Читать интересную книгу Комбат - Александр Тамоников

Стрельцов рассказал комбату обо всем, что произошло в Моздоке, начиная со встречи с Капустиным, заканчивая стычкой у машины. Упустил одно – покупку водки. Но оказалось, комбат знал и о спиртном. Выслушав взводного, спросил:

– Все?

– Так точно, все, как на духу.

– Ничего не забыл?

– Да нет, память у меня хорошая.

– А как насчет ящика водки, купленного через дворника на том же рынке?

Юрий покачал головой:

– Надо же, и это раскопали…

– Что было раскапывать-то? Или ты думаешь, Джума хромой не связан с теми, кто наехал на вас у машины? Да они все под местным авторитетом Казимиром ходят. А того крышует начальник милиции. Все, как везде. Ну, практически везде. Где водка?

Стрельцов вздохнул:

– В машине.

– Что, так открыто и привезли в батальон?

– Да нет, водитель рассовал по тайникам. Внешне незаметно.

Командир батальона взглянул на Раневича:

– Сходи-ка, Виталий, принеси спиртное сюда.

– Пару бутылок оставить разрешите? Не пьянства ради, здоровья для. Погода стоит хреновая, занятия каждый день, так и простудиться недолго.

– Вместо лекарства просишь оставить водку?

– Так точно!

– Ну хорошо, литр оставьте. Но смотрите, почувствую от кого запах, ввалю по самое не могу! Ступай!

Раневич вышел. Стрельцов спросил комбата:

– И чего нам теперь ждать? Скажу сразу: водила не при делах, он ничего не знал, ни в чем не участвовал, выполнял мои приказы. В том числе и по водке.

– О водителе мог и не говорить. Ясно, что он без твоего приказа не поехал бы ни на какой рынок, а купил бы пойло в ближайшем магазине. Кстати, почему вы с Раневичем этого не сделали?

– Капустин сказал, что в магазине одно «палево» продают. И только на рынке можно нормальную водку взять.

– Понятно. Спрашиваешь, что вам теперь будет за устроенный скандал в городе с применением оружия?

– Мы дали предупредительные очереди. Вынуждены были открыть огонь, так как толпа уже поперла на нас. После того, как их старшой кинулся на меня с ножом, а я отбил нападение. И это правда. Вдвоем мы против десятка вооруженных казбеков долго не продержались бы. Не думаю, что нас убили бы, но оружие забрали бы точно.

– Да, тогда бы вам не избежать трибунала. Благодарите особиста. Александр Петрович оперативно связался с комитетчиками Моздока. Те, видимо, так же оперативно поговорили с начальником милиции. Потому как перед самым вашим приездом позвонил глава администрации и передал, что инцидент исчерпан. Никто ни к кому претензий не имеет. Короче, замяли дело.

Стрельцов повернулся к особисту:

– Спасибо, товарищ майор!

– Да не за что, Стрельцов. Но на будущее учти: перед тем как что-то делать, думать надо головой! Это хорошо, в Моздоке начальником отделения службы безопасности оказался мой однокурсник еще по военному училищу. Он-то и сделал быстро, что надо.

В палатку вошел Раневич, положил на дощатый стол вещевой мешок, издавший знакомый звон соприкосновения бутылок:

– Тут восемнадцать штук!

Голубятников обратился к начальнику штаба:

– Передай водку начмеду. Им пригодится для компрессов, если у кого горло заболит.

– Сделаю, командир!

Комбат повернулся к взводным:

– Ну что, гусары? По выговору вам. И это только за то, что провезли на территорию лагеря спиртные напитки. Более сурового наказания наложить не могу, так как дело по стычке замято, но предупреждаю, чтобы больше никаких эксцессов. Понятно?

– Но вы-то понимаете, что иначе мы с Раневичем поступить просто не могли? – спросил Стрельцов. – А наехать на нас могли где угодно, у переговорного пункта, к примеру. Настрой у людей к нам в большинстве враждебный, уж почему, не знаю. Хотя есть и такие, кто готов помочь…

Голубятников прервал речь подчиненного:

– Ты что, на митинге? Не много ли говоришь? Я объявил вам выговор.

Стрельцов с Раневичем козырнули:

– Есть выговор!

– По предупреждению все понятно?

– Так точно!

– После обеда на занятия! Свободны.

Младшие офицеры вышли из палатки. «Санитарка» продолжала стоять на прежнем месте. Водитель вышел из кабины:

– Водку изъяли, товарищи офицеры.

– Знаем, – кивнул Раневич.

– Но две бутылки майор оставил.

– И это знаем.

– А что по городу?

– Ничего! Так что давай сумки, водку и езжай к себе в полковой медпункт.

«Санитарка» уехала. Стрельцов и Раневич прошли в свою палатку. Выезд в Моздок закончился не совсем удачно. Но хоть с возлюбленными поговорили, а это главное.

После обеда они вышли на занятия с подчиненными взводами. А на аэродром все прибывали и прибывали войска. Самолеты садились и взлетали практически без перерыва. В штаб приходили сообщения, – прибыла Ульяновская дивизия, части внутренних войск. Рядом встали еще два усиленных батальона. Обстановка накалялась. Предвестие чего-то страшного, а главное, непредсказуемого словно висело в воздухе.

Так дни проходили за днями. Казалось, этому тягостному и пугающему одновременно своей неопределенностью ожиданию не будет конца. Но ситуация изменилась. 8 декабря командира батальона вызвал на совещание командир сводного полка. На совещании Голубятников получил карты и приказ на их кодировку – обозначение уже имеющихся квадратов двухзначными цифрами. Коды вводились для того, чтобы противник не мог определить замыслов командования российской военной группировки. С этими картами Голубятников вернулся в батальон, где собрал совещание, после которого командиры звена от взводного и выше занялись кодировкой полученных карт. И это означало, что находиться в районе временной дислокации батальону оставалось недолго. Пару суток, не больше.

9 декабря, пятница.

Голубятникова вновь вызвали в штаб сводного полка, где Семенов поставил новую задачу – на выдвижение группировки, в частности Рязанского батальона, по маршруту, конечным пунктом которого являлся рубеж, отдаленный от столицы мятежной республики Грозного на пять километров. Точнее, от юго-западных подступов к приготовившемуся к обороне, по данным разведки, городу. Маршрут проходил через Осетию, Ингушетию и собственно Чечню. Командир полка определил также порядок построения колонн, обозначил режим движения в той или иной местности, ну и время начала движения – 5.00 10 декабря. Совещание длилось недолго, командиры батальонов получили приказ довести задачу до офицерского состава усиленных подразделений. Голубятников, вернувшись в батальон, объявил сбор офицерам. Подчиненные собрались быстро, все находились на своих местах. Разместились в штабной палатке. Комбат проверил кодировку карт, после чего довел до командиров рот и взводов ближайшую задачу:

– Подъем личному составу завтра в 2.00. Далее свернуть лагерь, загрузить имущество на машины, к 5.00 выстроить колонну для совершения марша Моздок – юго-западные подступы к Грозному, скорость движения в зависимости от местности и обстановки в пределах сорока-пятидесяти километров в час. Дистанция между машинами тридцать-сорок метров, между взводами до пятидесяти метров, между ротами до ста. Первой идет 8-я рота, за ней 7-я и 9-я. Следом техника приданных подразделений. В головной боевой дозор назначаю взвод старшего лейтенанта Стрельцова. Тыловое замыкание осуществляют передвижные мастерские батальона и ремонтной роты. Дистанция между ними та же, что и между взводами. Она может увеличиваться или уменьшаться в зависимости от обстановки, но обеспечивать возможность быстрого развертывания боевых порядков батальона в экстренных ситуациях. Питание на марше сухими пайками. Особое внимание уделять прохождению колонны через населенные пункты. О возможных провокациях докладывать мне. В случае их проявления действовать по моей дополнительной команде. Инструктаж механиков-водителей, водителей автомобилей и старших машин провести в 18.00 после построения колонны.

Голубятников повернулся к заместителю по вооружению:

– Это касается вас, майор Корсаров!

– Есть!

– После инструктажа ужин и отбой. Всем, кроме наряда и бойцов охранения. Им отдых днем. Вопросы ко мне есть?

Вопросов у офицеров не было.

Комбат приказал приступить к подготовке выполнения поставленной задачи.

Стрельцов с Раневичем вместе вышли из палатки.

– И чего это вдруг нашу роту выставили в авангард? По идее, должна была бы идти 7-я рота, – сказал Раневич.

– А черт его знает, Виталик. Так решил комбат, а значит, у него были на это основания.

– Ну ладно, вперед пускают нашу роту, но почему твой, а не мой, первый взвод назначен в головной боевой дозор?

Ответил командир роты, капитан Макарьев, подошедший к подчиненным:

– Потому что по этому вопросу решение принимал батя. И если тебя так интересует, почему Голубятников принял подобные решения, так чего ты молчал на совещании? Взял бы да и спросил.

– А почему ты, ротный, не задал вопросов по построению колонны? – отбился Раневич.