Читать интересную книгу Двуликое зеркало - Михаил Март

Сарафанов открыл глаза. Белая пелена постепенно рассеялась, и он увидел перед собой людей, одетых в белые халаты. Двое стояли по правую сторону кровати, двое по левую. Банкир не понимал, где находится, и не помнил, что с ним случилось.

Профессор Зарецкий склонился над больным, приподнял левое веко глаза и осмотрел зрачок.

– Кризис миновал. В целом состояние средней тяжести. Рецидивы не исключены, кардиограмма неважная, кровь удовлетворительная, – методично и холодно комментировала Наташа.

– Где я? – еяе слышно прошептал Сарафанов.

– Сожалею, Пал Матвеич, но на мой операционный стол вы все же угодили. О вашем здоровье мы поговорим в следующий раз. Утешительного мало. Пока вы можете знать только то, что находитесь в моем доме под наблюдением. Из вас вытащили три пули, каждая из которых нанесла значительный ущерб вашему организму. Об остальном говорить рано. Вам нужно спать и набираться сил.

Профессор повернулся и направился к двери. Остальные последовали за ним.

Молодой человек остался на месте.

– Отец, я побуду с ним немного?

Зарецкий оглянулся, несколько секунд помолчал, потом кивнул. Когда медперсонал покинул хоромы, Андрей взял стул и присел возле кровати. Сарафанов смотрел на него с испугом.

– Вам не следует нервничать, Павел. Берегите силы. И не прислушивайтесь к словам врачей. Они делают большое дело, но по природе своей черствые сухари. Им всегда не хватает душевности. Вы для них испорченный механизм, который требует починки.

Сарафанов попытался улыбнуться.

– Ты не похож на своего отца, Андрюша, – едва шевеля губами, прошептал больной. – Я это с первой встречи понял.

– Трудно сказать. Я же не стал врачом.

– Кто меня привез сюда?

– Трое отвратительных типов, и еще один вывалился из багажника.

– Из багажника?

– Когда те трое затаскивали вас в дом, четвертый вывалился из багажника и угнал их машину. Он едва держался на ногах. Напился до чертиков.

– В белом плаще?

– К тому моменту его трудно было назвать белым.

– Он не пьяный. Значит, я в него попал. Мы с ним устроили дуэль в центре Москвы, и, как видишь, оба пострадали. Я сам в этом виноват. Ничего более глупого мне не приходилось делать в своей жизни.

– Чем-то он вам здорово насолил.

– Вряд ли. Безобидный навозный жук. Таких людей надо попросту игнорировать. Они не опасны. Змея с вырванным жалом. На вид страшна, а по сути обычный червяк. Нервишки подвели… Ну а мои провожатые больше не возвращались?

– Им велено приехать не раньше чем через неделю. Но возле усадьбы дежурит машина. Метрах в сорока стоит. Сколько их там, я не знаю, но они третий день с места не трогаются.

– Не удалось мне от них улизнуть. Глупость всегда наказуема. Черт меня дернул… Вот что, Андрей. Пошарь в карманах моего пиджака. Это дело очень важное. Найдешь там записную книжку и связку ключей. Спрячь хорошенько. Когда я буду «выписываться», ты мне их вернешь. Не дай Бог эти безделушки попадут в руки костоломов. Применения они им все равно не найдут, а для меня – вещи важные.

– Хорошо, не беспокойтесь. Я все сделаю как надо.

– Я знал, что на тебя можно положиться. Найди в книжке телефон Марины Кайранской, позвони ей и скажи, что со мной все в порядке. В бумажнике лежат визитные карточки, там указаны все мои телефоны. Набери домашний номер и предупреди жену, что я жив и здоров. Только никому не говори, где я нахожусь.

– Святое дело. Я уверен, отец быстро поставит вас на ноги. Вы только не забивайте себе голову всяким мусором. Все будет хорошо.

– Будем надеяться.

Ван Ли открыл калитку и пропустил на территорию усадьбы Вихрова. Угрюмый и Савелий остались ожидать своего босса за забором.

Профессор встретил посетителя без особого удовольствия.

– Вы слишком нетерпеливы. Он еще очень слаб и в любую минуту может умереть. Повреждения очень серьезные.

– Тем более, доктор. Пара вопросов, не больше. Одна минута – и я исчезну.

Без его указаний мы не можем работать. Огромный механизм застопорился.

– Ладно. Одна минуте в моем присутствии.

– Договорились, Помимо профессора в покоях Сарафанова появилась Наташа, Она занималась делом, поправляла капельницу, готовила укол и колдовала над растворами.

Вихров наклонился над больным и заговорил скороговоркой:

– Паша, извини, не уберег, но я этого гада достану. Я уверен, ты встанешь на ноги и мы еще покажем им, что по чем! Где деньги? Ты можешь мне доверять. Надо выручать ребят. Ты мне обещал, помнишь?

– Заткнись, Костя! – прохрипел Сарафанов. – И без тебя в ушах звенит. Ты получишь свои деньги, но не раньше, чем я выберусь отсюда живым и здоровым. Деньги заработать надо.

– Ты выкарабкаешься. Я тебе обещаю. Ты мужик крепкий. Таких пуля не берет. Кто в тебя стрелял?

– Сумасшедший вроде тебя. Он тоже хочет получить свою пайку. Он ее получит. Я сам с ним расплачусь.

– Что мне делать?

– Выполняй план, который я тебе предложил.

– Но масоны меня придушат.

– Скажешь им, что я в отпуске и нахожусь под твоим контролем. Они не решатся на тебя давить, пока я не попаду в их поле зрения. А теперь убирайся.

Мне и без того тошно. Когда я встану на ноги, тебя известят.

– Время вышло! – громко произнес профессор.

Вихров выпрямился в полный рост. И опять он ощутил себя беспомощным и бесполезным. Все в этой жизни решалось без него. Лишенный силы и поддержки, он ничего из себя не представлял. Солдат, он и есть солдат.

Профессор проводил его до конца коридора, где гостя поджидал Ван Ли.

– Я хотел бы, чтобы мои люди находились в вашем доме, – заявил Вихров.

– Достаточно того, что они находятся за забором. Здесь не тюрьма, и мне надзиратели не нужны.

– Сколько времени может продлиться лечение?

– Этого вам никто не скажет. Если он выживет, то ходить уже не сможет.

Готовьте инвалидную коляску. Пуля задела позвоночник. Возможна еще одна операция. При осложнении придется удалить одно легкое.

– А если заменить на здоровое?

– О трансплантации говорить рано. Клиент должен быть в хорошей форме, а наш подопечный дышит на ладан. Сердце не выдержит такого количества операций.

Всему свое время. И постарайтесь не мешать нам работать.

Вихров ушел с тяжелым осадком в душе. Его вновь мучили предчувствия.

3.

Свет в окнах квартиры не горел. Секретарь мужа сказал Татьяне, что полковник Медведев в отпуске и появится в управлении через три недели. Он просто не хочет сидеть дома. Одному в четырех стенах не очень весело.

Свихнуться можно. Она его понимала. Медведев всегда слыл человеком замкнутым и нелюдимым. Кроме жены, его никто не интересовал. Все вечера он не отходил от нее ни на шаг. Даже когда она стряпала на кухне, полковник сидел на табурете и наблюдал за ней. С одной стороны, ей это нравились, с другой – чрезмерное внимание ее раздражало. Сейчас, когда его не было рядом и тоска раздирала ей душу, она пошла бы на любые условия, только бы вернуть все на свои места.

Забыть обо всем, прижаться к его груди и заплакать. Но сделать она этого не могла. Ее мучил какой-то необъяснимый страх и тревога. У нее не было сил перебороть свое волнение и решиться на встречу с мужем. Она кляла себя за трусость и нерешительность, однако не находила в себе воли сделать первый шаг.

Татьяна вошла в подъезд и поднялась на пятый этаж. Несколько минут она простояла за дверью, прислушиваясь к каждому шороху. Вряд ли он вернется домой так рано. Семь вечера, уже стемнело, муж будет слоняться по улицам, пока ноги не начнут подкашиваться.

Таня достала из кармана ключи и открыла дверь. Руки тряслись. Знакомый запах, родные стены. Ком подступил к горлу, и на глазах появились слезы. На какой-то момент ей показалось, будто она вовсе не уходила из дома, а бегала к подруге поболтать о своих приключениях. Но вот она вернулась, и ей надо идти в кухню готовить ужин.

Затмение длилось недолго. В квартире царил хаос. Ее муж не приспособлен жить в одиночестве, у него тут же опускаются руки, и он становится беспомощным, как ребенок.

Татьяна быстро переоделась, запихнув грязные вещи в шкаф. Ей хотелось принять душ, но она не могла себе этого позволить. В письменном столе мужа женщина нашла свой загранпаспорт, баллончик с паралитическим газом, наручники и пачку патронов от браунинга. Все найденное она бросила в сумочку и, надев кожаное пальто, ушла. Теперь у нее были документы, и она почувствовала себя более уверенной.

Татьяна также успела пролистать записную книжку мужа и вырвала из нее страничку с адресом, который на данный момент ее интересовал.

Через сорок минут она входила в подъезд дома, расположенного на другом конце Москвы. Она знала, что хозяина нет, и ждала его на лестничной клетке, спрятавшись за шахтой лифта.

Трошин появился в одиннадцатом часу. Правая рука висела на повязке.

Татьяна язвительно ухмыльнулась. Сейчас ее противник не выглядел столь уверенным и сильным, как при их последней встрече.