— Была бы? — спросила она.
— Ее уже нет в живых, — легко сказал он. — И, прошу Вас, не говорите, что Вам жаль. Прошло много времени и я уже смирился. Не люблю, когда на лицах людей появляется это притворно-сочувствующее выражение, когда говоришь о ком-либо из своих умерших родных.
Бьянка была обескуражена этим разговором.
— Вы довольно откровенны для политика, — заметила она.
Мужчина рассмеялся, будто она сказала что-то забавное.
— О, миссис Гвидиче, я далек от политики, хотя у меня достаточно денег и влияния, чтобы быть приглашенным на такие унылые вечера.
— Вы меня знаете? — удивилась Бьянка, точно помня, что Викензо не представлял ее этому человеку.
— Только заочно, моя дорогая. Я знаю Вашего мужа. Хотелось бы, чтобы он представил Вас лично, ведь до недавнего времени мы с ним сотрудничали к нашей общей выгоде, но старина Викензо избегает меня в последнее время, так что я решил представиться сам. Простите за этот скучный разговор. Теперь, я, пожалуй, оставлю Вас дальше наслаждаться вечером, пока цербер, идущий по Вашему следу, не снес мне мозги.
И выдав эту странную тираду, он повернулся и исчез в толпе, а Бьянка только заметила пробирающегося к ней Тео. Так как это был светский прием, охрана здесь была недопустима, и, брат ее мужа играл роль ее телохранителя этим вечером, наблюдая за ней в отсутствие Викензо.
— О чем ты говорила с Тереховым? — мрачно спросил деверь, приблизившись к ней.
Бьянка удивленно округлила глаза.
Это был Терехов? Глава русской мафии? Викензо будет вне себя, если узнает.
— Я не знала, кто он, Тео. Он подошел и говорил об ожерелье. Сказал, что знает Викензо и решил познакомиться со мной. А когда ты начал сюда идти, просто ушел. Даже имени своего не назвал.
— И все? — допытывался Тео. — Он точно больше ничего не сказал?
— Нет, — покачала головой Бьянка. — Только заметил, что это ожерелье его матери.
Тео бросил взгляд на ожерелье и поджал губы.
— Отдай мне свой бокал. Ты не пила из него, пока разговаривала с ним?
— Нет. Что происходит, Тео? Думаешь, он мог туда что-то бросить? Мы не стояли достаточно близко для этого.
— Просто меры предосторожности, — мягко сказал он. — Пойдем к бару. Пока не вернется Викензо, не отходи от меня ни на шаг. Он все равно не захочет остаться после разговора с Колинзом.
Бьянка послушно пошла за ним, волнуясь, что бы могла означать выходка Виктора Терехова. Этот человек был крайне опасен и Викензо ненавидел его. В последний месяц он совершил нападение на несколько семей и убил много членов Фамильи, включая детей. Муж не делился с ней подобным, но прислуга всегда болтала и Бьянка слышала кое-что. Никогда бы не подумала, что под такой приятной внешностью может скрываться настоящий монстр. А ведь Терехов не казался ни агрессивным, ни злым. Скорее, саркастичным и открытым парнем, слишком молодым, чтобы руководить огромной преступной группировкой. Хотя о Тео она думала точно также, а он ведь был активным членом мафии. Это в очередной раз доказывало, что Бьянка совершенно не разбирается в людях.
* * *
Викензо вернулся через десять минут.
— Ты выглядишь уставшей, — сказал он ей, подойдя к бару, где они с Тео проводили время, потягивая напитки. — Что скажешь насчет того, чтобы поужинать дома, а не здесь?
— Было бы здорово, — с облегчением согласилась Бьянка.
— Теодоро, останься, — приказал Дон брату и тот скривился, но согласно кивнул. — Завтра жду тебя у себя в десять. Нужно уладить кое-что с Коллинзом.
— И с Тереховым, — многозначительно сказал Тео. — Бьянка тебе расскажет по дороге.
Викензо посмотрел на нее с удивлением и, мрачно переглянувшись с братом, повел ее к выходу. Допрос начался, как только они сели в машину.
— Говори, — резко бросил он.
Бьянка глубоко вздохнула, уже порядком уставшая от разговоров о Терехове.
— Ничего такого, просто один мужчина подошел ко мне, когда я рассматривала лоты, и сделал комментарий насчет ожерелья, которое пожертвовал, — начала она. — Он знал, кто я, и сказал, что вы в последнее время не общаетесь, поэтому он решил сам познакомиться со мной, но ушел, не назвав своего имени, как только пришел Тео. Это он мне сказал, что тот мужчина Виктор Терехов. Я понятия не имела, как он выглядит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Он ничего больше не сказал? — настойчиво спросил Викензо. — Не прикасался к тебе?
— Да нет же! Не надо так напрягаться. Тео уже задавал мне эти вопросы. Это был очень короткий светский разговор без нарушения личных границ.
Ее слова не убедили мужа. Он пробежался по ее телу взглядом, словно ища невидимые раны.
— Если когда-нибудь увидишь его снова, неважно, при каких обстоятельствах — уходи. Он опасен, Бьянка. Даже в толпе. Ты не должна подпускать его близко.
— Хорошо, я уже поняла, — согласилась она. — Я слышала слухи о нем и знаю, что он за человек.
— Не раздражайся так, это ведь серьезно, — сказал он, беря ее за подбородок и заставляя смотреть себе в глаза. — Ты же понимаешь, что опасность реальная?
Бьянка отдернула голову, сбрасывая его руку.
— Я не глупая и не наивная. Я знаю, что он хладнокровный убийца. И да, я раздражена, потому что я устала и голодна. Этот ребенок очень прожорливый и он превращает меня в стерву. А еще, если ты не заметил, я сегодня перенервничала.
Бьянка надулась, отворачиваясь от него, и чувствуя себя неоправданно обиженной.
— Что бы ты хотела поесть? — примирительно спросил мужчина с нотками веселья в голосе.
Ее взгляд зацепился за вывеску ресторана на улице, по которой они проезжали. Желание возникло моментально.
— Пиццу! Вон там! — воскликнула она, указывая пальцем.
Викензо посмотрел на дешевое заведение, где продавались огромные куски пиццы, и, поморщившись, постучал в перегородку, прося остановить.
— Поедим в машине, — сказал он девушке. — Что именно ты хочешь?
Бьянка заказала сырную пиццу, а Викензо с пепперони, и, его личный телохранитель Джо отправился в ресторан, чтобы купить ее.
— Ты доверяешь ему свою еду? — спросила Бьянка, удивленная.
— Относительно, — усмехнулся Викензо. — Джо со мной очень давно и у него есть семья, которой придется платить за предательство, если он его совершит. Тео не так милосерден, как я, в таких вопросах.
Бьянка пораженно округлила глаза, и, он выругался, поняв, что только что ляпнул.
— Вы убиваете семьи предателей? — прошептала она, глядя на него со страхом.
— Мой отец убивал. При моем правлении такого еще не случалось. Однако, людям не помешает знать, что эта практика все еще существует.
Бьянка отвела глаза, следя за тем, что происходит на улице. Она не хотела быть вовлеченной и даже знать о чем-то, связанном с его работой. Девушка не могла ничего сделать с тем, чем он занимается, но делать вид, что он просто политик, было проще.
— Бьянка?
— Все в порядке. Давай не будем говорить о делах Фамильи. Я не хочу ничего знать.
Как бы лицемерно это не было — жить с преступником, говоря себе, что она не причем, раз не принимает в этом участие, Бьянка предпочитала именно этот путь. Она не была святой и просто хотела наладить свою жизнь. Ее муж был не из тех мужчин, которых можно наставить на путь истинный, поэтому она даже не пыталась. Викензо никогда не пожертвует Фамильей ради нее. Она не обманывалась на этот счет.
Джо вернулся через считанные минуты, подав им бумажные пакеты, в которых, в пластиковых тарелках, лежали куски пиццы. Она были такие огромные, что Бьянка не была уверена даже в том, что осилит один, а Джо купил им по несколько кусков.
— Ммм… какой запах, — простонала девушка, откусывая свою сырную пиццу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Перегородка снова была закрыта, так что, кроме Викензо, никто не видел, как она набросилась на еду, словно голодная львица. Муж открыл для нее банку с содовой и положил ее в подстаканник, после чего тоже попробовал содержимое своего пакета, правда, с куда меньшим энтузиазмом.