– Сколько я вам должна?
– Разрешите, я помогу вам застегнуть пуговки. Вот так, хорошо. Какие у вас красивые туфли! Нет, вы нисколько мне не должны. Жемчужины на вашей подвязке – вполне достаточная оплата. Самую большую я повешу на цепочку, а маленькие пущу на вышивку ко дню рождения мамы Эрнеста. У меня хорошая свекровь. Она никогда не тычет мне в глаза моим прошлым. «Главное, что вы с Эрнестом понимаете друг друга, Элисон», – говорит она мне.
Феба не знала, что на это ответить. Ей нравилась миссис Кокберн, но время шло, и она с минуты на минуту ожидала, что лорд Линсли постучит в дверь. Она взяла шаль и накинула ее на плечи.
– Какой чудесный рисунок! Золотая нить придает ему изящества. Не слишком броский, он лишь оттеняет вашу красоту. Должно быть, вы хорошо зарабатываете.
«О чем она говорит?» – удивилась Феба.
– Когда я работала в Лондоне, – продолжала хозяйка гостиницы, – я не знала людей с такими привычками. Но я слышала, что некоторые джентльмены платят огромные деньги девушкам, которые изображают мужчин. Вы так убедительны в галстуке и брюках! Знаете, милочка, что вам нужно? Муж или приличная работа. А лучше и то, и другое. Пусть вам повезет так же, как мне.
– О, – только и смогла вымолвить Феба, наконец-то поняв смысл слов миссис Кокберн.
«Обижаться глупо, – укорила она себя. – В конце концов, что еще могла подумать про меня эта женщина?»
– Вы правы, миссис Кокберн, – весело ответила она. – Но к сожалению, я не могу с вами долго беседовать. Скоро придет лорд Линсли.
Миссис Кокберн кивнула:
– Надеюсь, он поможет вам начать новую жизнь, как помог мне. Ведь это он познакомил меня с Эрнестом. Он добрый человек, и я всегда буду ему благодарна.
Она пошла к двери. Феба улыбнулась:
– Спасибо. Мне было приятно с вами побеседовать. Хорошо, что вы рассказали мне о лорде Линсли.
Ее восхищала та забота, которую Дэвид проявлял в отношении своих работников. Но эту заботу можно было приписать эгоизму мудрого землевладельца. Однако то, о чем поведала Фебе миссис Кокберн, было благотворительностью чистой воды. Дэвид совершенно бескорыстно помог женщине обрести свое счастье.
Миссис Кокберн задержалась в дверях.
– Он очень хороший и добрый. А я на своем веку повидала немало мужчин. – В уголках ее глаз появились лучики-морщинки. – Лорд Линсли – мечта любой девушки, не правда ли, милая?
Может, он вовсе не был таким уж бескорыстным? Феба не знала, что ответить, поэтому просто кивнула. Миссис Кокберн усмехнулась:
– Да, он редкий мужчина. Такой скромный с виду, а в постели – настоящий сатир. Во времена моей молодости все девушки были от него без ума. Каждая надеялась, что он выберет ее для продолжительных отношений. Но лорд любил разнообразие и каждую ночь спал с разными девушками. Думаю, он и сейчас такой же энергичный, как раньше.
Она подмигнула:
– Я предупрежу горничных о вашем маскараде. Они воспитывались в деревенской глуши и не привыкли к таким вещам.
Сверкнув напоследок хитрой усмешкой, миссис Кокберн вышла из комнаты, плотно затворив за собой дверь. Безупречно одетая Феба осталась стоять столбом.
Хороший мужчина. Бескорыстный. Само воплощение щедрости и доброты.
Ну что ж, вот она и узнала его получше. Правда, все произошло слишком быстро и совсем не так, как она мечтала. Миссис Кокберн показала ей, так сказать, изнанку графа Линсли, слывшего в светских кругах благородным, достойным уважения джентльменом. Впрочем, светские круги очень часто близоруко смотрели на многие вещи. Чтобы получить достоверную картину, надо было пообщаться с более зоркой частью населения.
«Он любил разнообразие и каждую ночь спал с разными девушками».
Да, пожалуй, такому «энергичному» мужчине действительно требовалось разнообразие. Интересно, насколько хватает его энергии?
Феба криво усмехнулась. И он посмел сердиться на нее из-за Билли? Ее попытка постигнуть мир плотских удовольствий была воспринята им в штыки. Она хотела ему все объяснить и даже повиниться перед ним!
Объяснить? Повиниться? Черт возьми, она собиралась униженно просить у него прощения за то, что не сидела сложа руки, ожидая, когда на ее горизонте появится он, странствующий рыцарь в блестящих доспехах!
Теперь же выясняется, что ее «рыцарь» спал каждую ночь с разными девушками и не считал нужным объяснять свое поведение.
Она вспомнила, что было в ее гостиной после ухода доктора. Лорд Линсли просто кипел от ярости, а она смиренно выслушивала его обвинения. Если бы не дурацкая подвязка, миссис Кокберн не поделилась бы с ней своими секретами, и она, Феба, с замиранием сердца ждала бы, когда он постучит в ее дверь. А между тем она была для него всего лишь очередной симпатичной куколкой.
Феба искоса взглянула на себя в зеркало. О да, очень симпатичной. Жаль, у нее не было времени на то, чтобы опять превратиться в Марстона! Она предпочла бы встретиться с лордом Линсли в наглухо застегнутой рубашке и с галстуком на шее. А лучше всего надеть подбитый ватой сюртук и маску.
В дверь тихо постучали.
Феба не стала запираться после ухода миссис Кокберн.
– Да, войдите! – крикнула она, сама удивившись тому, как естественно звучит ее голос.
Она шагнула к двери и остановилась в круге света от лампы, каким-то шестым чувством поняв, что это самая выигрышная позиция. Ее щеки пылали от гнева. Отлично! Пусть думает, что она волнуется. Феба быстро облизнула губы и сложила их трубочкой.
Лорд Линсли открыл дверь, вошел в комнату и замер на пороге с открытым ртом.
– О Боже, – пробормотал он, – вы… вы просто великолепны!
Странно, но где бы он ни появлялся, вместе с ним в комнату врывалось живительное дуновение ветра. Ее затрясло от ярости. Лорд Линсли медленно пошел вперед. Еще немного, и он возьмет ее за руку, вежливо поклонится и поднесет ее пальцы к губам, окончательно обезоружив Фебу.
Нападение – лучший способ защиты, сказала она себе и наотмашь ударила его по щеке:
– Лицемер и ханжа!
Лорд попятился – скорее от удивления, чем от силы удара. Она с удовлетворением заметила на его лице след от пощечины.
– Ч-что… что случилось? – запинаясь, пробормотал он. – Что я такого сделал, черт возьми? П-почему ты меня ударила, Феба?
– Я запрещаю вам называть меня по имени, лорд Линсли!
– Простите. Но скажите, Бога ради, чем я вас обидел? Она отвернулась к окну. Ночное небо было усыпано яркими звездами.
– Пока я одевалась, я немного поговорила с миссис Кокберн.
– Вот как? Значит, она уже знает, что вы женщина? Обычно вы ведете себя осторожнее.
Феба тихо усмехнулась и вновь повернулась к. нему лицом.
– Нам все равно пришлось бы с ней объясняться, ведь завтра утром я выйду к завтраку в женском платье.