что – я взрослый человек. Я родитель. Я решаю, что является уместной реакцией на избиение.
Карла отвечает всего через три гудка. Я представляю ее в их кухне от Nicholas Anthony. Деревянная мебель табачного цвета, красиво контрастирующая с сияюще-светлыми лакированными поверхностями. Вершина минималистичной роскоши. Ее уборщица приходит дважды в неделю. Она, наверное, держит бокал вина. Красного. Рядом, скорее всего, стоит ваза со спелыми фруктами, ни одного потемневшего или испортившегося. Не утруждаясь поздороваться, я приступаю прямо к делу.
– На случай, если твои адвокаты пока думают только о своих гонорарах и не держат тебя в курсе дела, я решила, тебе стоит знать, что Дженнифер с Фредом изменили свои показания. Он изначально утверждал, что вы все участвовали в лотерее. Она сразу же вас предала, сказав, что в решающий момент была в туалете. В любом случае теперь они оба говорят, что присутствовали и помнят, как бросили лотерею, – должна признать, мне доставляет определенное удовольствие сообщить эти новости.
– Ясно.
– Так что у вас нет оснований для иска. Они вас подставили.
– Что вы им предложили? – холодно спрашивает она.
– Не твое дело. Я просто хотела дать тебе знать, что они вам не друзья.
– Что случилось, Лекси? Когда ты стала такой?
Я игнорирую ее комментарий. Не ведусь на провокацию.
– Я планировала отдать вам три миллиона.
– Вы должны нам с Патриком шесть.
– Почему ты продолжаешь притворяться? – спрашиваю я. – Думаешь, я записываю звонок?
– Думаешь, я его записываю? – парирует она. Надо сказать, она хороша. Я вздыхаю.
– Ну, я не записываю, не волнуйся. Я просто хотела дать тебе знать, что я планировала отдать вам три миллиона по старой дружбе. Джейк, конечно же, не согласен, но я думала, вы их заслуживаете.
Повисает тишина – такая тишина, что я слышу, как она дышит на другом конце линии. Думать, что можно интерпретировать дыхание – безумие, но я могу. Настолько хорошо я ее знаю. Я слышала ее, запыхавшуюся после интенсивной пробежки, и тогда ее дыхание было хриплым, затрудненным. Я слышала, как она задыхается от хохота – часто из-за чего-то, что я сделала или сказала. Мы катались по полу, наши животы сводило от истерического смеха, и мы не могли выдавить из себя ни слова, потому что слишком сильно хохотали. Я слышала, как ее дыхание становится прерывистым от шока, когда ей позвонили с новостями, что у ее брата случился инсульт. Я слышала, как она засыпала рядом со мной в самолетах и машинах после затянувшихся вечеров: концертов, вечеринок, присмотра за детьми. Она не то чтобы храпит, она тяжело дышит. Я знаю, как Карла дышит.
Ее дыхание сейчас полно ожидания, надежды.
– Вы многое могли бы сделать с такой суммой денег, Карла, – продолжаю я. – Вы могли бы переехать в новый дом, вернуться в Лондон, – я знаю, что она уже довольно давно жаждала оказаться среди ярких огней метрополиса. Ей наскучило в деревне, и она тоскует по бурной жизни в столице. – Ты могла бы начать свой бизнес, купить тот салон красоты, о котором так много говорила.
Карла однажды разработала очень впечатляющий бизнес-план по покупке салона красоты на одной из центральных улиц (она настойчиво называла его спа-салоном). Какое-то время она очень радовалась перспективе вернуться к работе, стать себе начальницей. Патрик забраковал ее идею. Даже не разрешил ей подать заявку в банк. Он сказал, что салоны – это для низшего класса. Думаю, ему нравится иметь женушку дома, быть большим «Я». Я молчу, а затем добавляю:
– Ты могла бы уйти от мужа. Забрать детей и уехать куда-то очень далеко.
Она резко вдыхает. От шока? Предвкушения?
– Но теперь я не дам тебе ни пенни. Ни одного. Пойди и спроси у своей дочери, почему.
Я бросаю трубку прежде, чем она успевает ответить.
21
Лекси
Четверг, 2-е мая
Сегодня дети не идут в школу. Я не могу подвергать их риску повторения вчерашнего.
– Но мне ведь не нужно оставаться дома? – спрашивает Логан. – Ридли и Меган вряд ли попытаются меня побить.
– Мы не знаем, что они могут сделать, – зловеще бормочу я.
– Я не боюсь, – он расстроен. Он думает, что к нему относятся как к ребенку, и ему это не нравится.
– Я знаю, что не боишься.
– Я думаю, мы шлем Меган, Ридли и их обезьянам неправильное послание. Нам нужно давать отпор задирам, мам. Ты всегда так говорила. Что будет случаться каждый раз, когда кто-то перейдет дорогу Меган? Она будет считать нормальным их избить. Это провал.
Меня распирает от гордости. Я пытаюсь обнять его, но он уворачивается, потому что злится на меня. Он глядит на меня с особым обвинением в глазах, которое могут выразить только дети, цитируя родителям их же слова.
– Меня удивляет, что ты споришь, чтобы пойти в школу.
– Мне надоел шоппинг, а папа с Эмили, скорее всего, этим сегодня и займутся.
– На самом деле они собирались поискать новую школу.
– Мои друзья не придурки, – вздыхает он. – Я не должен менять школу.
– Не говори «придурки», Логан.
– Почему нет? Папа так говорит.
Он выходит из кухни. Я сочувствую ему. Я поняла со слов Эмили, что друзья Логана были рады за него. В их банде пять мальчиков (я использую слово «банда» в самом общем и невинном смысле). Они все еще на том этапе, где пик бунтарства для них – это громко пукнуть на уроке математики и не признаваться в этом. Могу поспорить, они напрочь забыли о выигрыше в лотерею к обеду. Пока Эмили били в туалете, Логан ждал на автобусной остановке, буднично обмениваясь стратегиями игры в Fortnite со своими друзьями.
Я также понимаю, почему Логану хочется нормальности – ведь ее хочется и мне. Я оставляю Джейка с детьми и иду на автобус до работы. На улице солнечный весенний день, щебечут птички, тонкие, непокорные зеленые веточки деревьев тянутся, сгибаются, стучат о бок автобуса, когда он пробирается по самым узким участкам проселочной дороги. Я наслаждаюсь неусмиримой природой, которая, кажется, вечно полна надежды и энергии. Хотя, конечно же, Совет скоро примется обрезать ветки, пока они не стали опасными для поворачивающего транспорта. Я немного опаздываю, но я уверена, что Элли поймет. После пресс-конференции я сообщила ей о выигрыше. Я также рассказала о попытке Хиткотов и Пирсонов нас ограбить, поэтому она понимает, как все это морально тяжело. Коллектив Бюро за меня порадовался. Джуди все восклицала: «Ах ты, темная лошадка!» В качестве празднования они купили мне бисквитный торт из M & S,