его крылья не хотят летать. Помнит он и Гаван, дряхлую старуху, к которой привели его родители. Её голова чем-то напоминала черепашью. Она тряслась, и с неё осыпались роговые чешуйки. Из носа валил сизый дым. А голос был таким скрипучим. Вспомнил он и тот испуг, когда она приблизила свою уродливую морду к нему.
— Меченый он у вас. Судьбой меченый. Приближённый. И судьба у него меченая. Только сумеет ли в руках удержать?
Отец тогда только руками развёл. Какой приближённый, если бескрылый?
А ведунья продолжала: «Всё у него будет. Денег не считано. Славы немерено. Женщины сами будут под него ложиться. Но если сумеет сохранить своё детское сердце, то отыщет свою единственную. И если будет готов за неё умереть, крылья его раскроются, и он полетит».
Усмехнулся. Разве не умирал он ради Маши? А крылья так и не раскрылись. Значит, не его она судьба. Так что же делать? Отпустить с миром?
«Э, ты даже не думай!» — пресёк попытку вольнодумства бескрылый.
Меж гор мелькнула тень огромной птицы. Ещё один дракон спешит на аукцион. Вчера только заявили девственницу, да ещё бывший трофей, откуда и налетели, словно стервятники. Касым быстренько ставки поднял за участие в аукционе. И платили. Если не выкупить, так хотя бы посмотреть на избранную.
Вспомнилась и последняя встреча у Великого.
Полной неожиданностью оказалось приглашение двоих других. Ладно, Стаса, а Мишака? Мишак хоть и был своим парнем, но к славе не рвался. Так, балагур, весельчак, добрая душа. Но не бизнесмен, не политик, у него начисто отсутствовали амбиции. Даже сейчас, мечтая о трофее, не чувствовалось в нём алчности. Скорее, он относился к турниру как к какому-то квесту. Другое дело — Стас. Стас всегда мечтал стать во главе клана. Он уже сейчас пост получил в правлении. С Алексом он общался как с будущим родственником. Как-никак, сестра его — невеста Алекса. Впрочем, сама идея этого союза родилась, как ни странно, именно у Стаса, а не у родителей. У Стаса и так хорошее положение. Зачем ему быть наследником? Должность чисто номинальная. Великий бессмертный. Бонусов мало, и те чисто иллюзорные. А обязанностей много. Сам Алекс как-то не торопил события.
Они втроём встретились на станции, откуда их забрали на… вертолёте. Великий предпочёл, чтобы молодые люди к нему явились в человечьем обличии.
Древний чёрный замок с резными портиками, скульптуры двенадцати драконов на крыше, высокий шпиль. Оказаться в непогоду в таком месте не пожелаешь и врагу. В глазницы скульптур вставлены рубины. Вспышки молний зажигают глаза красным огнём.
Великий их встречал в тронном зале. Потолок терялся где-то в вышине. Шаги сопровождались многократным эхом. Холод пробирал до костей. Будь драконы теплокровными, они бы давно уже получили воспаление лёгких.
Правда, всё это оказалось оптической иллюзией. Как только двери зала затворились, как его размеры сразу уменьшились до нормальных для человека. Сам дракон тоже стал маленьким. Алекс был уверен, что на троне сидел не сам Великий, а его копия. Но назвать копию жалкой язык не поворачивался. Чёрный словно оникс, ни одной седой чешуи. Его элегантная морда потянулась к ним.
— Что, Алекс, где твой трофей? Ты молил меня разрешить тебе забрать себе эту девушку. Я разрешил. Ты не удержал её. Так пусть она достанется лучшему.
Отличная акустика передавала звуки чисто.
— Великий, — Алекс опустился на одно колено, как это было положено, как делали веками их предки, но голову не склонил. — Великий, я сделал всё, что от меня зависело. Я посадил её на самолёт. Мои люди сопровождали весь полёт. Мои драконы ждали её на выходе из транзитной зоны. В транзитной зоне не бывает случайных людей. Я не понимаю, кто мог знать, что идёт трофей наследника. Маша этого сама не знала. Я не хотел понапрасну тревожить девушку. Великий, ты же знаешь, у меня всё было готово для проведения ритуала. Машу подготовили бы. И в день, когда раскрывает свои объятия сама Мать Жизнь, я должен был войти в неё, чтобы дать начало новой жизни. К тому времени Маша доверилась бы мне и поняла, что я не желаю ей зла. Великий, ты знаешь, что новая жизнь должна зарождаться в любви и доверии.
— Алекс, ты стал болтливым и мечтательным, словно слабый человечишка. Сколько человек не спало в самолёте?
— Два, Великий. Но Мирза не покушался на жизнь Маши. Теперь он уже не может…
— Хватит! Жизнь Мирзы на твоей совести, Алекс. Сын его зло совершил. Но отец за сына не в ответе. Не потерял бы ты трофей, не погиб бы этот человечек. Почему не было твоих людей в транзитной зоне? Почему ты выпустил трофей без присмотра?
— На ней был мой браслет с вашим рубином. Я не знал, что в транзитной зоне установлены глушители магии. Аэропорт всегда был под нашим контролем.
Великий сверкнул красными глазами. Встал со своего трона. Красивый статный ониксовый дракон. Выпустил струю пара на Алекса. Но тот даже не пошевелился. Виноват.
— Великий, я без сожаления отдам своё положение наследника, только Машу не забирай. Я уеду в Хивернию, буду там жить как все люди.
— Маша избрана магией и твоим бескрылым, и не тебе решать, какое положение занимать. Слышите меня? Алекс, Стас, Мишак! — дракон по очереди к каждому посмотрел в глаза своими рубинами. Казалось, что он считывает мысли, вытягивает нутро. — Маша достанется тому, кто победит на турнире. Алекс, у тебя есть бонус: найдёшь её раньше, проведёшь ритуал, так и быть, оставишь у себя.
«Великий, ты соображаешь, что творишь! Какой турнир! Один бескрылый, второй с восстановленными крыльями и только третий в полную силу летает. Это несправедливо!» — вопила бескрылая ипостась.
Молодые люди возвращались на поезде. Колёса мерно отстукивали ритм. Вагон покачивался. За окнами мелькали горы, поросшие тёмно-зелёными елями. Чем ниже спускалась дорога, тем реже снег лежал на лохматых лапах.
— Алекс, не переживай ты так. — Стас похлопал товарища по колену. — Хочет Великий, будет тебе турнир. Не буду я тебе мешать. Сделаю видимость. Я же понимаю, что несправедливо забирать твой трофей.
— А я поборюсь! Мне даже интересно, смогу ли я против вас со своими крыльями противостоять. Что, Алекс,