Я добираюсь до клуба в рекордное время, уворачиваясь от уличного движения и проезжая на красный свет. Никто ничего не говорит мне, когда я иду в дом и забираю свой жилет с кровати. Патч всё ещё там, лежит так, как я его оставил. Хантер и Мейсон, очевидно, оба молчали о нашей ссоре.
Я надел его, наслаждаясь тем, как хорошо чувствовать себя в этой коже. Как что-то такое простое значит для меня так много, почти так же много, как женщина, ради которой я отказался он него.
Когда я выхожу на улицу, ребята уже сидят на мотоциклах, готовые ехать. Нас восемь и это не случайно, особенно если за этим не стоят «Души», лучше быть в безопасности, чем сожалеть. Я бы забрал с собой весь грёбаный клуб, если бы это зависело от меня.
Мейсон берёт инициативу на себя и выходит первым. Одно можно сказать наверняка, этот клуб заботится о своей семье. Возможно, я всё испортил, но Скайлар всегда будет под защитой. Клуб об этом позаботится.
Если за её похищением стоят «Души», мы пройдём через тотальную войну, чтобы вернуть её. И если с ней что-то случилось, хотя я не могу до конца осознать эту мысль, мы убьём их всех.
Я готов к своей последней поездке в качестве «Королевского Ублюдка».
Глава 39
Скайлар
Я сжимаю в руках перочинный нож, когда меня вносят в комнату. Даже внутри место, где я нахожусь, очень похоже на клуб «Ублюдков». Когда меня привезли, вокруг было много мужчин, некоторые играли в настольный футбол, а некоторые сидели в баре. Сначала мне даже показалось, что меня привезли в наш клуб, но никто из этих людей мне не знаком. Никто из них не член семьи.
Дон отвёл меня в пустую комнату после разговора с одним парнем и бросил на кровать. Простыни пахли сексом, и на мгновение я испугалась, что он попытается изнасиловать меня. Вместо этого он закрыл дверь, оставив меня одну.
А теперь я сижу здесь — одному Богу известно, сколько времени, — и жду, когда кто-нибудь придёт и скажет мне, что, чёрт возьми, происходит. Когда я чувствую, что пробыла здесь достаточно долго и больше не боюсь, что кто-то может ворваться, я беру нож, который держу в руке, и используя его, чтобы разрезать стяжку на запястьях, а затем на лодыжках.
Я иду к двери, потирая растёртые запястья, и поворачиваю ручку. Конечно, она заперта снаружи. Я даже не знала, что такое возможно в таком месте, как это.
Я прижимаюсь лицом к двери, отчаянно пытаясь услышать хоть какой-то шум, хоть какие-то голоса. Я напрягаю слух и слышу, как идёт оживленный спор.
— О чём, чёрт возьми, ты думал?
— Я делал свою работу! Работа, для которой ты меня нанял! — я не слышу ответа.
С кем бы он ни разговаривал, он всё ещё злится.
— Я отменил эту чёртову работу! Долг погашен.
Я чуть не задыхаюсь. Значит, это как-то связано с карточным долгом моего отца. Я понятия не имела, кому он должен и сколько. Чёрт, я даже не знала, что он играет, пока Хантер и Джейк не сказали мне.
Очевидно, он задолжал этим парням кучу денег, и, как и предупреждали меня Хантер и Джейк, они опасны. Очевидно, они послали Дона забрать меня в качестве оплаты долга моего отца. Джейк заверил меня, что Хантер позаботился об этом.
— Такую работу просто так не отменяют, — возражает Дон. — Я доставил, так что мне платят!
— Да пошел ты! Ты облажался, и из-за тебя у нас будет чёртова война с «Королевскими Ублюдками», которая моему клубу ни хрена не нужна!
— Это не моя проблема! — отвечает Дон. — Отдай мне мои чёртовы деньги, или я заберу девчонку! За такую задницу я могу получить кругленькую сумму!
Я отказываюсь молча стоять в стороне, пока за меня выбирают мою судьбу. Я держу нож в руке, но сжимаю кулаки, колочу в дверь и кричу так громко, как только могу.
Я не знаю, что скажу, если кто-то ответит, но я не буду сидеть в этой проклятой комнате и ждать, когда меня изнасилуют или что похуже. Я лучше умру, сражаясь!
— Выпусти меня отсюда, ублюдок! — кричу я, всё ещё колотя по двери, и слышу, как отпирается замок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я держу нож перед собой, готовая ударить того, кто, чёрт возьми, ответит. Дверь открывается, и я ожидаю увидеть Дона, но его нет. В дверях стоит ещё один мужчина, выглядящий слегка расстроенным из-за моего крика.
— Скайлар, да? — спрашивает он, и в его голосе нет угрозы, когда он смотрит на нож, который я держу.
— Да, — отвечаю я, не желая опускать его, хотя мужчина и не приближается.
— Произошла ошибка, — сообщает он и протягивает мне руку. — Я вижу, ты выбралась из своих пут. Прошу прощения, что один из моих людей не пришёл освободить тебя раньше. Мы просто имеем дело с… неприятностью.
— А ты кто? — спрашиваю я, не беря его за руку.
— Я Дин, — отвечает он, опуская руку. — Ты из дружественного клуба. Тебе это не понадобится.
Я закатываю глаза.
— Еще один чёртов мотоциклетный клуб.
Он усмехается.
— Мы — «Души Сатаны». Здесь тебе не причинят вреда.
— А как же Дон? — спрашиваю я, медленно опуская нож, но всё ещё держа лезвие направленным на него, на всякий случай. — Тот придурок, который меня похитил?
— С ним разберутся, — обещает он. — Я представляю, как твой брат и остальные «Королевские Ублюдки» направляются сюда, чтобы надрать мне задницу. Как насчёт того, чтобы этого не случилось?
— Я не даю никаких гарантий, — отвечаю я и прохожу мимо него в коридор.
Дин направляется за мной, и мы идём в главную комнату. Я оглядываюсь в поисках Дона, но не вижу его.
— А как с ним будут разбираться? — спрашиваю я его, наконец, закрыв нож и положив его в задний карман, прежде чем сесть за барную стойку.
Он заказывает мне пиво, и я любезно принимаю его. До сих пор я даже не осознавала, что хочу пить. Я выпиваю половину одним глотком, не обращая внимания на весёлое выражение его лица. Он привлекательный мужчина, надо отдать ему должное, но тот факт, что он нанял кого-то, чтобы похитить меня, меня не устраивает.
— Это будет решать твой брат, — даёт он мне знать.
— А зачем он вообще похитил меня?
— Это были клубные дела.
— Да? Ну, он похитил меня, так что теперь это и моё чёртово дело.
Он слегка кивает, потом говорит:
— Твой отец задолжал и не смог расплатиться.
— И ты думаешь, я смогу заплатить за него?
Его серые глаза оценивающе скользят по моему телу, и он облизывает свои полные губы.
— Я мог бы и простить тебе тот долг, — говорит он, пожимая плечами и подмигивая.
До меня доходит, что он имеет в виду не деньги. Интересно, делают ли «Ублюдки» коллекции в виде плоти? Что ещё я не знаю об этих мотоциклетных клубах? Я была готова принять Джейка и всё, чем он дорожит. Готова ли я всё ещё делать это, зная, что меня вот-вот продадут в проституцию?
Прежде чем я успеваю подумать над этим ответом, один из парней кричит Дину, что у них гости. Я слышу шум мотоциклов снаружи, и я не сомневаюсь, что Хантер здесь, и я уверена, что Джейк тоже с ним. Я чертовски на это надеюсь, хотя и не уверена в своём месте в клубе.
Я встаю из-за стойки, готовая выскочить наружу, но Дин останавливает меня прежде, чем я успеваю сделать хоть шаг. Я хмуро смотрю на его хватку на моей руке, жалея, что не держала свой нож под рукой.
— Если ты бросишься туда, у нас не будет грёбаного шанса объясниться, а мне не нужна чёртова война с этими «Ублюдками», — предупреждает мужчина серьёзным тоном. — Твой брат уже провёл переговоры, чтобы погасить долг.
— Ты не должен был меня похищать, — шиплю я.
— Я всё исправлю, — обещает он. — Но я не потерплю, чтобы мои люди рисковали из-за какой-то сучки, какой бы хорошенькой ты ни была. А теперь пойдём, поздороваемся с твоим братом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Он не единственный, кто пришёл за мной, — говорю я.
— Ты старуха? — спрашивает он, и я киваю, хотя это не стопроцентная правда.
— Хм, думаю, что ты врёшь. Ни за что на свете твой брат не позволил бы этому дерьму произойти, и клуб тоже был бы против.