Сила целителя приходит через боль. Если врач исцелится, он утратит свою способность лечить других людей. Аристид был оратором и писателем, а не врачом. Однако творческое воображение позволило ему исцелять и одаривать других людей. Ведь именно благодаря своему красноречию ему удалось убедить императора предоставить городу Смирне помощь после землетрясения, в результате чего отцы города воздвигли памятник Аристиду и провозгласили его новым основателем Смирны. Мы обнаружим много аналогий между последствиями рецидивов болезни Аристида и творческими взлетами в сновидениях писателей, о которых сейчас поговорим.
Глава 5
Из библиотеки сновидений
Литература – это не что иное, как управляемое сновидение.
Хорхе Луис Борхес, «Сообщение доктора Броди»
Необузданная сексуальность в ее словах, обращенных к возлюбленному, шокирует: «Войди в меня!» Он овладевает ею, как «дикий бык». Когда они соединились, он стал зеленым богом всего, что растет и развивается, а она – королевой Неба. Его зовут Думузи, а ее – Инанна.
Но ее зовут спуститься вниз, в мир тьмы, и пройти суровый путь испытаний и инициации. Возвратившись на землю преображенной, она видит, что возлюбленный забыл о ней и стремится обрести власть над всем миром. Из-за ее гнева и проклятий день превращается в ночь. Тогда Думузи видит сон, что все оборачивается против него. Деревья вырваны с корнем, огонь в домашнем очаге потушен, его чашка разбита, а пастушеский посох украден. Свирепый хищник хватает барана из его овчарни, и он понимает, что на него надвигается нечто зловещее и неумолимое.
Маслобойка моя лежит разбитая; в ней больше нет молока.
Чашка лежит разбитая; Думузи больше нет в живых.
Стадо овечье унесено ветрами.
К нему приближается смерть, и единственная надежда на спасение заключена в любви и женской мудрости его младшей сестры Гештинанны. Она умеет читать и «писать на табличках», ей ведомо значение слов и сновидений.
Гештинанна говорит Думузи: «Твои демоны идут за тобой». Она помогает ему спрятаться, но ему все равно не удается скрыться от своих демонов. Они овладевают им и относят в когтях хищника во владения темного двойника Инанны, Царицы Подземного мира, где Думузи возвращается обратно в свой цикл смертей и возрождений. Убитые горем, Инанна и Гештитанна в сопровождении барабанного боя, как шаманы, будут искать его в Подземном мире. И они заключат договор, по которому Гештинанна займет место своего брата в Подземном мире на полгода, подарив ему возможность провести это время наверху с богиней в ее светлой ипостаси. Но это уже другая история в цикле мифов об Инанне.
Сон Думузи – самый древний из записанных снов. Он был записан в Шумере примерно пять тысяч лет назад знаками, нанесенными на глиняную табличку, похожими на отпечатки следов смышленой птицы-перевозчика. Почти наверняка можно утверждать, что эти записи были сделаны женщиной. Мы не можем не отметить тот факт, что первым письменным толкователем сновидений была грамотная женщина, умевшая читать и «писать на табличках».
Гештинанна становится богиней толкования сновидений (и богиней вина). Ее супруг, который изображается со змеями на плечах, носит труднопроизносимое имя Нингишзида. Давайте познакомимся с ним поближе. Скромные представители прошлых поколений ученых переводили это имя как «Повелитель Вертикального Дерева», но на самом деле оно означает «Повелитель Эрегированного Пениса» или «Повелитель Эрекции». Жители Месопотамии знали немало вещей о сексуальном возбуждении во сне и о том, как настоящая магия зависит от сексуальной энергии [1].
Сон Думузи, представленный во всей своей красоте и ужасе в современном переводе Дианы Фолькштейн, является великим произведением литературы и ведет нас туда, куда не боятся заглядывать писатели: в потайные уголки нашего сердца, в раздираемый демонами разум, к загадкам смерти и возрождения. Благодаря этим сохранившимся памятникам мы можем быть уверены, что одним из первых предназначений письменности – которая возникла в Шумере – была запись сновидений, а уже из записи сновидений появилась на свет – по меньшей мере, пять тысяч лет назад – литература. Писатели всегда были сновидцами.
* * *
Думузи был царем Урука[16], расположенного недалеко от Ура, самого известного шумерского города, откуда Авраам отправился искать новых людей. Поэтому Берт Стейтс вряд ли прав, утверждая, что «сновидение – это древняя форма любого вымысла» [2].
Стейтс предполагает, что способность сочинять истории возникает из того же «умения», которое лежит в основе наших сновидений [3]. Он сравнивает психическое состояние писателя и сновидца: «Точно так же, как сновидец отчасти осознает происходящее, оставаясь за пределами своего сна и в то же время будучи в значительной степени погружен в него, бодрствующий писатель отчасти спит или пребывает внутри своего вымышленного сюжета, одновременно оставаясь за его пределами» [4]. Многие авторы романов (включая меня) могли бы подтвердить точность этого определения. Вероятно, оно применимо для характеристики творческого сознания в любой области человеческой деятельности, которая протекает в состоянии расслабленного внимания или внимательного расслабления. Как написал Самюэль Беккет о Прусте, в этом состоянии автор на мгновение может превратиться в «существо вне времени» [5].
Сновидения не раз вдохновляли писателей на создание произведений. Однажды, когда Эсхил[17] был ребенком, его отправили сторожить созревший виноград в винограднике. Когда он задремал, бог вина и покровитель драматического искусства Дионис явился ему и рассказал о необходимости создания нового вида театра. Ранняя древнегреческая драма была довольно монотонным действом с одним актером и хором, который не был связан с ним напрямую. Руководствуясь своим сновидением, Эсхил решил ввести в представление второго актера, это стало рождением западного театра. Впоследствии он написал девяносто пьес; до наших дней сохранились только семь из них.
«Поэзия – это всегда наплыв чувств», – сказал один молодой поэт Стефании Пандольфо, когда во время путешествия она общалась с сельскими жителями Марокко, для которых сновидение и поэзия очень важны и всегда взаимосвязаны. Настоящее стихотворение рождается из нахлынувших эмоций, которые переполняют человека, пока не находят своего выхода в акте творчества [6]. Самый уважаемый поэт в этой местности по имени Шейх Мохаммед был далек от поэзии, пока ему не приснился водяной поток. Он увидел этот сон в период очень сильных личных переживаний, почти отчаяния. Будучи весьма вспыльчивым человеком, он лишился правой руки из-за несчастного случая с огнестрельным оружием. Мохаммеду приснилось, что к нему приближается водяной поток высотой с гору, который сметает все на своем пути: деревья, грязь и развалины. Вместо того чтобы убежать, он оставался стоять в сухом русле реки, наблюдая за происходящим и словно ожидая чего-то. Затем он открыл рот и проглотил поток и все, что тот с собой нес. Мохаммед рассказал о своем сне матери, и она объяснила, что он стал поэтом. Поэзия оказалась делом его жизни [7].
Многие писатели, от жрицы-писца, записавшей историю Думузи, до Стивена Кинга и Нила Геймана, утверждали, что сновидения предлагают замечательный материал для историй, романов, сценариев и стихотворений. Сон может подсказать первый черновой набросок темы, сюжета или образа главного героя, над которым нужно будет долго работать – возможно, с помощью последующих снов. Сон может иметь структуру будущего произведения или включать детали, необходимые для завершения рассказа или стихотворения (хотя он вряд ли окажется «законченным» – в том смысле, что затем от вас потребуется упорный писательский труд для того, чтобы придать черновому материалу нужную форму и изысканность). Сон может затем стать частью сюжета или прозвучать в произведении от лица главного героя (именно так я поступил в случае с Никольским, алкоголиком-философом из КГБ, в моем романе «Московские правила», а Грэм Грин – в эпизоде с Кверри в романе «Ценой потери»). Сон может быть подан в виде истории за рамками сюжета: Франц Кафка описал ночной кошмар в «Метаморфозах», настаивая на том, что человек, который превратился в гигантское насекомое, не спал.
В качестве основы для создания литературного сюжета сновидение используется различными способами. Сон может рассказать читателю о внутренней жизни героя. Или, например, обозначить противоречия, возникающие между желаниями и голосом совести персонажа, что является центральной темой вымышленных снов в произведениях Ф. М. Достоевского.
Сновидение может быть использовано в качестве структурного компонента, чтобы начать повествование или создать композиционную рамку для истории, которая представляет собой все что угодно, но только не сон. Средневековое произведение «Роман Розы» является классическим литературным примером той эпохи, когда к снам относились с большим вниманием. Классический китайский роман «Сон в красном тереме» начинается с того, что богиня создает гору из 36 501 каменного кусочка, один из которых – бракованный – оказывается говорящим камнем, и его жалобы долетают до слуха двух бессмертных. У камня начинается новая, наполненная приключениями и странствиями жизнь в различных формах в мире смертных, который боги и бессмертные называют Красной Пылью, и других мирах.