Читать интересную книгу Заговор русской принцессы - Евгений Сухов

— Ишь ты! Им бы таких смутьянов, как в России, тогда бы по-другому заговорили. Ты вот что, князь. Эти богохульные разговоры о государе пресекай! А ежели царь наш и опутан мятежным духом, то такого нам господь послал, а значит, нужно терпеть. Говорить так могут только изменники!

Вздохнув, Обольянинов произнес:

— Делаю все возможное, князь, а только на каждый роток не накинешь платок.

— А что на шведском дворе изрекают?

— Говорят, что государь с Анной Монс расстался.

Боярин всплеснул руками:

— Ишь ты! И это им известно. А им то что за дело?

— А еще говорят, что у государя появилась новая любава. Будто бы он в ней души не чает. Верно?

Широкое чело боярина резанула глубокая морщина, добавив мудрости. Нерадивые подданные из кого угодно Сократа сделают!

— Кхе… Кхе… Это у государя надо спросить, — на мгновение лицо Ромодановского озарила плутоватая улыбка. — Хотя Петр Алексеевич никогда в монахах не хаживал. Пусть так и будет… Послушай, Григорий Юрьевич, уж больно ты на иноземца похож, даже не только платьем, но и ликом.

Широкая грудная клетка Обольянинова поднялась от глубоко вздоха, да и замерла:

— Приходится соответствовать. Знаешь, я даже мыслить по-иноземному начинаю. Иногда думаю, а не сорвать ли все эти тряпки да не податься ли к дому!

— Придется послужить, — серьезно наказал князь. — Рано еще облачение сбрасывать. Как там гетман Мазепа? Ох, не нравится он мне, — покачал головой Федор Юрьевич. — Наверняка что-то лихое задумал. Попади он к нам в Преображенский приказ, так мои молодцы душу из него бы наизнанку вывернули.

— Верно опасаешься, князь. Плут он большой, об этом и в Европе известно!

— Только непонятно, за что его Петр Алексеевич привечает. Казачество его не любит. Называют «ляхом».

— Да как же иначе-то, если он состоял при дворе польского короля! Ведомо мне, что он ведет тайные переговоры со шведами и Августом. Хочет их склонить на войну с Россией. Обещал о переходе Украины под власть Речи Посполитой.

— Вот только не все это Петру Алексеевичу скажешь. Доверчив он, право, как дите малое. И больше всего доверяет этому изменнику Ивашке Мазепе! Я тут как-то доложил ему о кознях Мазепы, но он мне не поверил, просил назвать людей, что донос на гетмана написали, — в словах Ромодановского прозвучала откровенная обида, а на выпуклом лбу выступили капельки пота. — Так я по своему скудоумию и назвал их. А он возьми и отправь мое письмецо к Мазепе. А тот, не долго думая, и казнил их, как изменников! Горько вспоминать… Погибшие не Мазепе служили, а интересам России, даже жалованья не просили. Так что теперь не знаю, на кого и опираться.

— Есть такие люди, Федор Юрьевич, — заверил с жаром Обольянинов; достав из кармана листок, протянул его князю Ромодановскому. — Запомни их. Писать они будут тебе в приказ, а не государю. А уж ты сам делай выводы. Только о них, кроме тебя, никто ведать не должен. Если о них узнает Мазепа, так непременно казнит. Один из них — глава охотного полка, личной гвардии гетмана, двое других — старшины. Еще трое из городского казачества. Вот уж кто гетмана ненавидит! Так что спуску они ему не дадут! А уж ты их не обижай. Если Карл надумает на Россию через Украину пойти, так они попортят ему кровушки!

Федор Юрьевич взял клочок бумаги, слегка потрепанный по краям. Широкое лицо боярина расплылось в улыбке.

— Не беспокойся, Григорий Юрьевич, буду их беречь пуще своего глаза, — заверил боярин. — Тебя-то никто не видел, мало ли? Мои-то молодцы в Преображенском приказе народ верный, но ведь иные могут быть.

Обольянинов довольно хмыкнул:

— Меня под этим нарядом не всякий узнает. Тут боярина Салтыкова повстречал на подворье, так он меня за немца принял. А ведь нос к носу столкнулись, вот так-то! Пойду я, князь, — поднялся Григорий, — дел много. А то ведь и вправду кто-нибудь признать может. Ты меня не провожай, так-то оно вернее будет. Чего же внимание привлекать?

Глава 19 РУССКОМУ ЦАРЮ ПРИДЕТСЯ НЕСЛАДКО

Первого своего медведя шведский король Карл ХII убил в неполные пятнадцать лет. К восемнадцати годам его бесстрашие уже перешагнуло все ведомые граница, и на свете не существовало ценностей, перед которыми он склонил бы свою красивую и надменную голову.

Карл был рожден для войны. Точнее, он был ее живым воплощением, сумев вобрать в себе все самое достойное, что было накоплено и преумножено славными предками — бесстрашными викингами и доблестными рыцарями.

Но, в отличие от древних рубак, что существовали лишь удалой бранью, рождаясь в латах и умирая с мечом в руках, Карл имел незаурядный талант стратега, уделяя агентурной разведке столько же времени и сил, сколько построению первоклассного флота. Порой он знал о сопредельных землях королевства куда больше, чем их подлинные хозяева, и никогда не начинал военную кампанию, не просчитав каждый выстрел.

Всю Европу лихорадило только при одном упоминании его имени. Обнажив саблю и не ведая страха, Карл переходил с победой из одного города в другой, неустанно наращивая территорию Швеции.

Впереди была Россия — еще один медведь, которого предстояло поднять на рогатину…

* * *

Шведский король возвышался на огромном троне, обхватив мускулистыми руками подлокотники. В его внешности не наблюдалось ничего, что могло бы свидетельствовать о королевском статусе. Карл ХII предпочитал носить кафтан голубого цвета с медными пуговицами. В одеянии — никаких излишеств. Полы полукафтана отвернуты, крепкие мускулистые ноги скрывали потертые кожаные штаны. На шее — черный креповый шарф. На безымянном пальце правой руки — золотой перстень с огромным красным рубином, пожалуй, единственная деталь, свидетельствовавшая о монаршем величии.

Склонившись в почтительном поклоне, военный министр взирал именно на сей камень, собравший лучи от всех свечей.

— Меня очень интересует князь Ромодановский. Насколько мне известно по заверениям агентов, он имеет очень большое влияние на русского царя, порой тот даже называет его «цезарем»!

— Именно так, ваше величество, — с готовностью отвечал Йонссон Грип. — Князь Ромодановский является главой Преображенского министерства.

— Что это за министерство?

Министр распрямился — самое время, чтобы посмотреть прямо в лицо королю. Внешне ничто не свидетельствовало о его незаурядном уме и сильной воле. Графа встретил едва ли не кроткий взгляд.

Военному министру положено знать все. В обширном досье помещались сведения о сотнях агентов.

— В его обязанности входит наказание инакомыслящих. Это министерство было создано в Преображенском селе, резиденции русского царя. Поначалу все министерство располагалось лишь в одной избе, занималось недовольными. Но в настоящее время оно значительно расширилось и превратилось в одно из важнейших учреждений России. Князь Федор Ромодановский имеет внутренних агентов, которые выявляют разного рода смутьянов. У нас есть основания подозревать, что у них налажена и внешняя разведка.

— Откуда такие основания? — насторожился Карл XII. Он никогда не мог бы подумать, что русские так далеко продвинулись в искусстве войны.

— Несколько лет назад царь Петр отправил два десятка дворян на учебу в Польшу и Саксонию. Так вот, разъезжая по Европе, они очень усиленно интересовались фортификационными сооружениями. Думается, что они будут главными нашими противниками в предстоящей войне.

— Не исключено, что некоторые из них остались в Европе и продолжают вести разведку.

— Мы знаем обо всех этих случаях. И никого из них не оставляем без наблюдения. Почти…

— Мне бы не хотелось, чтобы во время боевых действий за моей спиной оставались соглядатаи. Всех заподозренных в шпионаже следует допрашивать самым тщательным образом, — напомнил король. Голос его был негромким, впрочем, как всегда. И только интонации убеждали в том, что он уделяет этому вопросу первостепенное значение. — В данном вопросе лучше проявить большую бдительность, чем не досмотреть. Вы согласны со мной, граф?

Голова министра слегка наклонилась. В этот самый момент пальцы короля сцепились в крепкий замок. Широкие грани рубина, вобрав в себя свет, сверкнули ярким оком.

— Да, ваше величество, мы так и поступаем. Мы стараемся выявить даже сочувствующих русскому царю. А таких оказалось немало.

— Как обстоят дела с графиней Луизой?

Все тот же холодный взгляд — Карл научился скрывать свои чувства.

— Она всецело оправдала наши ожидания, ваше величество, — быстро заговорил Йонссон Грип. — Русский царь увлекся ей всерьез. Насколько мне известно, до недавнего времени у Петра было до восьми любовниц одновременно. Сейчас он забросил их всех и полностью переключился на графиню.