Читать интересную книгу Смешная русская история (статьи) - Борис Синюков

Возьмем Невельского (21), о котором каждый школьник знает с пятого класса. Так он же «самовольно» открыл пролив между Сахалином и материком. Его же судить должны были за это. Его ведь послали в 1849 году не пролив открывать, а везти через мыс Горн припасы на Камчатку. И это притом, что Врангель еще в 1827 году прошел северную часть Чукотки с востока, а Миддендорф в 1842 году доплыл до Таймыра с запада, то есть почти замкнули Северный морской путь. А Невельского все еще посылают через мыс Горн вокруг Южной Америки на Камчатку.

Антипов (25) указан тоже как русский довесок к исследованиям Урала Эверсманом, Купером и, особенно, Гельмерсеном и Регули. Ведь Антипов ходил именно там, где ходили эти первые исследователи намного ранее его. Лопатин же (28) вообще «исследовал» одну реку Витим на золото, он ее даже не снимал на карту. Особенно иронично выглядит «исследование» Кропоткина (29). Только представьте себе этого 24–летнего руководителя «крупной экспедиции по перегону скота, географические данные которой теперь сильно изменены». Притом послало его не правительство, не Географическое общество, а золотопромышленники, которым география вообще не нужна, «извозчик довезет», как говаривал Митрофанушка у Фонвизина. Им надо было просто гонять скот через перевал.

Почти столь же иронично выглядит «исследование Ладожского озера» Андреевым (31) в 1867 году, через 6 лет после отмены крепостного права. В тот же год, когда Томас Лонг открыл и назвал остров Врангеля после забвения самого Врангеля в России, через 45 лет после того, как тот плавал в этих же суровых восточносибирских морях.

Или обратите внимание на Чернышева (41) «с неизвестным спутником», который в 1890 году, накануне начала строительства Транссибирской магистрали, только и «открыл», что «дорог на Тимане нет», но уже после того как там побывали Гельмерсен, Регули, Шренк, Мурчисон и Кайзерлинг.

В то же время, что и Чернышев, Жилинский (44) и Тенфильев (49) «изучили» Полесье (1890 – 1891 гг.) с целью накосить там сена. Но и этого мало. Тутковский снова в 1894 – 1908 годах направился в Полесье, изучать возможность полесского сенокоса. Заметьте, поезда ходили уже до Владивостока, а Русско–Японскую войну мы уже проиграли. Мало того, закончилась «Русская революция 1905 – 1907 годов».

Таким образом, 12 из 16 русских фамилий без особого ущерба для истории географических открытий на просторах «одной шестой части суши» в рассмотренное время можно убрать. И получится, что до 20 века русские вообще не участвовали в собственно географических открытиях «своей» земли, ибо открытие означает не столько «здесь был Вася», вырезанное перочинным ножом на древесном стволе или намалеванное масляной краской на скале, сколько научное измерение и описание этой самой земли.

Не премину заметить, что сам я искони русский, кондовый, не англо–американский шпион, и вообще не иностранный шпион, но, тем не менее, не люблю беспричинного хвастовства, и тем более – подтасовки фактов. Вполне возможно, что при других обстоятельствах мне придется еще что–нибудь узнать о «мировом значении русской науки». Не премину воспользоваться случаем. И пусть говорят, что я не патриот. Лучше быть честным просто россиянином, чем бессовестным ее «патриотом».

3.3. «Загадка Ермака – тайна России»

Заголовок взят из книги Демина.

Обращает на себя внимание факт, что Ермак неизвестно, где родился и где умер. Родился он вроде бы где–то на самом севере, притом под совсем другим именем, потом неизвестно как оказался на Дону и Волге, «в казаках». Все мы знаем, что казаки – разбойники, но каким именно разбоем он сильно насолил русскому царю – тоже неизвестно. Хотя более ранних казаков–разбойников мы хорошо знаем, от Ильи Муромца и Кудеяра до Стеньки Разина, притом со всеми подробностями, включая их «персидских княжон», которых, так сказать, — «в набежавшую волну».

И где это видано, чтобы Ермак ни разу не был в Москве, с царем, видите ли, он только переписывался, а тот ему «шубу с царского плеча» с нарочным отправил прямиком в Сибирь, плюс – «два панциря», то есть рыцарское снаряжение, о котором в школьной истории вообще, насколько я помню, речи не было. Для каких–нибудь «западных» читателей это, может быть, и не вызовет дополнительных вопросов, но я–то – русский, и отлично знаю наш менталитет. У нас же по малейшему поводу стремятся припасть к ногам, поцеловать руку, получить «шубу» в руки, а потом покрасоваться перед бородатыми боярами. Вот, мол, я, из грязи да в князи. Других сценариев в России просто не бывает. И никакие «дела», будь ты хоть на краю света, не могут воспрепятствовать получению «награды» из рук в руки, или прямиком на грудь, хоть и из трясущихся рук, но «лично» закалывающих булавку.

А у нас с Ермаком Тимофеевичем что? Неизвестно что натворил на Волге, никто его не ловил, и ловить не собирался. А он как бы испугался, «осознал» или ради собственного интереса пошел завоевывать Сибирь. Если бы для себя, чтобы там стать «их» царем, я бы еще понял мотивы его поступка. Но он же пошел завоевывать Сибирь не для себя, а для Ивана Васильевича Грозного, которого с его исторической деятельностью вообще в природе не было, как это исчерпывающе доказали Носовский и Фоменко. «Это самое темное место в русской истории» утверждают они. И в это самое «темное» время историки вынимают из рукава, как спрятанную карту, Ермака Тимофеевича. Притом, перед самой кончиной «грозного» царя, когда он не только шубы дарить, «библиотеку» свою забыл куда положил. И Ермак и Грозный чуть ли не в один день скончались.

Представьте себя современным Ермаком, направившимся, к недавно открытому племени пигмеев в Африку, чтобы стать их царем. А они едят одних тараканов, муравьев и еще что–нибудь экзотическое, притом в сыром виде. Или представьте современного разбойника сбежавшего из тюрьмы, чтобы для нашего президента открыть что–нибудь эдакое, наподобие кимберлитовой трубки с алмазами в куриное яйцо. Абсолютно бессмысленных поступков не бывает.

Вот поэтому я и постарался проанализировать все, что мне удастся достать по этому вопросу. И я плевать хотел на ту ерунду, что немного выше представил нам Демин, чтобы объяснить «ноосферный», «пассионарный» или «гелио» — какой–то толчок в спину Ермакову, прямиком направивший его в Сибирь.

На рисунке в книге Демина изображен Ермак. Общее обличье – вылитый еврей старинного типа с печальными большими темными, широко расставленными глазами. На Иисуса нерусских работ он похож тоже. Хотя и – на Бен–Ладена. И вообще в нем очень много арабского, восточного и ни капли – русского. Нос, бородка короткая, подстриженная – того же типа. И притом я же знаю, что казаки вообще жили как свиньи, у них по тем временам даже жен не было, рубаху постирать некому, не то, что бороды выравнивать. И я знаю, что по тем временам не было еще художников наподобие Налбандяна или Шилова, рисующих не лицо, а «образ». Не маловажно также в портрете Ермака, что он «велми мужьствен и разумен и человече и зрачен и всякой мудрости доволен, плосколиц, черн брадою и власы прекудряв, возраст средний, и плоск, плечист». «Прекудрявых» у нас на Руси, особенно в те времена, вообще не было. «Прекудрявы» обычно «арапы», они же арабы, негры.

Перехожу к шапке Ермака. Шапка на голове абсолютно нерусская, категорически. Ни в каких веках на русских головах таких шапок не было. Она даже как бы двойная, сверху напоминает шляпу узбека–афганца Шаха Масуда, а под ней – что–то вроде фетровой шляпы с очень узкими полями, причем перед загнут вверх, как у средневековых рыцарских шлемов, а в целом – вылитая ермолка, какую носили евреи.

Стоп, думаю сам себе. Ермак и ермолка. У русских отродясь не было ничего похожего на имя Ермак. Ни во времена, когда все мы назывались Святославами, да Ростиславами, ни позднее, когда мы перешли на нормальные еврейские имена под видом «греческих». Дай, думаю, справлюсь у Владимира Даля, наперед зная, что ермолка чисто по–русски изменена, обрусела. Окончание женского рода (шляпа, шапка, фуражка, тюбетейка, пилотка, бескозырка) надо отбросить сразу, чтобы осталось искони приличное слово – ермолк, ермол, ермок.

У Даля есть и «ермак» – малый жернов для ручных крестьянских мельниц, «ермолить» – мять, тереть, драть, чесать, скрести. Не знаю как в других языках, но в русском часто существительное, если оно первично, образует глагол от того действия, которое осуществляют этим существительным: лопата – лопатить. Поэтому ермак первичен, но откуда он взялся? Пока же я решил, что прозвище это для покорителя Сибири довольно обидное. Но опять же, если он все–таки был в казаках, то там такими ермаками только и пользуются, не строить же мельницы при шалашах и землянках. И сразу же вспомнил, что этот малый жернов – копия ермаковой шапки, как половинка арбуза, такой диковинной в русских краях. Ермолка – легкая шапочка вплоть по голове, без околыша или какой–нибудь прибавки, особенно того вида, как нашивали ее евреи (смотри еломок), ермышка – порода капусты с бороздчатыми листьями. Зря я уже арбуз применил. Ерлы – протертая пшенная каша, может быть полученная с помощью ермака–жернова, растерки? Смотрю: еломок – скуфья, жидовская ермолка, татарская тюбетейка, турецкая феска, комнатная шапочка, валяная шапка. И елозить – от еломка, то есть ползать, ерзать, как на голове ерзает этот самый еломок или ермолка.