бы таким же высокомерным, заносчивым придурком, как и его хозяин! — девушка смотрела прямо в лицо парня. Ей нечего было терять, все и так считали ее ненормальной. Той правильной и всегда правильно поступающей Гермионы больше нет и не будет.
Притащил ее сюда без ее же на это согласия?! Что ж, она уже строила в своей очумевшей от смеси зелий и алкоголя голове план, в котором слизеринец сильно пожалеет о том, что решился на благородство и приютил “бедную и несчастную гриффиндорку!”. С какого рожна он вообще стал таким добреньким? Ведь легко мог отправить ее к Поттеру и не устраивать истерик по поводу преждевременного завтрака!
— Да как ты смеешь! — уже почти крича, прорычал блондин и услышал громкий рык где-то на уровне пола.
Немного ослабив хватку, он посмотрел в сторону звука и увидел оскалившегося щенка. Гермиона удивленно вскинула брови и победно улыбнулась. Выдернув руку из цепких пальцев слизеринца, она подошла к Нику и погладила его по загривку. Тот прижал ушки и высунул язык, позволяя хозяйке подарить ему несколько минут благодарных почесываний за загривком.
— Спасибо, мой хороший, хоть кто-то меня защищает, — прошептала девушка щенку и выпрямилась. Малфой почти онемел, осознавая, что в его же доме против него взбунтовались щенок и ненормальная девица.
— Замечательно, теперь пускай еще и эльфы организуют забастовку, тогда я и сам слечу с катушек! — процедил он себе под нос, когда гостиная опустела.
Толкнув от себя тяжелую дверь, Гермиона впустила Ника в помещение первым, а застыла в изумлении.
Пять эльфов суетились на большой кухне. Видимо, они завтракали. Неужели домовики встают так рано каждый день? Увидев Ника, они радостно захлопали в ладоши и стали совать ему в пасть печеньки, а Тинки тащил припасенную для него кость. Но их настроение тут же изменилось, когда они увидели находившуюся на их кухне молодую волшебницу.
— Мисс, вам нельзя здесь находиться, это ведь помещение для эльфов, — прижав ушки, закричал Динки.
На кухне разразился страшный визг, каждый эльф пытался уговорить Грейнджер покинуть помещение, взамен обещая сделать для нее все, что угодно.
— Тише, тише! — громко попросила девушка, закрывая уши ладонями. — Во-первых, я не ваша хозяйка, поэтому вы можете называть меня просто Гермиона!
Эльфы округлили глаза, в страхе переглядываясь друг с другом.
— Во-вторых, — продолжила волшебница, — я прошу у вас разрешения здесь немного похозяйничать… Я не это имею ввиду! — видя панику в глазах домовиков, Грейнджер резво замахала руками. — Я хочу сварить глинтвейн и прошу вас помочь мне с поиском ингредиентов. А еще я бы хотела, чтобы вы пожарили мне парочку тостов. Пожалуйста.
Последняя сказанная фраза в повелительном наклонении ей не понравилась, зато мигом взбодрила эльфов. Они были маленькими рабами, всю жизнь отдавая своим хозяевам, и переубедить их парой фраз было сложно. Поэтому единственным выходом не портить нервы ни себе, ни им — было говорить с ними так, как они привыкли.
У плиты на столике появились корица, гвоздика, сахар, имбирь, пара спелых апельсинов и лимон.
— Мне еще нужно вино, — попросила Гермиона, оглядев ингредиенты. Маленький эльф, который назвался Лизи, повел ее в прилегающую комнату. Гермиона прошла внутрь, спустившись по невысокой лесенке и чуть поежившись от прохлады помещения, наткнулась взглядом на сотни бутылок, стоящих на высоких полках. Мягкий свет подсвечивал пол, а девушка с легкой опаской прошла к ближайшему стеллажу и протянула руку к первой попавшейся бутылке, стряхивая с нее пыль, и вынесла ту на кухню.
Желудок заурчал в очередной раз, и Драко снова бросил взгляд на часы, которые показывали только восемь утра. Гермионы не было уже целый час. Что можно было делать за завтраком столько времени? Готовить василиска целиком?!
Он встал и пошел по направлению к кухне. Заглянув на хозяйскую кухню, которая была скорее показной, он не нашел там Грейнджер и спустился вниз в обитель эльфов.
Подойдя ближе, услышал радостные голоса и смех. Немного приоткрыв дверь, Драко увидел, как Гермиона стоит у плиты и помешивает что-то ложкой. А домовики расположились вокруг нее и завороженно смотрели. Они ни разу не видели самостоятельно готовившего волшебника, поэтому хоть и боялись, но все же расположились к девушке и позволили себе за ней понаблюдать, вместо того, чтобы готовить завтрак своему хозяину!
Взгляд парня тут же упал на Ника, который увлеченно грыз кость, и услышал как девушка тихонько напевала себе под нос песню, а эльфы периодически хлопали ушами и ладошками от восторга.
Распахнув дверь шире, он прошел на кухню, нарочито громко наступая каблуками своих туфель о каменный пол. Эльфы поджали уши, почти закрывая ими глаза, и замолкли, убегая прочь. Гермиона обернулась и вздрогнула.
— Ты меня до инфаркта доведешь, — она прижала руку к левой стороне груди. Психика совсем была ни к черту.
— Это ты меня со свету сживешь, Грейнджер! — он подошел ближе и схватил бутылку. — Вино девятнадцатого века?! Ты из ума выжила?! — на этих словах он осекся, понимая, что та и правда выжила из ума, если вспомнить вчерашний припадок.
— Это всего лишь вино, — огрызнулась Гермиона, — зачем его хранить, если не пить?!
Малфой стоял и не знал, что на это ответить, это ведь было очевидно и без разъяснений. Но как ей объяснить, что такое коллекционирование и вложение десятков тысяч галеонов в вино, огневиски или шампанское, которыми можно потом похвастаться в высшем светском обществе?
— Да оно стоит целое состояние! Ты сейчас просто помешиваешь в кастрюльке свою собственную квартиру!
Она недолго смотрела на его лицо и глубокую морщину между бровей, образовавшуюся от гневных эмоций, а затем с невинным видом облизала остывшую ложку.
— Ммм, — посмаковала вкус на языке. — Знаешь, Малфой… Моя квартира довольно приятная на вкус!
Не доводя до кипения, она сняла напиток, сцедила его в бокал, кинула туда дольку апельсина и запрыгнула на мраморную столешницу стола, стоявшего посередине кухни, закинув ногу на ногу.
— Ты самый настоящий позор для волшебников, Грейнджер, — проворчал он, следя за ее простецкими движениями, и снова схватился за урчащий от голода живот.
— Завтрак в девять, Малфой, потерпи немного, — жуя тост, проговорила Гермиона, исподлобья наблюдая за блондином.
Малфой быстро прошел через половину кухни к ней ближе и схватил тарелку с тостами.
— Что это? — спросил парень, с опаской во взгляде осматривая батон.
— Хлеб, обжаренный в яйце и посыпанный сахаром, — пожала плечами девушка.
На кухне царил запах корицы и цитрусов, новогоднее настроение вихрем пронеслось в ее сознании. Широко улыбнувшись, она выхватила тарелку у слизеринца и отошла на пару метров.
— Не ешьте это, ваше благородие, а