рискнул покушаться. Умерла нью-кройдонская королева от родильной горячки, успев подарить мужу трех сыновей и двух девочек-близняшек. После перерождения Агнешка перестала выходить в свет, за эти шесть лет нью-кройдонская знать видела ее не более четырех раз.

«Уцелела, — думает Раттлер неожиданно тепло. — Увезти ее скорее, спрятать — и живи долго, королева Нью-Кройдона».

Генерал оставляет машину в переулке между двумя заброшенными особняками, берет собак на поводки и идет к дому Флетчеров пешком. Над улицей висит громадная луна, сияющая, как новая серебряная монета. Дыхание вырывается изо рта облачками пара, тает в морозном воздухе. Снег звонко повизгивает под лапами собак и тяжело скрипит под поступью верховного главнокомандующего. Раттлер идет, и темные окна опустевших зданий смотрят ему вслед.

Вот и нужный дом, тут окна светятся теплом. Генерал толкает калитку, проходит к крыльцу по тропинке, стучит в дверь.

— Рядом, — командует он псам вполголоса.

— Кто там? — спрашивает за дверью настороженный мужской голос.

— Доброго вечера. Мне нужен сэр Адам Флетчер, — спокойно и вежливо отвечает генерал.

Дверь чуть приоткрывается, на Раттлера с любопытством смотрит седой худощавый мужчина лет пятидесяти.

— Здравствуйте, сэр Адам. Позвольте мне войти. Важный разговор.

Флетчер поникает головой и отступает с дороги ликвидатора. Раттлер входит, закрывает за собой дверь. Оба пса тянут его назад, беспокойно ворчат.

— Тубо! — осаживает их генерал. — Сидеть!

Он снимает маску и обращается к хозяину дома:

— Сэр Адам, вы меня узнаёте?

Флетчер смотрит ему в лицо, хмурится и кивает.

— Да, господин главнокомандующий.

— Вы понимаете, почему я здесь?

— Нет, господин главнокомандующий.

Раттлер усмехается, качает головой.

— Сэр Адам, не будьте ребенком. Где леди Агнесс? Я не убивать ее пришел, поверьте.

— Уходите, господин Крысобой. Тут нет того, что вам нужно, — тихо шелестит Флетчер.

Генерал опирается спиной о стену и спокойно говорит:

— У вас есть выбор. Или я ухожу вместе с миссис Флетчер, увожу ее туда, где никто не будет искать, и вы вскоре получаете подтверждение, что она в порядке. Или завтра по разнарядке к вам приходят другие люди из моего отряда, и все заканчивается плохо. Решайте.

— Уходите. Или я спущу на вас догов.

— Это будет ошибкой, сэр Адам. Позовите леди. Я гарантирую ее безопасность.

Флетчер загораживает собой проход в дом и упрямо качает головой.

— Сэр Адам. Как вы думаете, почему к вам приехал я, а не кто-то из моих солдат? Черт возьми, дай поймите же: я единственный, кто может сохранить жизнь перерожденным этого города.

В темноте коридора тихо шелестит ткань платья. Агнешка Флетчер выходит к ним сама.

«Адам, я еду с ним. Бэррингтоны говорили, что получают письма от внука раз в три недели», — плавно жестикулирует она.

— Эти письма им передаю лично я, — устало добавляет генерал. — Сэр Адам, вы доверяете мне вашу жену?

Флетчер смотрит на Агнешку, та кивает, улыбается и просит: «Не бойся. Я напишу тебе сразу, как прибуду на место».

— Леди Агнесс, у меня единственная просьба: переоденьтесь во что-нибудь менее пышное. Вам придется ехать в ящике под задним сиденьем, юбка занимает слишком много места. Наденьте брюки для гольфа или велосипедных прогулок, возьмите с собой плед, чтобы не замерзнуть. Поторопитесь.

Вскоре они выходят из особняка. Агнешка кутается в короткую шубку, спортивные брюки на ней выглядят нелепо. Флетчер стоит на пороге и смотрит ей вслед. Где-то в глубине дома лают псы. Раттлер опускает на лицо маску и негромко говорит перерожденной:

— Моя машина за углом. Идем спокойно, вы впереди.

За воротами Фир и Прайд настороженно ворчат, тянут поводки. Раттлер придерживает Ангешку за локоть:

— Подождите, стойте.

Краем глаза генерал улавливает движение у дома выше по улице. Псы рычат и нюхают морозный воздух, задрав морды. Сэр Уильям прищуривается, силясь разглядеть что-то в слабо освещенном проулке. Потом опускает глаза и видит на снегу цепочку следов, уводящих к заброшенным домам. Маленькие следы, пятка сливается с подошвой, отпечатка каблука нет.

— Выходите на свет, проверка документов! — громко приказывает Раттлер.

Псы взрываются яростным лаем, генерал спускает их с поводка и кричит Агнешке:

— В дом! Немедленно! Спрячьтесь!

Женщина бросается к калитке, на мгновение задерживается и свистит, по-мальчишески сунув пальцы в рот. Едва не сбив хозяйку, через невысокий забор перелетают три черных немецких дога. Повинуясь жесту Агнесс, они уносятся в проулок, где слышится лай доберманов Раттлера.

— Я за вами вернусь, не доверяйте никому, — успевает сказать Раттлер и бросается за собаками.

Секунды темноты — и он выбегает на узкую улочку, стиснутую между стенами домов и высокими оградами. Лай слышится откуда-то слева, и Раттлер бежит туда. Ноги сами выносят его на Броктайм-сквер. На этой маленькой площади под странными искривленными часами, отсчитывающими время наоборот, летом любят встречаться романтичные парочки. Зимой сюда змеями сползаются холодные ветра из подворотен и лабиринтов маленьких улочек, и на площади становится слишком мрачно и неуютно.

Раттлер спотыкается обо что-то, падает. Встает на четвереньки, обжигая ладони снегом, и видит немецкого дога, безжизненно лежащего на снегу. Из бока и морды пса торчат маленькие стальные ромбы с острыми краями. Еще один сюрикэн чиркает Раттлера по плечу. Генерал перекатывается в тень дома, на ходу выхватывая револьвер.

Посреди Броктайм-сквер, залитой ртутным светом луны, словно танцует невысокая фигура в теплой шинели с чужого плеча. Молниями вспыхивают холодные отблески разящего металла, собаки пытаются атаковать, но их враг опасен и ловок. Короткий визг, больше похожий на плач, — и один из доберманов катится по снегу, пятная его кровью. Второй пес тихо пятится, заходя человеку за спину, доги с лаем нападают спереди. Раттлер встает и выходит на площадь, держа фигуру в шинели на прицеле.

Псы атакуют одновременно, человек падает, сбитый бросившимся на спину доберманом, роняет клинок, правой рукой старается закрыть лицо и шею, левой резко бьет навалившегося сверху дога в живот. Пес визжит, пытается отпрянуть в сторону, но не может. Человек с силой толкает пса ногами, он отлетает в сторону и больше не поднимается. Доберман продолжает рвать одежду, уцелевший дог смыкает челюсти на правой руке поверженной жертвы.

— Держать! — хрипит Раттлер, пытаясь унять боль в груди и выровнять дыхание.

Человек перекатывается на бок, неуловимым движением выворачивается из шинели, набрасывает ее на дога, резко поднимает и опускает левую руку. Генерал стреляет, снова и снова. В незащищенную узкую спину, обтянутую атласным корсетом.

Человек вздрагивает и делает шаг вперед. Спотыкается, колени его подгибаются, он разворачивается, приваливается плечом и оползает по стенке часов. Раттлеру кажется, что он слышит, как стонет внутри них сломанное время.

Падает на снег шляпа с яркими лентами — алой и сиреневой, и бродячие ветра тут же гонят ее прочь. Раттлер стоит и смотрит то на безжизненно откинутую правую руку с узкой маленькой ладонью, то на поджатые к животу стройные ноги в теплых чулках. Ледяной ветер треплет пышные светлые волосы и подол короткой юбки.