— А мы на концерт, Константин Алексеич. Пойдемте с нами? Ха-ха-ха...
Похоже, с географом они запанибрата. И он терпит? Может, ему нравится? Может, он...
— Уроки сделали? — спросил Костя, придавая лицу строгость.
— Уро-оки? — Девочки дико переглянулись. — Так ведь лето. Каникулы.
Надо же так облажаться. Костя комически подвигал бровями и принужденно рассмеялся. Он уже приготовил учительское напутствие, когда снова заметил старика со стеклотарой. Дед бестолково бродил вокруг одинокой коммерческой палатки. Если рядом и валялись какие бутылки, он уже должен был их подобрать.
Метрах в двадцати от остановки у тротуара тормознула пепельная «девятка».
Маршрутное такси забрало пассажиров — всех, кроме деревенского мужичка в белой полотняной кепке.
Старик споткнулся, уронил кошелку на землю и принялся неторопливо запихивать посуду обратно.
— И что за концерт? — Константин встал между школьницами и положил руки им на плечи.
— "Кислотный дождь" и еще Тимоха, — настороженно ответила то ли Маша, то ли как-ее-звать. Испугалась, что он и правда увяжется? Вот дурища.
— Тимоха? — отрешенно переспросил Константин, подводя девочек к остановке.
— Певец такой. Вы не слышали?
— Представь, нет. Расскажи мне о нем.
— Константин Алексеич, нам на маршрутку не надо, — проговорила вторая, пытаясь высвободиться.
— Так быстрее будет. Ну, ты обещала про Тимоху.
— Да нам вообще в другую сторону!
— Ничего, ничего. Прокатимся.
Кремовый микроавтобус уже подъезжал. Сквозь бликующее стекло Константин разглядел, что салон наполовину пуст. Пятеро пассажиров, все — бабы.
— Не чуди, — тихо молвил деревенский, глядя куда-то в сторону. — Хочешь уйти — уходи. Детей не трогай.
Он поправил кепку, и темно-серые «Жигули», дав задний ход, приблизились к остановке. Микроавтобус негодующе гуднул, но к передней двери подскочил какой-то парень, и водитель, вывернув руль, объехал «девятку» по крутой дуге.
Их было больше, чем Костя предполагал. Оттолкнув одну из школьниц, он схватил вторую за шею и выудил из сумки нож.
— Заканчивай, — сказал мужичок. — Вот тебе тачка, садись и отваливай. Девчонку оставь.
Сидевший в «девятке» вылез из машины и позвенел ключами. Затем вставил их в замок зажигания и, прикрыв дверцу, выжидательно замер.
— Свободен, — процедил деревенский. — Только без девочки.
— Я вам не верю, — так же, не разжимая зубов, заявил Константин. — Этот пусть отойдет подальше. А девка поедет со мной.
— Брось, Роговцев. Не твой стиль.
— Плевать.
— Ты же не террорист.
— Мне по вашему счету все равно вышак. Ну?!
Переговорщик кивнул, и человек у машины, раздосадованно щелкнув пальцами, ретировался. Костя вместе со школьницей повернулся на триста шестьдесят градусов — опера перестали таиться, и теперь глаз легко выхватывал их из общей массы. Двое здесь, двое там, чуть поодаль — еще один. Обложили.
Группа захвата не двигалась. Подозрения относительно Роговцева подтвердились, а вместе с ними пришло понимание: легкой добычей Костя не станет.
Константин почти наверняка знал, что «девятка» с сюрпризом, но выбора не было. Медленно, не выпуская из поля зрения ближнего мента, он обошел машину сзади и резко распахнул дверцу. Ключи действительно были на месте. Перехватив нож, он затолкал девочку на правое сиденье и сразу же, не давая возможности прицелиться, прыгнул за руль. Мотор заурчал мягко и чисто, без посторонних шумов.
Вряд ли кто-то из прохожих сообразил, что произошло на остановке. Все заняло секунд десять или пятнадцать и кончилось, не успев начаться.
Дорога вела под горку, и Константин тронулся со второй. Преследования не было, и это ему совсем не понравилось. Либо в машине стояла блокировка зажигания, либо еще какая пакость. Относительно радиомаяка можно было даже не сомневаться.
Разогнавшись до пятидесяти, Костя перешел на нейтралку, но продолжал потихоньку газовать — ему было интересно, как далеко его отпустят.
Спуск перешел в ровный участок, и скорость стала падать. Избегая подъемов, Константин несколько раз повернул. Встревоженно посмотрел в зеркало — сзади маячил лишь обычный рейсовый автобус. Устраивать погоню опера не рискнули. Ну и правильно.
— Константин Алексеич, куда вы меня везете? — беззаботно спросила девочка.
— Тебя Маша зовут?
— Наташа.
— Какая разница. Не бойся, Наташа. Это у нас учения. По гражданской обороне.
— Константин Алексеич, мне на концерт! — требовательно сказала она.
Костя усмехнулся и спрятал нож в сумку.
— Ну, если это тебе не концерт, тогда извини.
Прижавшись к парапету подземного перехода, он ударил по тормозам и выскочил из машины. Наташа проводила его недоуменным взглядом. Раньше за географом таких странностей не водилось.
— Блокировку! Блокировку включай! — орали со всех сторон мужичку в кепке.
Он достал маленький пульт, поддел ногтем антенну и, с сомнением посмотрев на единственную кнопку, убрал обратно.
— Блокируй!..
Деревенский мучительно закрыл глаза и, стянув кепку, вытер ею лицо.
— Надо было брать, — неодобрительно заметил старик с бутылками.
— Какой, на хер, брать?! — взвился мужичок. — А с родителями девчонки ты бы потом объяснялся?
— Раньше надо было, у квартиры.
— Мне не нужна верхушка айсберга. Он мне нужен весь. Или ты тоже думаешь, что он столько народу в одиночку положил?
— Ничего я не думаю, — буркнул старик, снимая засаленное рубище и расправляя вовсе не узкие плечи. — Упустили мы его. В управлении на шишку посадят. Вот что я думаю.
— А мы с нее и не слезали.
* * *
Судя по тому, как свободно он получил оружие, Маэстро его уже проверил. Петр критически осмотрел бесприкладный «АКСУ» и брезгливо вытер руки — затвор был густо смазан солидолом. Сапер подошел к пластмассовому баку и двумя пальцами вытащил ветошь — дырявую, но чистую тельняшку.
— Действуй, — коротко сказал он.
Вряд ли парня звали Сапером — он вообще не соизволил представиться, — но Петр окрестил его именно так. Это был тот самый спец, который руководил в подвале. К каждой второй фразе он прибавлял слово «медленно» и сам все делал не торопясь, точно постоянно находился среди мин-растяжек. Петр как-то поинтересовался, способен ли он на какие-нибудь быстрые движения, ну, например — когда на бабе. Сапер тогда промолчал, но было видно, что вопрос ему не по душе. С тех пор прошло шесть дней, но отношения у них так и не наладились.
На уголовный элемент ни Сапер, ни Маэстро не тянули. Наколись они иконами хоть до макушки все равно любой пацан на улице определит, что люди они несудимые. Дисциплина из них так и лезла, но главное — это Петр отметил сразу — обоим подошел бы синий околыш на фуражке и погоны с приснопамятным «ГБ». Это было не хуже и не лучше. Отделы госбеза, становящиеся чьими-то крышами, крыши, заводящие собственные службы безопасности, — Петра не волновало, на кого работает медлительный Сапер, Петру было все равно, чья пуля воткнется ему в затылок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});