— Маргиналы, — вставил представитель.
— Да. Но это состояние личности основа прорывного движения вперёд. Поэтому, все гении маргиналы, все с раздвоением личности, все полусумасшедшие и, постоянно оценивая свои выходки с позиций альтер–эго, никогда полностью не бывают удовлетворены собой. Они постоянно ищут выход из лабиринта к свету своего Солнца. Но если выхода нет, тогда есть пуля.
— Или водка?
— Да. Но пуля надёжней.
«Пленница тьмы»
Землеройка яростно бурила тоннель и двигалась вперед непрерывными рывками, вталкивающими её тело в разгрызаемую тьму, стоявшую черной каменной глыбой, закрывающей собой что–то светлое, маячившее там, впереди, и чего не было здесь, в угольном мраке подземелья, освещенного близорукой свечой осознания волевого движения вперед, сквозь материю препятствия, сквозь удары плотного будущего, наступающего как колизейский тигр с огненным мечом гладиатора, бьющегося за свою сторону Луны и не желающего сливать свою половину в одно целое, которое волшебной неясностью манило куда–то в фиолетовую даль океана будущего, мерцающего саргассовым морем затонувшего счастья одиноких погибающих кораблей, зовущих на помощь из холода и мрака неизбежности, вцепившейся когтями черного камня наступающей тьмы времен.
Осознание упрямо вгрызалось в пространство, отбрасывая лед преград и хладнокровно не реагируя на удары гранитных всполохов, вырастающих на пути.
Она была крошечной, слепой землеройкой, ползущей где–то там, в глубине гигантской Земли, несущейся вместе со всей Солнечной системой и Млечным Путем сквозь мириады галактик и Черных Дыр, пожирающих звезды, которые плакали, падая в темень чёрного ничто но, смирившись, исчезали, подчиняясь законам, которые правят мирами.
Землеройка подчиняться не желала. Она разрубала мечом своего естества плотную невозможность, стоявшую на её пути и насмешливо наблюдавшую за маленьким огоньком существования, которое тлело в темени каменной глыбы, величаво плывущей по своей орбите. Тектонические плиты протягивали вдоль магнитного поля гауссы своей тяжести, живя своей длительностью, питаясь темнотой центростремительного сжатия молекулярных цепочек, танцующих танец материи на усладу гранитных гуру, развлекающихся вулканическими извержениями и ждущие совокупления с астероидами, врезающимися в плоть фаллическими кинжалами.
Маленькая землеройка не знала про то, сколь длинен её путь, но это не волновало стальную пушинку мягкого стремления волевого намерения искры желания, которое гнало вперед, сквозь катакомбы континентов препятствий. Солнечный ветер звездного полотна опадал фиолетовой волной, колышась как океанический вал, ослепляя невидимые глаза шлейфом бесконечности огненных миров, плывущих в индиговой синеве свободы.
Они ждали её.
44
— Однако… — молвил представитель, прочтя текст. — Вижу, Паркер согласна с этим вашим пониманием творчества, и зачем оно есть. Но, на мой взгляд, вы не сойдётесь. Вы слишком близки духом.
— Не думаю, — ответил писатель. — Она женщина. Поэтому близки духом в том смысле, что вы сказали, мы быть не можем.
— Это почему же? — поднял брови представитель. — Мне кажется, вы не придерживаетесь тех взглядов, для которых гендер пограничный столб.
— При чём здесь пол? Вот именно в смысле пола я с ней найду общий язык, как мне кажется. И… Женщина в смысле пола стоит над мужчиной. Вы не задумывались?
— Это Паркер пишет.
— Да. И я с ней согласен. Более того, никакой настоящий мужчина этого отрицать не будет. По крайней мере, самому себе и в глубине души. Так вот, пол это оружие женщины. — Помолчал. Добавил: — И щит мужчины. Но в отношении духа можно сказать всё с точностью до наоборот.
— Это говорит Паркер, или вы?
— Да нет уж, уважаемый. Это говорю я.
— Да, воля духа это удел мужчины, — сказал представитель. — Но дух воли возможность и право женщины.
— Спорить сложно, — ответил блондин. — Я не был на Лесбосе. Но, подозреваю, там были жесткие условия, и никакой романтики. Романтика горит в мужчине. Но светом женщины. Поэтому воля мужчины питается светом женщины. Конечно, есть гомосексуализм. Но это свойство и привычка не имеют к романтике никакого отношения. Романтика зажигается на стыке мужественности и женственности. Однополое чувство обречено на пустоту повторения самого себя, без всяких горизонтов. Греки были романтиками, потому что относились к сексу так, как к нему и нужно относиться. И греческая педерастия это не более чем сцена развлечений и, кстати, обучений мужественности. Вот так всё было в эллинских заповедниках. По–настоящему божественность греческой культуры проявляется мужественной женственностью, а не педерастией, как сейчас модно кое–кому, кое–где проповедовать.
— Я не спорю, — ответил представитель. — Но гомосексуальность весьма многолика. И я не гомофоб, как уже говорил.
— Конечно многолика! — сказал небритый. — Но чистый педераст, как и чистая лесбиянка, это личности, которые спроектированы не совсем полноценно. Другое дело бисексуальность. Духовная. Это, в общем, высокая степень социальности. И это факт, как не относись к сексуальной нетрадиционной ориентации. Чистый педераст это практически активный злобный гомосексуалист, ориентированный на насилие и который женщин просто ненавидит, причём лютой ненавистью, и возводит это в ранг религии. Аналогично и лесбиянки, хотя, естественно, они мягче и добрей своих коллег мужчин.
— Возможно, — ответил представитель. — Но ваша агрессивность текстов не совсем компонуется с текстом Кристины. Если вы сексуальный момент отношений предполагаете опустить, то духовный момент станет несколько эклектичным.
— Я не опускаю никаких отношений, — проговорил писатель и взял свою рюмку с абсентом. — Но причём здесь Кристина?
— Вы хотите взять у неё кое–что.
— Да. Немного.
— Там где происходит контакт настоящего мужчины и настоящей женщины, мало не бывает.
«Безумие цвета индиго»
Парашют раскрылся легким ударом, схватившим свою порцию воздуха глотком раскрывшегося купола, вцепившегося в стропы, сторонившиеся перехлеста.