— Даниэль, сукин ты сын!!! — завопил Монаган. — Факинг морор.
И снова продолжил витиевато описывать личность Дани. Я смеялась, искренне боясь, что лопну от хохота. Выслушав о себе много интересного Дани меланхолично откликнулся:
— Сам такой.
Это рассмешило меня еще сильнее. А Алекс был настроен решительно, выбирая из томатного месива на земле целые снаряды.
Больше мы не терялись. Вокруг были люди. Разумеется, в нас попадали.
Все вокруг орали, кидались, ржали и снова орали.
Атмосфера заводила невероятно, но все свои эмоции я дарила Дани и Алексу, не видя никого вокруг больше.
Через два часа сирена снова загудела на весь Буньоль.
Это был сигнал к окончанию битвы.
Едва отгремела сирена, снова включились водяные пушки. Из них обдавали всех участников битвы, перемазанных томатной жижей. Да и сама жижа таким образом становилась розовым морем и потихоньку утекала в сток.
Я лежала в томатной реке между Дани и Алексом и смеялась. Это была то ли истерика, то ли похмельный отходняк от адреналина. Но мне было хорошо. Очень хорошо.
Алекс тоже посмеивался, лежа на спине, а Дани повернулся на бок и выгрызал мякоть из раздавленного помидора. Я взяла его за руку и притянула ближе, чтобы откусить немного тоже.
Дани специально ускорил движение своей руки, чтобы ткнуть помидор мне в нос. Я зафыркала и засмеялась, пытаясь коварно ударить его куда-нибудь, но в итоге только успела выхватить помидор и раздавить о его лицо.
— Señorita, no puede continuar después de Gong. la batalla ha terminado", — тут же осадил меня полицейский на испанском.
Я не все поняла, но общий смысл был ясен. Нельзя после гонга продолжать обстрел.
— Тodo bien, señor", — проговорил Дани.
Полицейский козырнул и отошел от нас, а засранец Дани тут же бросил помидор в Алекса.
Я захохотала еще громче. У меня уже болел живот и лицо от смеха, но неукротимое счастье рвалось изнутри. Хотелось любить весь мир. И всем миром сейчас для меня были Дани и Алекс.
Мы барахтались в томатном соке, пока окончательно не обессилели. Первым прекратил как ни странно, Дани.
— Пошли к пушкам, — сказал он. — Нужно ополоснуться.
— Можно принять душ дома.
Рей закатил глаза.
— Какой же ты нудный, Алекс. Святотатство. Нужно мыться после Томатины вместе со всеми. Это часть веселья.
Алекс обреченно вздохнул и начал подниматься. Он подал мне и Дани руки, помогая встать. Мы пошли до площади, где стояли пушки и народ толпился, спеша попасть под струи. Это действительно было отдельным весельем. Когда еще примешь душ из брандспойта.
Я визжала от сильного напора широкой струи, крутясь, чтобы отмыться со всех сторон. А когда струю направили вверх, образовался своеобразный фонтан, и я танцевала в объятиях моих мужчин, одаривая обоих поцелуями без стеснения и стыда. Я была счастлива и не хотела это скрывать.
Пусть я развратная, порочная ведьма. Главное, что Дани и Алексу это нравится. На остальных плевать.
Правда, очень скоро я поняла, что нас арестуют, если мы останемся на людях. У меня все сильнее отказывали тормоза. Я целовала моих мужчин дольше и жарче, прижималась крепче и пыталась потереться, чтобы облегчить сладкую боль потребности.
— Анита, керида, нам пора домой, — очнулся Дани, когда сам увидел, как Алекс сжимает мой зад у всех на виду.
Как ни странно, но Дани часто обретал разум в те моменты, когда мы с Алексом совершенно забывали обо всех и обо всем.
Его замечание в этот раз было более чем уместным и здравым. Мы с Алексом закивали синхронно.
Взявшись за руки, мы стали выбираться из толпы к свободной улице.
В городе во всю шла уборка, но я едва ли замечала людей с метлами и лопатами, которые помогали жиже из томатов скорее добраться до водостока. Дани, хоть и увел нас с площади, но домой не торопился. Он то и дело останавливал меня, чтобы поцеловать, и Алекс тоже требовал поцелуев через каждые два шага.
В какой-то момент я поняла, что не дойду живой до дома, и просто побежала по улице, вырвавшись из цепких объятий моих мужчин. Они нагнали меня у двери, и Дани спешно вставил ключ в замок. Все еще мокрые и безумные мы ввалились внутрь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Алекс разодрал на мне майку, заставляя захныкать от легкой боли из-за впившейся на миг в плечи ткани. Дани дернул пуговицу на моих шортах и спустил их по ногам, Я почувствовала, как Алекс привлек меня к себе, и чуть откинулась назад, прижимаясь спиной к его груди. Он поймал рукой мою ногу, взял под коленом, заставляя поднять ее. Я застонала так громко и сладко, увидев огонь в глазах Дани, который сделал шаг вперед и поцеловал меня в губы. Рот Алекса в это время скользил по моей шее и за ухом. А язык Дани сплетался с моим.
У меня кружилась голова. Очень скоро я перестала понимать, где чьи ласки. Они оба превратились для меня в одно единственное, бесконечно желанное удовольствие. Я ощущала, как пальцы сдавливают соски, оттягиваю до сладкой боли, а потом нежно поглаживают, чуть сжимая.
Я вскрикивала от круговых скольжений по клитору и проникновения сразу трех пальцев в меня так глубоко, что захватывало дух. Я была полностью, всецело в их власти, доверяла на двести процентов, отдавая по абсолютной сотне каждому моему любимому мужчине.
— Мы могли сделать это в первый же день, Энни, но сейчас все будет идеально, — прошептал Дани отрываясь от моих губ. И опустился на колени.
— Но начнем мы с того же самого. Как в Амстердаме, — обжег мое ухо горячий шепот Алекса.
Он продолжал держать меня, не позволяя двинуться и одновременно открывая Дани идеальный доступ для оральных ласк. Я дрожала, буквально вибрировала, пока язык Дани рисовал по моей плоти, проникал внутрь, а Алекс уговаривал меня потерпеть немного, подождать еще капельку, чтобы было не просто хорошо, а потрясающе идеально.
И когда у меня уже не было сил бежать от лавины удовольствия он проговорил:
— Кончи для нас, Энни.
Дани втянул мой клитор в рот, сжал губами. Алекс прижал меня к себе сильнее, словно впитывал мою вибрацию, питался дрожью удовольствия.
Я кончала выкрикивая их имена, радуясь, что сильные руки держат меня так надежно и крепко.
Едва я обрела разум, Дани поднялся с колен, подхватил меня на руки, закинул на плечо и понес в спальню, уложил на постель.
Я думала, мы примем душ в первую очередь, но Алекс моментально оказался рядом и усадил меня верхом.
— У меня волосы томатным соком пахнут, — захныкала я. — Пойдемте в душ.
— Ты никогда не была желаннее, Энни, — выдохнул мне в губы Алекс.
— Меня невероятно заводит томатный сок, керида, — проговорил Дани, который теперь был сзади.
— Ох, кто я такая, чтобы спорить. Хотя вы оба конченные извращенцы.
— Факт, — проговорили они в один голос, заставляя меня смеяться.
Но я быстро подавилась весельем.
Алекс приподнял меня и вошел. Аккуратно, медленно, глубоко. Я положила ладони ему на грудь, погладила и прогнулась, наслаждаясь тем, как идеально он наполнял меня.
Я стала двигаться, инстинктивно желая продолжения, но Монаган стиснул мои бедра, а Дани погладил по спине и чуть надавил ладонью, чтобы я легла на Алекса грудью.
— Анита, малышка, не надо. Не шевелись. Просто позволь нам двигаться. Доверься.
— Доверься, — отозвался эхом Алекс.
Я закивала, устраиваясь на Алексе удобнее и с удовольствием встречая его толчки снизу. Он так и держал мои бедра, единолично контролируя движения. Его темп был спокойным, уверенным. Но мне было достаточно и нескольких минут, чтобы завестись и встречать новый оргазм. Дани помогал мне с этим. Его пальцы снова колдовали с моим анусом и теперь я точно чувствовала лубрикант.
Одна мысль о том, что сейчас он войдет в меня тоже, заставила сжиматься и корчиться.
— Тшшш, — прошептал Алекс.
— Нет, Энни, нет. Потерпи, родная. Ты должна почувствовать это изо всех сил.
Я завыла ему в плечо. Как можно оттягивать разрядку, когда он говорит такое?