Читать интересную книгу Сочинитель убийств. Авторский сборник - Патриция Хайсмит

— Ну, этих–то мы проверяем. Но, если без шуток, Чарлз, — произнес Джерард откинувшись в кресле, закинув на колено короткую ногу и сосредоточенно пыхтя сигарой, — ведь не для того же вы оставили свою мать с приятелями, чтобы пойти съесть гамбургер и в одиночестве отправиться прямиком домой? Такое на вас непохоже.

— Может, так оно и было. Может, я протрезвел после гамбургера.

— Откуда такая неопределенность, Чарлз? — уроженец Айовы, Джерард как и все его земляки, налегал на отрывистое «р».

— Ну и что с того? Имею право на неопределенность, раз нагрузился!

— Все дело в том — и тут, конечно, не играет ровно никакой роли, были вы там у Кларка или в другом баре, — с кем вы там столкнулись и выболтали, что на другой день уезжаете в Мэн. Сами должны понимать, насколько странно, что отца убили в первую же ночь после вашего отъезда.

— Я ни с кем не встречался. Валяйте, проверьте и расспросите всех моих знакомых.

— Значит, вы просто бродили себе в одиночестве аж до шестого часа?

— Кто сказал, что я пришел домой в шестом часу?

— Герберт. Герберт показал это вчера.

Бруно вздохнул.

— Почему он вспомнил в субботу?

— Я же говорю — такова природа памяти. Забытое сегодня вспоминается завтра. Вы тоже вспомните. А я тем временем буду всегда под рукой. Да, Чарлз, теперь можете идти, — небрежно махнул рукой Джерард.

Бруно чуть помедлил, стараясь придумать, что бы сказать под занавес, но ничего не придумал и вышел, попытавшись на прощание хлопнуть дверью, но и это не получилось; встречный ток воздуха притормозил ее. Он прошел — но уже в обратную сторону — убогим, наводящим тоску коридором «Конфиденциального сыскного бюро», где стал слышнее треск пишущей машинки, сосредоточенно стучавшей, как дятел, на протяжении всего их разговора, — «мы», неизменно говорил Джерард, и все они были тут, потели за закрытыми дверями, — и на прощанье кивнул секретарше мисс Грэм, которая выразила ему соболезнование час тому назад, когда он вошел в приемную. Как весело он вошел, твердо решив не дать Джерарду сбить себя с панталыку, а теперь вот… Ему никогда не удавалось сдержаться, стоило Джерарду отпустить замечаньице по его с мамой адресу, он готов это признать. Ну и что? Какие у них улики против него? Какие «ключи» к разгадке убийства? Неверные, вот какие!

Гай! Бруно улыбнулся, спускаясь в лифте. В кабинете Джерарда он ни разу не вспомнил о Гае! Он и глазом не моргнул, когда Джерард пробовал выбить, где он был в ночь с четверга на пятницу. Гай! Он и Гай! Где еще найдешь двух таких? Кто с ними сравнится? Ему страстно хотелось, чтобы Гай был сейчас рядом. Пожал бы он ему руку, а все и вся пусть себе катится к чертовой бабушке! Их свершения беспримерны! Как гром среди ясного неба! Как два красных сполоха, что мгновенно полыхнули и погасли, а люди еще ломают головы, вправду ли их видели. Ему вспомнилось одно стихотворение, в котором говорилось что–то похожее. Если он не ошибался, оно все еще лежит в кармашке его записной книжки. Он свернул с Уолл–стрит, нырнул в первый попавшийся бар, заказал выпить и извлек из записной книжки клочок бумаги. Он еще в колледже вырвал его из какой–то книги стихов.

Вэчел Линдсей

ТУСКЛЫЙ ВЗГЛЯД

Пусть юность все, что надо, совершит

И лишь затем познает скуки яд.

Преступен мир; детей своих он бьет,

Гнет волю бедных, мертв их тусклый взгляд.

Они и гибнут — только без надежд,

Они и сеют — только редко жнут,

Они и служат — только не богам,

И умирают — словно овцы мрут.

У них с Гаем взгляд не тусклый. Они с Гаем теперь не помрут словно овцы. Они с Гаем пожнут урожай. Он и с Гаем поделится, если только тот согласится взять.

На другой день примерно в то же самое время Бруно сидел в шезлонге на террасе своего дома в Грейт–Неке, пребывая в состоянии благодушного и безмятежного довольства, каковое было ему в новинку и потому приятно. Джерард все утро вертелся в доме, что–то вынюхивая, но Бруно был предельно вежлив и невозмутим, он распорядился, чтобы Джерарда с его коротышкой–помощничком накормили ленчем, но сейчас те ушли, и Бруно очень собою гордился. Только не дать Джерарду застать себя врасплох, как вчера, а то еще, чего доброго, разнервничаешься и напорешь ошибок. Джерард понятно, тупица чистейшей воды. Будь он вчера пообходительней, Бруно мог бы ему и помочь. Помочь? Бруно громко рассмеялся. Какую, интересно, помощь он имел в виду? Что это он, уже самого себя за нос водит?

Где–то над головой птичка вопрошала: «Твидлди?» и сама себе отвечала: «Твидлдум».[18] Бруно задрал голову. Мама — та сразу бы назвала птичку. Он обвел взглядом красновато–коричневый газон, белую оштукатуренную стену, кизил, который уже начал набирать почки. Сегодня в нем неожиданно пробудился интерес к природе. Днем маме пришел чек на двадцать тысяч долларов, и будет много больше, как только перестанут тявкать эти, из страхового агентства, а юристы завершат положенную волокиту. За ленчем они с мамой поговорили о путешествии на Капри, так, в общих чертах, но он знал, что путешествие состоится. А вечером они в первый раз отправятся пообедать в ресторан, их любимый, небольшой и уютный, в стороне от шоссе неподалеку от Грейт–Нека. Ничего удивительного, что до сих пор он был равнодушен к природе. Вот теперь, когда и этот газон, и деревья принадлежат ему, — теперь совсем другое дело.

Он машинально листал записную книжку, лежащую на коленях. Он наткнулся на нее нынче утром, так и не вспомнил, брал ее с собой в Санта–Фе или нет, и решил, прежде чем до нее доберется Джерард проверить, не фигурирует ли Гай на ее страницах. Теперь, когда у него появились деньги, он со многими хотел возобновить отношения, это уж точно. Ему пришла в голову одна мысль, он вытащил из кармана карандаш и под буквой П написал: «Томми Пандини, 232, Зап., 76 ул.», а под буквой Р: «Резак», Пост Спасателей, мост «Врата Ада».

Пусть–ка Джерард поломает голову над этими таинственными персонажами.

«Дэн, 8.15, отель «Астор“», — прочитал он среди прочих памятных заметок в конце книжки. Этого Дэна он даже не помнил. «Вынуть из Нач. бабки к 1 июня». Следующая страничка заставила его вздрогнуть: «Куплено Гаю. 25 дол.». Он вырвал страничку, благо книжка была перфорированная. Пояс из Санта–Фе для Гая. Зачем вообще было это записывать? Видно, обалдел от скуки…

Большой черный автомобиль Джерарда заурчал на подъездной дорожке.

Бруно заставил себя посмотреть памятные заметки до конца, затем сунул записную книжку в карман, а вырванную страницу — в рот.

Опустив руки, с сигарой в зубах Джерард неторопливо поднялся на каменные плиты веранды.

— Что–нибудь новенькое? — осведомился Бруно.

— Так, кое–что. — Взгляд Джерарда скользнул от угла дома наискосок через газон к оштукатуренной стене, словно он заново прикинул расстояние, что пробежал убийца.

Бруно работал челюстью, невозмутимо перемалывая бумажный комочек, словно жевательную резинку.

— Например? — спросил он. За спиной у Джерарда он увидел коротышку–помощничка, тот сидел за рулем в машине и пялился на них из–под полей серой шляпы. Надо же, какая зловещая рожа, подумал Бруно.

— Например, что убийца не вернулся в город, а удирал примерно вот в этом направлении, — и Джерард указывая, вытянул руку, как хозяин деревенской лавчонки, когда его просят показать дорогу. — Пробрался вон через тот лес, где ему, должно быть, пришлось несладко. Вот что мы нашли.

Бруно встал и полюбовался на лоскут фиолетовой перчатки и кусочек темно–синего материала, похоже, от пальто Гая.

— Черт возьми! Вы уверены, что это убийца оставил?

— Почти полностью. Это — от пальто, а другое, скорее всего, от перчатки.

— Или от шарфа.

— Нет, тут есть шовчик, — Джерард ткнул в него толстым веснушчатым пальцем.

— Довольно причудливые перчатки.

— Женские, — заметил Джерард и подмигнул.

Бруно весело ухмыльнулся, но сразу же принял сокрушенный вид.

— Сперва я подумал, что тут поработал профессиональный убийца, — вздохнул Джерард. — Он, безусловно, знал все в доме. Но мне кажется маловероятным, чтобы профессионал мог растеряться и полезть в этот лес, да еще в этом месте.

Бруно заинтересованно хмыкнул.

— К тому же он знал нужную дорогу, не добежал до нее всего десяти ярдов.

— Откуда у вас такая уверенность?

— Потому что все было тщательно продумано, Чарлз. На задней двери сломан замок, у стены оставлен ящик из–под молочных бутылок…

Бруно молчал. Герберт рассказал Джерарду, что это он, Бруно, сломал замок. Вероятно, рассказал и о том, что ящик из–под бутылок тоже его рук дело.

— Фиолетовые перчатки! — хихикнул Джерард так весело, как Бруно еще от него не слышал. — Какой смысл в цвете, если главное — не оставить отпечатков пальцев, а?