Он вскочил на ноги, прыгнул вперед и снова чуть не упал.
Они у меня в глазах!
Гарри сжал кулаки и впился ими в глазницы, шатаясь и спотыкаясь по пещере, как обезумевшая марионетка. Несмотря на ужас и адреналин, усталость была непреодолимой. Комната кренилась и вращалась, в висках стучало, а дыхания вдруг стало не хватать, и он оказался в нескольких секундах от потери сознания.
Он упал на колени. Ковер перед ним зашевелился, и ему потребовалась каждая унция энергии и самообладания, чтобы не разбиться вдребезги и не развалиться на части. "Мне просто... Мне нужно поспать, - плакал он, - я больше не могу. Я так измучен, я не могу, я не могу думать, я должен спать, я должен спать, я..."
Его веки опустились, как черные занавески.
Борись - не ложись, не надо - ты - ты должен бороться с этим, ты - вставай, сукин сын - вставай.
"Нет", - пробормотал он, глаза его теперь были лишь щелями, а мир вокруг расплывался и тускнел. Ощущения, сжимающие кожу, поблекли... отступили... покинули его. Он лежал с минуту, обливаясь потом и совершенно обессиленный. "Мне нужно поспать. Мне нужно..."
Вдалеке послышался странный шум. Снова зазвонил беспроводной телефон. Он подполз к креслу, вытер рот тыльной стороной ладони, затем с трудом забрался в кресло и рухнул на спину, задыхаясь и все еще испытывая жуткое головокружение. "Скажи мне, кто ты такой, сукин сын".
"Гарри?" Голос Келли, напряженный и обеспокоенный. "Это ты?"
Боль и отвращение пересилили первоначальное облегчение, которое он почувствовал при звуке ее голоса. Он так отчаянно нуждался в том, чтобы Келли утешила и спасла его, сделала то, что она делала так много раз за эти годы, дала ему понять, что она рядом, что она любит его и что все будет хорошо. Но сейчас все это казалось таким пустым, бесполезной выдумкой, которую они годами говорили себе и друг другу, и вот наконец ее разоблачили. Была ли Келли на самом деле тем человеком, за которого он ее принимал, или это просто миф, порождение его собственных потребностей, призванное отвлечь от правды и убедить его в том, что она именно такая, какой он хотел и нуждался в ней?
"Гарри?"
"Конечно, это я", - сказал он.
"Почему ты так отвечаешь на звонок?"
"Я болен, забыла?" Он глубже погрузил ноги в ковер и толкался, пока его тело не перешло в сидячее положение. "Я больной, больной человек".
Келли вздохнула. "Что случилось? Почему ты не в постели? Уже поздно, ты должен спать. И что это за сообщение ты оставил? Ты напугал меня до смерти. Все остальное в порядке?"
"Нет", - ответил он, ухватившись за ручку кресла, чтобы устоять на ногах, и устремив взгляд на эркер и ночной океан за ним. "На самом деле все остальное не в порядке. Все решительно не в порядке".
"Что не так?"
"Ты мне скажи".
"Слушай, я работаю. Скажи мне, что не так. У меня нет времени на драму".
"Извини, что беспокою тебя такими пустяками, как наш брак и мой рассудок".
"Что это значит?"
"Ты умная, разберись".
"Это очень важная поездка", - сказала она, снова вздохнув. Он увидел, как она сжала переносицу и закрыла глаза, как она часто делала, когда была расстроена. "Если мне удастся заполучить этот контракт, это будет означать кучу денег для компании и чертовски большую премию для меня. Мне не нужны эти отвлекающие факторы, ясно? Мне жаль, что ты плохо себя чувствуешь, и я не могу тебе помочь, но ты ведешь себя как ребенок. Прими лекарство, ляг в постель и поспи, в чем проблема?"
Он никогда не чувствовал себя таким одиноким. Там, в коконе, окруженный ночью и теми, кто двигался в ее темноте.
Но я не один... Я знаю, что ты рядом...
"Я буду дома в понедельник, - сказала Келли, когда он ничего не ответил. "Если ты все еще плохо себя чувствуешь, я приготовлю тебе куриный суп, распушу подушки и все такое прочее. Я сделаю все это лучше, когда вернусь домой, обещаю. А до тех пор разбирайся с этим. Ты взрослый человек. Было бы неплохо, если бы ты начал вести себя как взрослый".
"Ты действительно в Сан-Диего, Кел?"
"Конечно, да, но почему ты думаешь, что я именно здесь?"
Может, она просто заблудилась...
Видение жены снова пришло к нему, окутанное воспоминаниями, хорошими и плохими, слившимися в адскую мозаику, размывающую границы между удовольствием и болью. Он слышал звуки позади нее, но их заглушали прерывистые вздохи. Вместо того чтобы ответить на ее вопрос, он задал свой собственный. " Угадай, кто пришел ко мне сегодня?"
Он услышал слабый скребущий звук, медленно и неуклонно раздающийся с внешней стороны входной двери, словно длинный зазубренный ноготь скребет стекловолокно.
"Не знаю, дорогой, кто?"
Они прислушиваются...
"Приходила жена Серси".
"Что?"
"Ты меня слышала". Бита все еще лежала на полу, где он ее уронил.
"Глория приходила в дом? Зачем?"
Он потянулся за битой, поднял ее и прислонил к ноге. "Она хотела поговорить со мной о тебе и ее муже".
"Ну вот." Келли рассмеялась, но в ее смехе слышалось раздражение. "Дай угадаю, она думает, что у нас роман, так?"
"Да, думает". Его пальцы плотнее сжались вокруг клюшки.
"И тебя на самом деле развлекает то, что сказала эта сумасшедшая? Ты что, шутишь? Гарри, Глория просто помешана".
"Может, и так, но это не делает ее лгуньей, не так ли?"
"У нее серьезные проблемы с алкоголем. Она была пьяна, когда пришла к тебе, не так ли? Дело в том, что эта женщина - ходячая катастрофа. У нее серьезные психические и эмоциональные проблемы. Она считает, что Аарон изменяет всем женщинам, которых знает. Она постоянно обвиняет его в подобных вещах, а в последнее время ей не дает покоя наша с Аароном связь. Она просто параноик. Честно говоря, я не знаю, как Аарон с этим мирится. Как говорится, "Любовь слепа".
Да, так и есть.
Он представил, как они идут по городской улице в Сан-Диего. Он не мог не думать о том, что Серси тоже там, идет рядом с ней. "У тебя роман, Келли?"
"Тебе лучше не шутить".
"Ты не ответила на вопрос".
"Я и не должна была".
"Ответь мне".
"Иди в постель, Гарри. Надеюсь, ты не будешь таким придурком, когда проснешься". Единственным ответом ей было молчание. "Что с тобой не так? Почему ты спрашиваешь меня об этом?"
Старая черная лента на рукоятке бейсбольной биты прилипла к его пальцам. Он сжал ее в кулак. "Отвечай на вопрос".
"Нет, не думаю, что отвечу. Это нелепый вопрос, оскорбительный вопрос, подлый, мерзкий и обидный вопрос, который никогда не должен задавать тот, кто якобы любит меня".
"Потрясающе", - сказал Гарри, с трудом поднимаясь на ноги, оставив биту позади, но не сводя глаз с двери. "Это ты меня обманываешь, а ты каким-то образом пытаешься сделать меня плохим парнем".
"Нет, ты и сам прекрасно справляешься. Ты уже второй раз набрасываешься на меня с этой обвинительной чушью, и мне это надоело. Я знаю, что тебе не нравится моя работа, путешествия и все такое - хорошо, хорошо, достаточно справедливо - но обвинять меня в этом дерьме, да еще и с Аароном. Иисусе. И на чем ты основываешься, на пьяных бреднях Глории Серси? Это все, что нужно, не так ли? Когда наш брак стал таким хрупким? Один короткий визит этой параноидальной сучки-алкоголички - и я вдруг стал лжецом и обманщиком? Ты спускаешь меня по реке и вот так просто принимаешь ее сторону? Мило. Очень мило."
"Она позвонила в ваш отель. У них нет записей о том, что вы там останавливались".