Читать интересную книгу Ловушка для тигра - Николай Мороз

Скорее всего то, чего Максим боялся больше всего, произошло сразу после того, как он в последний раз поговорил с женой. И те, от кого он пытался уберечь семью, нашли ее. Все верно, кровная месть распространяется на всех членов семьи, даже на детей. Когда вышла та заметка в газете? Со дня ее публикации прошла неделя, не больше. Заказчик все понял правильно и поступил так, как и диктуют людоедские законы его племени. Но на этот раз плата за кровь четверых боевиков оказалась слишком высока. Максим прошелся по комнате, затем присел на корточки, пытаясь разглядеть, нет ли на грязном, затоптанном полу пятен крови. Потом рванул в соседнюю комнату и долго ползал там по ковру. Но в темноте ничего не высмотрел, взял первый попавшийся Васькин рисунок, поднес к глазам. Васька нарисовала автопортрет — себя верхом на лошади. Лошадь, похоже, шла иноходью — обе левые ноги вынесены вперед, правые опорные. Хвост и грива стелются по ветру, девочка сидит в седле прямо, локти прижаты к бокам. Все верно, посадка почти идеальная — Васька запомнила все, о чем ей говорил отец. Максим отложил рисунок, вернулся в коридор, подобрал с пола Ленкину сумку, открыл ее. Внутри пусто — ни кошелька, ни телефона, ни документов. «Убийство с целью ограбления» — сейчас, так я вам и поверил. Дедушкам и бабушкам будете эти сказки сказывать. Убить человека за тысячу-полторы рублей или за мобильник… Хотя наркоши в поисках денег способны и не на такое, но тот, кто пришел сюда несколько дней назад, искал не деньги на дозу или на бутылку. У него, вернее, у них была другая цель. А телефон и деньги из сумки могли прихватить и приехавшие по вызову менты. И, судя по словам деда, понятых они не приглашали, экспертов тоже не было, старик рассказал бы об этом. Даже дверь не опечатали. Значит, выполняли приказ начальства — представить все как обыкновенную уголовщину. Неудивительно: заказчик — обеспеченный человек, ему хватит средств, чтобы купить все правосудие в этой стране.

Максим бросил сумку на полку в прихожей, заглянул в ванную. Здесь тоже бардак, перевернуты коробки с порошком, оборванная занавеска повисла на старой «стиралке». На плитках пола Максим обнаружил размазанные темные полосы. Рискнул, включил свет и долго стоял над ними на коленях. Очень похоже на кровь, ее то ли пытались замыть, то ли вытереть, но сделали это очень неаккуратно, вернее, наспех. Максим вышел из ванной, хлопнул ладонью по выключателю, прошел в комнату и снова уселся на диван. Сейчас, как тогда, на берегу «моря», и потом, после телефонного разговора с вдовой Михаила, и у сгоревшего дома Волковых Максим снова ничего не почувствовал. Это хорошо, в таких случаях эмоции должны отключаться автоматически, и горе тому, кто уступит их напору. Потом будут и злость, и ярость до онемения губ, до темноты в глазах. Сейчас всю свою способность соображать, анализировать и принимать решения надо бросить только на планирование дальнейших действий. Впрочем, все уже понятно и так. Кровь за кровь — формула стара как мир, она даже старше человека. Или: «В ответ на нанесенный ущерб следует поступать по отношению к чужим ровно так, как они поступают по отношению к тебе и твоим сородичам». Это звучит более цивилизованно, но суть та же. Возмездие должно быть адекватно преступлению: глаз за глаз, зуб за зуб, рука за руку, рана за рану, душа за душу. Во всех нормальных странах правосудие вершит государство, но только не здесь, не в России. Он, капитан Логинов, уже успел убедиться в этом на собственной шкуре. Двадцать три года колонии за то, что выполнял приказ командования, — этого достаточно, чтобы сделать для себя выводы на всю оставшуюся жизнь. Она, собственно говоря, уже закончилась — полчаса назад или чуть больше. Вокруг пустыня, выжженная земля — здесь нельзя жить, здесь никого нет, кроме Максима. Он остался один на пепелище и чувствует, что ему не хватает воздуха, он не может глубоко вздохнуть и перед глазами уже пляшут желтые искры. Ничего, это нормально — организм приспосабливается к новым условиям существования, как ушедшая на глубину подводная лодка в «автономке».

Максим лег на диван, вытянулся во весь рост, закрыл глаза. Странное состояние — как будто заново рождаешься или, наоборот, умираешь. Осознание того, что в этом мире ему никто не поможет, никто не поддержит и возвращаться тоже некуда, способно превратить человека в жалкую полураздавленную тварь или в чудовище. Максим физически чувствовал, как он проходит точку невозврата, умирая и воскресая одновременно. Капитан Логинов отныне не в бегах, он выполняет очередное задание. И рассчитывать ему придется только на себя — на собственную голову, руки и отработанные, доведенные до автоматизма навыки ведения разведки и боевых действий. «Готовьтесь, дети гор, продажные судьи и сбежавшие от ответственности командиры. Я дотянусь до вас даже с того света, хоть с Луны, для этого броска мне хватит сил, возможностей и ненависти. Утром отсюда выйдет уже не человек, а лишь его оболочка». Максим чувствовал, как внутри у него догорает все, что заставляло его сдерживаться, не переходить границ. Последний барьер не выдержал давления и разлетелся в прах. «Цена крови — какова она? Я сам решу, когда хватит, когда пора остановиться. Если кому-нибудь не удастся прикончить меня раньше». Максим открыл глаза, посмотрел в переплетение теней на потолке. Надо отдохнуть, набраться сил — на это осталось часа три, не больше. Потом возвращаться на вокзал и ехать в Москву, чтобы найти тех, кто приказал убить сослуживцев Максима, его жену и дочь. О том, что будет после того, как свершится правосудие, Максим даже не задумывался. Охота, на которую он собирался выйти, скорее всего станет для него последней. Но это неважно, пусть так и будет, главное — забрать с собой побольше выродков, которые никогда не станут людьми.

Из квартиры Максим вышел рано утром. Прислушался к шумам и шорохам в подъезде, постоял перед закрытой дверью и вышел на улицу. Снова сыпал снег, и грязь пряталась под белым «маскхалатом». Максим шел к вокзалу и все ускорял шаг. «Быстрее, быстрее», — твердил он себе на ходу. Но не для того, чтобы поскорее добраться до цели, — действия не давали задумываться, отгоняли мысли прочь, заставляли думать о насущном. О том, например, что уже несколько минут следом за ним едет грязная, с заляпанными номерами «девятка». А по противоположной стороне улицы, чтобы не отстать от Максима, почти бегут трое. Даже издалека видно, что это не низкорослые ленивые существа с дебильно-агрессивным взглядом, а спокойные, резкие, тренированные ребятки. «Выследили все же. Молодцы!» — мысленно похвалил их Максим, остановился рядом с палаткой. Трое немедленно замерли, «девятка» проехала немного вперед и затормозила, но двигатель ее продолжал работать. Трое на другой стороне разбрелись в разные стороны, один скрылся из виду, вроде как за угол ему приспичило. Максим купил поллитровую бутылку воды, сунул ее в рюкзак, осмотрелся. Место выбрано удобное, сразу за палаткой стена дома, в ней арка, дальше — проходной двор. Если пройти через него, то до вокзала можно добраться минут за пять. Ну, приступим, как говорится, откроем счет. Максим неторопливо пошел по самой кромке тротуара, поравнялся с «девяткой». Рывком вытащил из-за пояса пистолет, выстрелил несколько раз через тонированные стекла. И потом еще два раза — по целям на противоположной стороне улицы. Хорошо, что вышел рано, — машин мало, людей еще меньше. Но эхо выстрелов разнеслось далеко, кто-то заорал за спиной, резко затормозила белая пассажирская «газель», вылетела на встречку. И сбила третьего, выбежавшего из-за угла на звуки стрельбы. Максим осмотрелся: пассажиры и водитель «девятки» признаков жизни не подавали, а рассматривать, что там делается внутри салона, Максим не стал. Двое на другой стороне тоже не шевелились, третьего под колесами маршрутки вообще не было видно. Все заняло не больше минуты, никто вокруг еще толком не понял, что произошло. Максим убрал пистолет, свернул в проходной двор и знакомой тропой двинул к вокзалу. Но не бежал, просто шел быстро, не оглядываясь, хоть из-за спины и неслись крики и пронзительный рев автомобильных гудков. На привокзальной площади народу было уже полно несмотря на ранний час — половина трудоспособного населения Александрова ехала на работу в мегаполис. Максим вклинился в толпу, перепрыгнул через турникет у входа на перрон и подумал мельком, что зря он так. Не надо выделяться из толпы, безопаснее сохранять личину законопослушного человека. Но, оглянувшись, увидел, как по его следам идет еще десятка полтора человек — платить двести рублей за дорогу в один конец собирались не все. Контролеры — два пожилых неповоротливых мужика в темно-серой форме охранников — беспомощно метались по перрону и матерились бессильно. Максим втиснулся в переполненную электричку, пробрался в середину набитого людьми вагона и увидел, как по платформе несутся три милиционера, один орет что-то в рацию, двое пытаются влезть в вагон.