Читать интересную книгу Правила обмана - Кристофер Райх

— Допустим, но оба — и Ламмерс, и Блитц — мертвы. Не будет ли разумным предположить, что другие члены их группы — или, говоря на вашем языке, «ячейки» — также могут быть убиты? Я бы даже допустил, что за нас кто-то делает нашу работу.

Фон Даникен думал о белой краске на столбе у гаража Блитца, о недостающих двадцати килограммах пластиковой взрывчатки, о следах шин, совпадающих со следами «фольксвагена», который перевозил взрывчатку.

— Их может быть много, гораздо больше, чем двое.

— Возможно, Маркус. Не буду спорить — что-то происходит. Но ваших аргументов мне недостаточно. Ну, скажу я гражданской авиации, и что? Думаете, они отменят рейсы? Или изменят маршруты всех самолетов, проходящие через нас на Мюнхен, Штутгарт и Милан, и станут отправлять людей железной дорогой или автобусами? А что, если бы возникла угроза туннелю? Взять и закрыть Сен-Бернар и Сен-Готард? Конечно нет.

Фон Даникен пристально поглядел на Марти.

— Нам нужно непосредственное содействие местной полиции, — произнес он в следующее мгновение, будто не слышал ни слова из того, что говорил министр юстиции. — Мы обойдем все дома в радиусе десяти километров от аэропорта. Потом…

— Вы слышали, что сказал генерал? — прервал его Марти тем же раздражающе-рассудительным тоном. — Дрон может быть запущен откуда угодно. Он может сбить самолет во Франции, или Германии, или… в Африке. Маркус, перестаньте.

Фон Даникен вонзил ноготь в ладонь. Он даже заставил себя улыбнуться, чтобы не взорваться. «Этого не происходит, — уговаривал он себя. — Марти не смотрит сквозь пальцы на нависшую угрозу».

— Как я уже сказал, мы начнем с обхода домов. Обещаю, это будет очень тихая операция. Сначала Цюрих и Женева.

— И сколько, по-вашему, должно быть задействовано полицейских?

— Несколько сотен.

— Да-а? Несколько сотен тихих полицейских, которые ходят на цыпочках и ни слова не говорят домашним, почему это они глубокой ночью уходят от своих жен и детей и отправляются в чужие дома искать ракеты?

— Не искать ракеты, а чтобы побеседовать с жителями и расспросить их. Может, кто-нибудь заметил что-то подозрительное. И операцию мы проведем под предлогом поиска пропавшего ребенка.

— Тихие полицейские. Непринужденные беседы. К завтрашнему утру половина страны будет знать, чем мы занимаемся, а вечером мне придется выступать в новостях, объясняя второй половине, что, по нашим данным, на территории страны орудует банда террористов, которая намерена сбить пассажирский самолет, а мы ничегошеньки не можем сделать, чтобы их остановить.

— Именно, — сказал фон Даникен. — На территории нашей страны орудует банда террористов именно с такой целью.

Он проигрывал. Аргументы уплывали как песок сквозь пальцы.

Марти окатил его презрительным взглядом.

— Вы хоть представляете, какую вы посеете панику? — спросил он. — Из-за вас могут прекратить работу многие аэропорты Центральной Европы. Это не бомба в чьем-то багаже. Одни только убытки… не говоря уже о репутации нашей страны…

— На крышах аэропортов необходимо выставить боевые расчеты со «Стингерами», а по периметру взлетных полос — противовоздушные батареи.

Фон Даникен ожидал, что Марти начнет возражать, но тот с отрешенным взглядом молча сидел, сцепив руки за головой. Потом он потряс головой, и инспектор понял, что проиграл. Хуже того, он понимал, что Марти был не так уж и не прав, призывая сохранять спокойствие.

— Простите, Маркус, — сказал Марти, — прежде чем я начну предпринимать какие-то шаги, мне необходимо подтверждение всей истории. Если у Блитца, или Китаба… или как там его… есть соратники, найдите их. Вместе с двадцатью килограммами недостающей взрывчатки и белым микроавтобусом. Если хотите, чтобы я перекрыл всю страну, дайте мне конкретные доказательства. Я не могу парализовать страну, основываясь только на признаниях, добытых вашими приятелями из ЦРУ.

— А Рэнсом?

— А что Рэнсом? — небрежно спросил Марти. — Он подозревается в убийстве. Оставьте его на попечение местной полиции.

— Я жду, когда раненый полицейский выйдет из комы. Надеюсь, он сможет пролить свет на историю с багажом, который так понадобился Рэнсому.

— Об этом не беспокойтесь. Мне доложили, что час назад полицейский умер. Теперь Рэнсом разыскивается за двойное убийство.

Такого удара в спину фон Даникен не ожидал.

— Но он — наш ключ…

У Марти дернулся глаз и вспыхнули огнем щеки. Злость, сидевшая в нем все это время, прорвалась наружу.

— Нет, старший инспектор, ключ к этому расследованию — успешный поиск микроавтобуса и злоумышленников, которые хотят сбить самолет над Швейцарией. Забудьте о Рэнсоме. Это приказ.

36

Микроавтобус тащился по спящим улицам Цюриха. Он уже не был белым. Несколько дней назад его перекрасили в совершенно черный цвет, на боковых панелях красовалось имя несуществующей компании по доставке обедов, с настоящим телефонным номером. Швейцарские номерные знаки заменили на немецкие, которые начинались на ST, что означало Штутгарт — большой промышленный центр в приграничной зоне.

За рулем сидел Пилот. Он внимательно следил за тем, чтобы не превышать скорость и перед каждым знаком «стоп» останавливался как вкопанный. Отправляясь в путь, он убедился, что все фары работают исправно. На желтый сигнал светофора он примерно замедлял ход и невозмутимо ждал, когда можно будет снова начать движение. Главное — никоим образом не привлечь внимания полиции. Любая проверка ящиков из нержавеющей стали, сложенных в грузовом отсеке, обернется катастрофой. Если в их плане и было слабое место, то оно в том, что по улицам города дрон приходилось перевозить без охраны.

Микроавтобус миновал Эрликон, Глаттбругг и Опфикон, оставил позади узкие, запруженные домами улочки и въехал в редкий сосновый лес. Дорога петляла между деревьями. Через несколько минут лес закончился, и машина доползла до подножия горы, склон которой плавно перетекал в огромный заснеженный парк. Здесь улица заканчивалась тупиком, и Пилот направил микроавтобус на дорогу, идущую через парк. Лед, покрывавший асфальт, казался черным. Даже на малой скорости Пилот чувствовал, как машину заносит. Но это его не особенно беспокоило. Местность отвечала определенным специфическим требованиям: дорога — или взлетная полоса, так он предпочитал ее называть — была прямой как линейка. Рядом с ней не было никаких деревьев, которые помешали бы взлету. Через несколько дней лед сойдет. Согласно прогнозу погоды, к пятнице будет солнечно и температура резко повысится.

Наконец он свернул на подъездную дорогу. Гаражная дверь была открыта, мощеная площадка очищена от снега и льда. Он заехал внутрь, и дверь тут же закрылась.

Из гаража он вышел через боковую дверь, с наслаждением потягиваясь после долгой поездки. Направляясь вглубь парка, он услышал сильный пронзительный гул, который становился все громче. Пилот посмотрел в ночное небо. Прямо над собой, не более чем в тысяче футов, он увидел брюхо аэробуса «А-380», нового двухъярусного лайнера, способного перевозить до шестисот пассажиров. Двигатели впечатляюще завывали — самолет набирал высоту. Аэробус пронесся так близко, что можно было разобрать опознавательные знаки на хвосте. Пурпурная орхидея и под ней слово «Тайские». Это рейс на Бангкок, отправление в 21.30.

Пилот взглядом проводил самолет, пока тот не исчез в облаках, затем обернулся. Там, внизу, раскинулся настоящий город в городе. Бессчетные огни освещали длинные полосы пассажирских терминалов из стекла, стали и бетона и вместительные ангары, окруженные заснеженными полями.

Аэропорт Цюриха.

Отсюда он был как на ладони.

37

— Голову назад, — сказала Симона, втирая краску в его чистые мокрые волосы. — Сначала пусть хорошенько пропитаются, потом мы их помоем и подстрижем. Сицилийский черный. Сам себя не узнаешь.

— Я не о себе беспокоюсь.

Джонатан сидел на табурете, запрокинув голову над раковиной и прикрыв глаза. Энергичными движениями Симона втирала краску в виски, темя, затылок. Действие амфетамина давно прошло. Ядерное сумасшествие, которое заставило его штурмовать дом Блитца и беседовать с Ханнесом Хоффманом из «ЦИВа», осталось в далеком и туманном прошлом. Он устал как собака. Впервые за двадцать четыре часа он позволил себе расслабиться.

Они отсиживались в горах до утра, затем спустились на шоссе и сели в автобус до Лугано — город с населением сто тысяч человек, раскинувшийся на берегу одноименного озера. Пока Джонатан пережидал в кинотеатре, Симона прошлась по магазинам и купила им обоим новую одежду. Затем они отправились на окраину города в поисках места для ночлега.

Маленькая уютная гостиница называлась «Альберго дель Лаго». Терракотовый особняк на двадцать комнат — все с видом на озеро — и с пиццерией на первом этаже подтверждал свой двухзвездный статус. С паспортом и кредитной картой Симоны они зарегистрировались как господин и госпожа Нуаре. Роль дорожных чемоданов сыграли вместительные пакеты из магазинов, набитые одеждой. Там же лежали туалетные принадлежности и купленный в местной кулинарии ужин — жареный цыпленок и картофель фри. Со стороны они выглядели любовниками, которые после целого дня, проведенного в городе, вернулись в гостиницу.