Читать интересную книгу Клеймо - Филип Хоули

Меган посмотрела вверх. Корень-стабилизатор расплывался где-то в черном небе. Она оседлала его и стала ползти, хватаясь за узловатые края.

Метров через пять корень плавно перешел в ствол гигантского дерева. Тупик.

Руки уже не слушались, ладони горели. Еще минута — и она сорвется. Склонив голову набок, Меган посмотрела вниз. Что-то тонкое и жесткое ударилось в голову, но разглядеть не удалось: вокруг плясали сплошные черные тени.

Правая нога соскользнула вниз. Она вцепилась в ствол, пытаясь найти точку опоры. Шорох привлек внимание, и слева блеснул луч фонарика, высветив пучок свисающих лиан.

— Она на дереве! — завопили внизу.

Меган, собрав последние силы, прыгнула на лианы, ухватилась за них, соскользнула, но успела удержаться на одной руке. Тело стало медленно вращаться вокруг живых канатов, но вскоре благодаря энергии прыжка закачалось, как ленивый маятник.

Она поймала толстую ветку, раскачалась на ней и, подтянувшись, взобралась наверх.

Внизу послышался слабый щелчок, затем лязг металла о металл. Оранжевая вспышка разорвала темноту. Раздался оглушительный выстрел.

Нужно добраться до реки. Другого выхода нет. Меган выпрямилась на ветке, раскинув руки в стороны, и медленно пошла вперед. Крики снизу подстегнули. С каждым шагом шум бурлящей воды все нарастал. Ветка стала тоньше и прогнулась под весом тела.

Когда прозвучал второй выстрел, Меган присела, сжавшись в комочек, и ветка закачалась из стороны в сторону. Балансируя, девушка отклонилась сначала вправо, затем влево, почти поймала равновесие и прыгнула в темноту — навстречу неизвестности.

ГЛАВА 29

Люк просидел вторую половину ночи в гостиной за компьютером, изучая медицинский интернет-сайт. Он продрался через сотни ссылок на медицинские термины — болезни легких, внезапная смерть, муковисцидоз, тропические инфекции, лимфоцитоз, лейкоз — в надежде выудить хоть малую толику информации, объясняющей смерть двух детей, которых связывали загадочные открытия под микроскопом.

И хоть ничего не нашел, зато провел целых три часа без мучительных воспоминаний о прошлом и зарождающегося кошмара настоящего — убийства Эриксона.

Он еще возвращался домой в такси после вчерашнего допроса в полицейском управлении Лос-Анджелеса, а следователи уже беседовали с отцом и Беном о совместной встрече в «Колтерс Дели». Выслушав обоих, Люк остался доволен: их ответы совпадали с его собственными. Он позвонил старому приятелю по Морской академии, который жил в Сиэтле, — единственному знакомому адвокату по уголовным делам. Упрекнув Люка за разговоры с детективами, адвокат пообещал найти защитника в Лос-Анджелесе.

Этим утром Люк ждал ответного звонка, но еще больше горел желанием поговорить с Беном. Патолог обещал позвонить не позднее 9:00 с отчетом по образцам биоткани Джейн Доу.

Часы на экране компьютера показывали 6:12.

Люк выглянул в окно и залюбовался панорамой города. В предрассветном полумраке улицы еще светились яркими огнями. Затем он встал со стула и направился к выходу, собираясь спуститься за газетой. «Лос-Анджелес таймс» лежала прямо на лестничной площадке. Так близко — к самому порогу — газету никогда не приносили, обычно оставляя на дороге к дому. Прежде чем поднять газету, Люк осмотрелся.

Под «Таймс» оказался большой бурый конверт без адреса.

Люк снова бросил взгляд на улицу и схватил его.

Вернувшись в комнату, он бросил газету на стол и надорвал конверт. Внутри его ждали два сложенных листочка писчей бумаги. Первая страница была отпечатана:

«От: [email protected]

Дата: Пятница, Январь, 30 @5:12 РМ

Кому: [email protected]

Тема: [нет]

Люк!

Посмотри вложенный файл и позвони — сразу, как только сможешь. Очень прошу — нужно поговорить.

Кейт».

Люк отбросил конверт и развернул второй листок.

Это была цветная фотография. То, что она запечатлела, как удавкой сдавило горло.

Двое мужчин и женщина с округлыми бронзовыми лицами сидели на грубой деревянной скамейке перед соломенной хижиной. Рядом на земле девочка и мальчик, голые по пояс. Было им, наверное, года два — четыре. Они склонились друг к другу, словно не могли сидеть прямо.

Все пятеро безучастно смотрели в объектив фотоаппарата. Истощены физически: впалые щеки, выступающие ребра, исхудалые конечности. Сразу подумалось: недоедание, недостаток калорий. Но мысль была ошибочна, Люк даже не сомневался. Татуировки на коже. Вот что говорило само за себя. У мужчин и мальчика на груди полумесяц, как у Хосе Чаки, а у девочки в нижней части живота виднелись три синих кружочка. Такие же, как на посмертных фотографиях Джейн Доу.

На заднем плане лесистые горные пики устремлялись в невероятно прекрасное сапфировое небо с полосками перистых облаков. Вдалеке, за хижиной, из центра округлой массивной скалы на стыке двух гор протянулась едва заметная ниточка водопада.

Люк взглянул на колонтитул страницы: MAYAKITAL.JPG. Распечатка файла цифровой фотографии.

Среди лавины вопросов и загадок, обрушившихся на него, нельзя было не заметить сразу два непреложных факта. Фотография подтверждала связь между Хосе Чакой и Джейн Доу. А электронное письмо Кейт доказывало, что она связана с детьми.

Сразу вспомнились смертельно точные пулевые раны Кейт. Назойливое подозрение внезапно рявкнуло, как клаксон. Кто-то убил ее раньше, чем она смогла раскрыть Люку тайну гибели детей.

И кто-то помог ему узнать правду.

Но кто?

— Ну давай же, детка. Поговори со мной. — Бен сидел дома, уткнувшись в микроскоп. Он защипнул бровь и начал ее теребить.

Стрелки часов показывали 6:15. Уж пора бы и на работу, но бросить все на полдороге было выше сил. Почти всю ночь он пристально вглядывался в сотню с лишним стекол из дела Джейн Доу, но по-прежнему не видел сходства с известными болезнями.

Бен открыл последнюю папку с тремя срезами, которые сделала его лаборатория: легкие, поджелудочная железа и желчные протоки. Откинувшись в кресле, он вытащил первое стекло из картонного конверта и потер его пальцами, словно надеясь вызвать джинна с ответами.

Он соглашался с большинством выводов Джея. Бронхиолы, внешняя секреция поджелудочной железы и желчные протоки уничтожены, в то время как соседние ткани оставались нетронутыми. Ущерб избирательный и точный. То, что вызвало смерть девочки, выглядело как идеально отрепетированный процесс.

Правда, одну едва заметную мелочь медэксперт упустил. Пораженные яичники. Структура яичников была почти полностью нормальной. Но когда Бен исследовал их, увеличив масштаб, то обнаружил, что почти все яйцеклетки уничтожены. Перегруженный работой медэксперт мог запросто просмотреть или посчитать, что это не имеет никакого отношения к смерти Джейн Доу.

Поначалу Бен тоже хотел списать сей факт за ненадобностью. Загадок хватало и так. Но потихоньку его разобрало любопытство. В яичниках оказалось слишком много лимфоцитов. Не так много, как в наиболее тяжело пораженных тканях, однако объяснить это Бен все равно не смог. И на момент смерти Джейн Доу в отличие от легких, поджелудочной железы и желчных протоков уничтоженных клеток почти не оказалось. То, что случилось с яичниками, произошло раньше, чем она умерла.

Какова же связь между болезнью девочки и смертью Хосе Чаки?

Бен не мог отделаться от очевидного сходства. Такой точности и рисунка уничтожения тканей в обоих случаях он еще не видел. Но были и вопиющие противоречия. Адам Смит, чертовски хороший онколог, не сомневался, что у мальчика лейкоз. Посмотрев костный мозг Джейн Доу, Бен не сомневался, что у девочки лейкоза не было.

Он постучал стеклышком по ладони, вставил в микроскоп и наклонился над окуляром. Перед ним лежал участок легочной ткани Джейн Доу, к которому применили метод иммунофлуоресцентного окрашивания, избирательного к Т-лимфоцитам. Услышав, как Элмер описывал действие прототипа своей вакцины против гриппа, вызвавшей токсическую реакцию у мышей, Бен по наитию решил попробовать специальное окрашивание. Ему не нравилось доверять интуиции, но зацепок слишком мало.

— Ничего себе, разрази меня гром!

Изображение ярко светилось. Ткани легких были напичканы Т-клетками.

Апоптоз. В отличие от других форм уничтожения клеток, беспорядочных и хаотичных, апоптоз отрабатывал исключительно аккуратно, почти не оставляя следов. Клетки эпителия дыхательных путей просто исчезли, сдавшись на милость иммунной системы. А она, пометив клетки, приговорила их к смерти.

Однако нормальный апоптотический процесс тонкий и умеренный. Здесь же царило массовое самоубийство.

Бену внезапно захотелось узнать побольше о неудаче Элмера с мышами и гораздо больше о вакцинах «Зенавакса».

Он схватил оставшиеся два стекла из папки — ткани поджелудочной железы и желчных протоков, — которые тоже были окрашены иммунофлуоресцентным методом.