– Знакомься: Виктор Шилов!.. Вы будете часто встречаться! – представил Лигул.
– Ну так он же… – осторожно начал Тухломон, вглядываясь в юношу зоркими глазками.
– Совершенно верно! Человек. На эйдос его покушаться не смей – мой тебе совет! На ближайшее время – он твой хозяин и, кстати, новый глава мрака.
Тухломоша хотел было полезть с объятиями, но, покосившись на Лигула, решил сильно не радоваться новому руководству в присутствии старого. Особенно когда старый руководитель работал в стиле лорда Варвика – делателя королей. На памяти Тухломона таких «глав мрака» было уже три – Мефодий Буслаев, Прасковья и теперь вот Шилов. Только «главы» почему-то менялись, а Лигул оставался.
– Еще кое-что. Про Арея… – сказал Лигул совсем уж небрежно и сквозь зубы.
Умный Тухломоша мгновенно насторожил ушки. Сейчас прозвучит что-то важное.
– Арей ушел по-английски. Я не успел с ним проститься. Не поблагодарил его за то, что он подвел меня с Мефодием, – печально сообщил Лигул.
Тухломоша цокнул язычком. Один раз. Два раза было бы опасным перебором.
– В последние годы Арей сильно отдалился от мрака. Я был вынужден заменить его Пуфсом. Нелепый этот Пуфс – теперь вот даже боевое тело, говорят, от него убежало, – сказал горбун.
Тухломон потупил глазки и сострадательно пожал плечиками: мол, убежало и убежало – с кем не бывает. С Пуфсом он предпочитал не ссориться: тот был опаснее змеи.
– Все это время Арей жил в подземном переходе у девушки, не пытаясь забрать ее эйдос. История этой девушки весьма примечательна. Почему-то в книге жизни дата рождения ее тела и дата, когда вспыхнул ее эйдос, сильно разнятся… Причем не на день, не на два, а на несколько столетий! – Голос Лигула стал вкрадчивым. – Ненавижу неувязки в отчетности! Особенно когда мне случайно припоминается, что несколько столетий назад у Арея была дочь, которую Яраат завалил камнями в колодце.
Лигул сделал зловещую паузу. Тухломоша затрясся всем своим гибким тельцем, показывая, что если Лигул просто не любит неувязок в отчетности, то сам он их прямо-таки ненавидит.
– Да и эйдос у этой Варвары весьма примечателен. Мой наблюдатель следил за ней несколько последних дней. Он утверждает, что никогда не видел ничего подобного. Половина его принадлежит мраку – густой мрак, без проблесков, а другая половина очень яркая и, увы, пока не наша.
Тухломоша заскорбел. Состояние эйдоса Варвары было известно ему лучше, чем любому из шпионов Лигула, однако он предпочитал держать свои наблюдения при себе.
– Мой посланец сообщил, что на шее у нее висит что-то, от чего исходит особая сила. Хочу взглянуть на эту вещь поближе, – добавил Лигул.
– Медальон Арея? – немедленно спросил Тухломоша.
– Откуда ты знаешь? – жадно и быстро спросил Лигул.
Комиссионер заторопился, нервно ерзая на месте.
– Поздней осенью я, помнится, шел за Улитой.
– Следил?
– Нет, не следил! Мною двигало беспокойство, что в таком опасном городе, как Москва, девушка направляется куда-то одна. А вдруг она попадет в разборку футбольных болельщиков? Вдруг в транспорте к ней пристанет бешеный контролер? Мало ли какие опасности могут подстерегать? Чтобы не тревожить ее лишний раз своей заботой, бедный больной старикашечка находился под мороком. Она пошла к Варваре, и я нечаянно подглядел, как она передала ей медальон, который я прежде видел у Арея.
– Почему ты мне не сказал сразу? – зловеще осведомился Лигул.
– Опасался беспокоить Вашу Мрачность! – стекленея глазами, выкрикнул Тухломон.
Лигул оскалился двумя передними зубами, как крыска.
– У меня есть подозрение, что Арей каким-то образом раздобыл эйдос своей жены и поместил его в медальон. И что этот эйдос теперь защищает Варвару. Медальон надо забрать! И это сделаешь ты! – просопел он.
Тухломоша замялся. Ему не улыбалось схлопотать маголодию от Корнелия, который постоянно вертелся рядом с Варварой. Разумеется, Корнелий был не ахти какой воин, но все же страж света, и превратить маленького, несчастненького комиссионерчика в лужицу пластилина не составит для него проблемы. Слишком много опасностей для одного маленького скользкого гадика.
– А тартарианцы? – пискнул он.
Лицо главы Канцелярии презрительно скривилось.
– Мальчики одичали в Тартаре. Если послать их одних, без присмотра, вместе с медальоном они принесут и голову Варвары. А зачем мне ее голова, когда даже и тело заведомо не то, что было при рождении?.. Нет, мне нужен ее эйдос и эйдос ее матери. Я создам им такие замечательные, такие исключительные условия, что Арей – там, где он сейчас! – будет о-очень благодарен мне!.. И мы, наконец, станем квиты! – В гладком, уместном голосе Лигула на миг зашипела змея.
Тухломон прикинул, что настало время для исполнения одного из его заветных желаний. Оглядываясь на тартарианцев, комиссионер стал ковырять ножкой пол.
– Эмю-э! А можно мне… если, конечно, Вашей Мрачности будет угодно… взять парочку этих мощных ребят? Этих героев! Прикажите им слушаться меня беспрекословно! – робко пискнул он.
– Зачем тебе? – удивился Лигул.
– Варвару охраняет крайне опасный страж света. Натуральный Самсон, ненавидящий меня, бедного старикашечку, всей душой!
Лигул с сомнением сдвинул брови, вспоминая донесение своего разведчика.
– Это еще кто? Тот хлипкий юноша в очочках?
– Он только кажется хлипким! Он быстрый, как мангуст!.. На меня, такого слабенького, покушается! – всхлипывая, заюлил Тухломон.
Комиссионер рассчитал верно. У Лигула не было времени разбираться.
– Вы, двое! Поступаете под его начало! Делать все, что он прикажет! Только сначала проводите меня в Канцелярию! – нетерпеливо бросил он своей охране.
Страж с сожженным лицом и страж с бородкой молча склонили головы. Быть под началом у жалкого комиссионера – величайшее унижение для истинного тартарианца, однако приказы не оспариваются.
– Кольца желаний должны быть вручены немедленно! Не справишься – шкуру сдеру!.. Где браслет?
Страж с бородкой передал Лигулу черный браслет, который тот лично защелкнул на запястье у комиссионера.
– Это чтобы ты не был слишком хитрым!.. Он тебе напомнит, когда мое терпение окончательно иссякнет! А теперь вон!
Прежде чем Тухломон успел высказать, как он счастлив был увидеть Его Мрачность, дверь микроавтобуса отъехала. Мощные руки вышвырнули комиссионера. Тухломон сидел на асфальте и подобострастно кивал затемненным стеклам, в которых отражалось его пришибленное, но сладенькое личико.
– Всего хорошего-с! – повторял он, растягивая пластилиновые губы в приветливую улыбку.
Потом встал и, не переставая кланяться, заковылял к киоску «Овощи-фрукты». Он отошел шагов на тридцать, когда заброшенный микроавтобус «Консультации. Недвижимость» вспыхнул, и узкое, белое, мгновенное пламя поднялось на высоту третьего этажа. Страшный горбун и его сердитые мальчики провалились в Тартар, уничтожив все следы своего пребывания на улице Хромова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});