Совершенно не приемлю гордыню и цинизм – верных спутников карьеристов. Так что мне это не угрожает.
– Есть ли место сожалениям в вашей жизни?
– Личное афишировать не хочу. Очень жалею, что рухнула дружба народов СССР. Очень жалею, что не могу помешать тем нелепостям, которые городят неумные люди между русским и грузинским народами…
– Знаете ли вы ответ на вопрос «что такое счастье?».
– К счастью, по-моему, не надо привыкать, чтобы оценить его сполна. Поэтому я часто говорю пациентам, что праздничное становится намного вкуснее, если исключить ежедневную трапезу.
Беседовал Юрий ДАНИЛИН
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Увидеть лес за деревьями
Панорама
Увидеть лес за деревьями
МОСКОВСКИЙ ВЕСТНИК
Вопрос, что первично – частное или общее, возник не вчера, не завтра, видимо, и решится. Но решать его всё же надо, благо представился и удобный случай – в Москве, в пойме Москвы-реки, на территории бывшего садового товарищества «Речник». Именно решение московских властей о сносе построек и стало катализатором обсуждения темы собственности и прав в нашей стране. Но ответ на вопрос, кажется, всё-таки есть: надо сделать так, чтобы частное и общее не входили в противоречие, потому что все мы живём в одной стране и дышим одним воздухом. Когда в России сформируется правовая и имущественная система, в которой, с одной стороны, будут защищены права собственников, но с другой стороны, эти собственники не будут своими правами подавлять других, менее удачливых и изворотливых собственников, тогда и не будет никакого противоречия. А пока мы, то есть страна, в очередной раз оказались в первом классе средней школы – ничего не понимаем, ничего не умеем, откуда что появилось, не знаем и к чему всё это приведёт, тоже не представляем.
Но не совсем правильно говорить, что никто не знает, что делать: у инициаторов сноса «Речника», то есть столичных властей, кажется, есть ответы если и не на все, то на многие вопросы. Например, вопрос собственности: земля и дома не являются собственностью «речниковцев», ибо нет документов, подтверждающих право собственности. У некоторых, по большей части это наследники получавших земельные наделы для садоводства-огородничества, есть старинные садовые книжки. Но садовые книжки говорят о том, что её обладатель мог выращивать на этой земле коллективные сады даже без права разграничения участков, а не о том, что это его земля, и уж тем более не о том, что на ней можно возводить дом. У остальных жителей, которые не являются наследниками, и вовсе не может быть никаких документов, ведь они перекупали землю по не совсем легальным схемам.
Вопрос второй, на который столичные власти также уверенно отвечают, – вопрос о «дачной амнистии». Он неактуален в случае обсуждения прав «речниковцев» уже потому, что СНП «Речник», образованное в 2000 г., не является правопреемником садового товарищества «Речник», которому и предоставлялась земля. Документов, подтверждающих право пользования данным участком земли, не было и нет по сей день.
Тот факт, что ситуацией заинтересовались на самом высоком уровне – на уровне федеральной власти, – лишний раз доказывает её значимость в масштабах всей страны – ведь таких «речников» навалом по всей стране. По поручению Президента РФ Дмитрия Медведева создаётся рабочая группа по решению вопросов урегулирования прав собственности в «Речнике». Ответственными за выполнение поручения назначены председатель правительства Владимир Путин и мэр Москвы Юрий Лужков. В рабочую группу войдут представители московских и федеральных структур – потому, что в пойме реки есть городская и федеральная собственность.
«Речник» многие эксперты, юристы, журналисты, чиновники уже называют «прецедентом», принципиальным во многих отношениях. Это так и есть, и вопрос не только в правах собственности, но ещё и в приведении в соответствие всех законодательных документов, регламентирующих нашу жизнь. Ведь здесь сошлись (по большей части по причине того, что были нарушены так называемыми жителями посёлка) Земельный, Водный, Градостроительный кодексы, а также Кодекс административных правонарушений. Прибавим к этому несоответствие советских и российских экономических реалий, срок давности всей истории (с 1957 года), обилие документов и фактов, ещё большее количество «тёмных пятен» – и получим коктейль, от которого болит голова у московских, а теперь ещё и у федеральных властей.
Нарушений в этой ситуации так много, что трудно начать их не то что анализировать – перечислять. В этой ситуации важно не пропустить главного, ибо она уже начала обрастать огромным количеством ненужной и несущественной информации. Нужно увидеть лес за деревьями, то есть суть, смысл вставшей и требующей решения проблемы, а не «деревья» – отдельные разрозненные, разнонаправленные факторы и факты. Суть состоит в том, что возведённые дома являются незаконным самостроем, который пытались снести ещё в советские годы, первое постановление о сносе датировано 1959 годом. Она также и в том, что деление участков, которые «речниковцы» сегодня называют своими, проведено незаконно, оно не имеет юридической силы, потому что не могло её иметь никогда, было невозможно априори.
«Деревья» же – это во многом попытки людей представить ситуацию в выгодном для себя свете, таким образом бросая тень на исполнительную, законодательную, судебную власти, которые принимали и воплощали в жизнь не только местное решение, но подняли проблему всероссийского масштаба. Именно желанием отстоять «своё» объясняется дискредитация, порой клевета на службы судебных приставов, судей, муниципальные власти. Желание понятное, если бы не одно «но»: это не тот случай, когда действует и попирается принцип «мой дом – моя крепость», потому что дом не «твой», возведён он на городской или федеральной земле, «тебе» не принадлежащей. Следует и прибавить активность всех уровней правозащитников и юристов, некоторые из которых призывают людей к несоблюдению закона и противодействию решению суда – такие юристы очень напоминают сапожника без сапог.
Принцип «мой дом – моя крепость», устанавливающий непререкаемый авторитет частной собственности, считается системообразующим в Европе и Америке. Но у нас пока, к сожалению, ещё далеко до его полного и безоговорочного действия хотя бы потому, что собственность не до конца разделена. Но этот принцип распространяется и на государство, город, у которых тоже есть собственность, в данном случае это земля, и её тоже надо уважать, не попирать права государства, «прихватизируя» чужое. В данном случае московские власти и пытаются именно что защищать свои права, свою крепость от незаконных поползновений, потому что вопроса о том, чья земля, нет – земля однозначно городская и федеральная, но никак не частная. Утверждение равноправия частного и общего, личного и государственного, взаимное уважение граждан и государства – только таким путём мы сможем избежать дальнейших конфликтов в сфере собственности на любом уровне, в любом регионе страны.
Опять же, кивая на «заграницу», журналисты, эксперты склонны кивать выборочно на то, что им удобно для аргументации своей позиции, описания всё тех же «деревьев», разрозненных, друг с другом не связанных подробностей. А меж тем опускаются некоторые важные детали других подобных случаев. Например, забывается, что в Европе и Америке можно жить в природоохранных зонах (а парк «Москворецкий» является такой зоной), но там такие регламенты строительства и такие штрафы за нарушение закона, что нам и не снилось. Пока же нормы в России не до конца проработаны, а стоки от посёлка «Речник» сливаются в реку, не лучше ли придать территории статус заповедной и запретить на ней строительство, а тем более самовольное? Однозначно лучше, потому что если этого не сделать, то в скором времени мало-мальски пригодный клочок земли, не защищённый тем или иным охранным статусом и принадлежащий городу, будет самовольно захвачен предприимчивыми товарищами. Кстати, предприимчивость налицо: под коллективные сады, на родство с которыми так любят ссылаться «речниковцы», было выделено в 1959 году 10 гектаров земли, а сегодня коллектив вырос, выросли и его потребности – в результате коллектив занимает не 10, а все 45 гектаров. Это не говоря уже о том, что посёлок обосновался не в Жулебине или Капотне, а в одном из самых живописных уголков Москвы, недалеко от центра города, к которому по его статусу могли бы иметь возможность приблизиться не сотня-другая, а тысячи москвичей.