— Хорошо. Встань. Спокойно, я просто хочу рассмотреть.
Он поднимается со своего кресла и движется ко мне. Все так же лениво. Неспешно. Скользя взглядом по моему телу.
— А у авэнэ есть вкус, — чуть снисходительно бросает Владыка. — Пропорции тела весьма неплохи, для хорошей игры это немаловажно. Тело должно вдохновлять. Хотя, — не прикасаясь, он плавно обходит меня по дуге, — кормил он тебя все же плохо, немного мяса стоило бы нарастить. Ты сегодня ела?
Замерев перед ним, словно кролик перед удавом, не сразу понимаю, что вопрос задан мне.
— Ответь, — голос не повышает, но резкий удар ладонью по ягодице заставляет пошатнуться и упасть на четвереньки.
— Нет, — выдавливаю, стараясь не зашипеть от боли.
— Вот и ноги не держат, — кивает на это Владыка. — Ноэр, распорядись, чтоб кормили внутривенно. Мне нужна ее выносливость. Встань, — это уже мне.
Встаю. Меня трясет крупной дрожью, паника подкатывает к горлу, хочется с визгом забиться в какую-нибудь щель… Но я же человек, а не перепуганная грозой кошка, я не поддамся панике, я продержусь…
— Как ты дрожишь, — его руки опускаются мне на плечи. Мягкие, как и голос. Стоя у меня за спиной, он ласково поглаживает мне предплечья. — Стой спокойно, я просто смотрю. Выпрямись. Расправь плечи. Держи голову ровно, не опускай. Вот молодец, — он проводит рукой по моей голове. Ближе к шее рука сжимается в кулак и выдирает из косы прядь волос. — Хорошие волосы, — одобряет Владыка, растерев волосинки между пальцами. — Интересная структура, по ощущениям почти эльвийская. Тебя ведь подвергали санитарной обработке при помещении в стада, верно?
— Да, — спешу ответить, пока он вновь не начал выбивать ответы силой.
— И за сколько времени они отросли до такой длины?
— За год.
— И больше не растут?
— Нет.
— Интересный гибрид, — задумчиво проведя пальцами по моим косам, он перебрасывает их мне на грудь. — И, возможно, не столь бесперспективный, как кто-то считает, — его пальцы неторопливо скользят по коже моей спины. — В другой ситуации я нашел бы тебе более интересное применение… В другой ситуации, — несколько озадаченно повторяет он, а его пальцы вновь оглаживают только что пройденный ими участок кожи.
— Свет! — требует Владыка, и сотня свечей в комнате начинает гореть вдвое, а то и втрое ярче. — Как любопытно, — продолжает осматривать мою спину Владыка, — значит, в байяту ты уже играла? А мне рассказывал, что завязал… Какой удивительно лживый и жадный мальчик…
— Нет.
— Не лживый? — усмехается Владыка. — Или не жадный?
— Не играла… Он не пил… кровь… тогда, — слова даются с трудом. Воспоминания о том дне, когда… когда все уже ясно было с тем, кого я предпочла романтизировать в своих мечтах, закрывая глаза и вычеркивая из памяти все плохое, приносят боль. А я его еще будто оправдываю сейчас.
— Тогда зачем было уродовать спину, рассекая до крови? — кривится Владыка. — Не хочешь пить — не порти сосуд. Чистая боль — это искусство, требующее совершенных инструментов и совершенного исполнения. А не абы чем, абы как, абы где… просто из плохого настроения… Профан. Как был, так и остался… Ладно, — по мановению его руки свет вновь становится приглушенным, — хоть заживает на тебе все неплохо. Сколько ударов ты выдерживаешь? — отпустив меня, он вновь направляется к своему креслу. — Не слышу?
— Я не знаю, — спешу ответить, видя, что он начинает разворачиваться в мою сторону.
— Вот сейчас и проверим, — Владыка лишь опускается в кресло, и не думая возвращаться. — Зафиксируйте, — его голос летит во тьму за моей спиной. — Она ж едва на ногах держится. Покалечится еще, а у нас уже праздник назначен. И приведите мою еду.
От стены отделяются двое. Вампиры. Солнечные, не лунные. Они защелкивают тяжелые металлические браслеты на моих запястьях, щиколотках. Выводят на середину комнаты. С леденящим душу лязгом с потолка начинают спускаться цепи. Медленно. Словно тот, кто крутит лебедку устал, очень устал… Словно это пауза для того, чтобы в комнату ворвался герой, и спас меня. Но в Стране Вампиров воюют только со слабыми. Героев нет.
— Подаришь свой голос в мою коллекцию? — все так же доброжелательно интересуется Владыка, глядя, как мои наручные браслеты карабинами пристегивают к спустившимся, наконец, цепям, а ножные, заставив широко расставить ноги, к выступающим из пола скобам.
Молчу, охваченная ужасом, и с трудом понимая, о чем он. Все это уже было. Только тогда вампир, так похожий на Владыку, был охвачен чудовищным гневом, а я не верила и умоляла, заливаясь слезами. Теперь же передо мной был довольный, спокойный и уравновешенный… вампир, так похожий на светлейшего авэне. И мне не о чем умолять того, кто собрался насладиться действом. И я уже знаю, что так бывает. Только так здесь и бывает.
— Разве тебе не понравились мои голоса? — продолжает спрашивать о чем-то своем Владыка. — Я собирал эту коллекцию много лет, дабы услаждать слух тех, кто лишь ожидает аудиенции. Сегодня и твой голос в нее вплетем. А завтра я поставлю тебе послушать саму себя. Соло. Согласна?
— Нет, — и пусть мое слово ничего не меняет. Он требовал отвечать на вопросы. Я ответила.
Владыка чуть усмехается, поглаживая маленький шарик вампирского камня. Включает запись, видимо. Голоса. Значит то, что я слышала в своей комнате, просто запись?.. Едва ли «просто», но они уже отмучились, а я…
Владыке приводят двоих, без волос и одежды. Мужчина и женщина, молодые, прекрасно сложенные. Ну да, он любит, чтоб была фигура. Они опускаются перед ним на колени и протягивают ему свои запястья.
— Начинайте.
Боль дикой змеей жалит мне спину. И потом, и еще, и снова. Кричу? Наверно, горло потом болело. Но пока могу видеть, вижу перед собой вампира, так похожего на авэнэ. Уютно устроившись в кресле, он неспешно посасывал кровь то из одного, то из другого запястья, полузакрыв глаза и наслаждаясь происходящим.
Очнулась в своей камере, на топчане, на матрасе. Жестком, но чистом. Все тело болело, руки дрожали, вес собственного тела оказался для них чрезмерным. Горло болело от криков, но пить… особо не хотелось. Нет, я бы не отказалась от стакана воды, но безумной жажды, которая заставила бы меня подняться и доползти до умывальника, я не испытывала. Мою кровь не пили.
Лязгнул замок. Вампир. Тот самый, что привел меня сюда. Теперь он толкал перед собой штатив с капельницей.
— Твоя еда, — пояснил он мне. — Но сначала душ. Вставай.
— А одежда? — хриплю на эльвийском, пытаясь приподняться на руках. Мало ли, как он знает человеческий. Может, только приказы. — Мне обещали одежду.