– Не переживай, таких в твоей жизни всегда будет много. Мы, – она сделала паузу и окинула меня холодными глазами, – Все одинаковые.
Моя рука сама потянулась к ее горлу и пальцы с силой сжались вокруг ее шеи. Я наклонил ее и прижал к кровати. Нависнув над ней, я увидел свое отражение в ее расширившихся зрачках. Побриться мне не помешает.
– Заткнись, – прошипел я каким–то чужим голосом.
Я разжал руку и отодвинулся, сгибая ноги. Сжав кулаки, я положил руки на колени и опустил голову. Кровать шелохнулась, и Даша села напротив меня, отодвигая мои руки в стороны.
– Я могу тебе помочь, – тихо сказала она, пробираясь между моих ног.
Я посмотрел на нее отрешенно. Она продолжила свое движение и повалила меня на спину. Подняв руку, она сняла заколку со своих волос, и они рассыпались густой медной волной по ее плечам. Даша потянула за конец пояса на своем халате и узел развязался. Тонкая шелковая ткань распахнулась, и я уставился на силиконовую грудь и золотое кольцо в ее пупке. Она дернула плечами, и халат упал на одеяло. Ничего не говоря, она наклонилась к моей груди, и я почувствовал прикосновение плотных фальшивых губ на своей коже. Сжав зубы, я зажмурился. Она продолжила, продвигаясь ниже.
Когда я раскрыл глаза, ее рыжие волосы разметались по моему животу. Я вцепился рукой в мягкие пряди и намотал их на кулак, поднимая ее голову. Даша оторвалась от своего занятия, которое ровным счетом не вызвало во мне никаких эмоций.
– Уйди, – хрипло сказал я.
Она моргнула, а потом дернула головой. Я разжал руку. Выпрямившись, она вытерла губы большим пальцем, накинула халат и встала с кровати.
– Как скажешь, – сказала она, наклонив голову набок, – Если понадоблюсь, ты знаешь, где моя спальня.
С этими словами она удалилась. Я выдохнул, размял затекшие ноги, пошел в душ и встал под горячую воду. Смывая с себя алкогольный дурман, запах пота и чужих приторно–сладких духов, я выдохнул, выпустив пар изо рта. Потом я встал напротив зеркала, взял гель для бритья и щедро намазал им свою рожу. Принявшись за бритву, я за пятнадцать минут вернул себе человеческий облик и вышел из ванной.
Снова забравшись под одеяло, я закрыл глаза и отключился.
Разбудил меня неожиданный звонок телефона. Я судорожно принялся искать трубку в темноте, и нащупал ее в углу кровати.
– Да? – спросил я хрипло, даже не посмотрев на номер.
– Я могу тебя увидеть? – сказала Алиса на том конце провода.
Сначала мне показалось, что мне почудилось. Я уставился на телефон и увидел высветившийся финский номер.
– Где ты? – спросил я в трубку.
– Не знаю, – тихо ответила она, и у меня внутри все сжалось, – Сижу на причале.
– Алиса, где ты? – сказал я, поднимаясь с кровати. Я задел бутылку, стоящую на полу, и она с грохотом упала, – Да чтоб тебя.
Алиса замолчала и всхлипнула.
– Я сейчас посмотрю по картам. И пришлю тебе сообщение.
– Хорошо, – выдохнул я, хватая свои штаны, – Я уже одеваюсь.
С телефоном в руке я натянул первый попавшийся под руку свитер, и вышел из спальни. Пробежав по коридору, я влетел в комнату к Виктору и уставился на его голый зад, прямо напротив двери.
– Твою мать, Алекс! – заорал он.
– Мне нужна твоя машина, – выпалил я.
Он кивнул на письменный стол у окна, и продолжил свое занятие. Тело, нагнутое раком перед ним, застонало.
Мой телефон завибрировал, и я посмотрел на экран.
«Genиve–De–Chвteaubriand»
Я быстро набрал ответ:
«15 мин»
Схватив ключи от машины, я выбежал из спальни, под громкие женские стоны и рычание Виктора.
Сев в черный Мерседес, такой же, какой недавно был у меня, я резко рванул с места, параллельно вбивая название, которое прислала мне Алиса, в навигатор.
До места я добрался быстро. Бросив машину и даже не удосужившись ее закрыть, я быстрым шагом направился к одинокому силуэту, сидящему на самом краю причала. Когда я подошел к ней и сел на корточки, я смог выдавить из себя:
– С тобой все в порядке?
Алиса отрешенно посмотрела на меня и нахмурилась. Потом встрепенулась, и дернула тонкий провод, ведущий к своим ушам. Она быстро заморгала, всматриваясь в мое лицо заплаканными глазами, и я невольно потянулся к ней, чтобы убрать влажные волосы со лба.
– Что случилось? – спросил я увереннее.
Она отвела глаза и зажмурилась. А потом тихо сказала:
– Кажется, теперь моя очередь просить одну ночь.
У меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди от радости. Я резко выдохнул и поднялся на ноги.
– Поехали, – скомандовал я, протягивая руку
Она вложила свою крошечную ладошку в мою, и я понял ее на ноги. Потом осмотрел с ног до головы, и уставился на черные кеды, до боли знакомые мне. Растянувшись в улыбке, я выдал:
– Вот теперь я тебя узнаю.
ГЛАВА 20
– Может, ответишь? – спросил я, глядя на ее вибрирующий мобильник.
Она качнула головой, и откинулась мне на грудь. Я вздохнул и поднял бутылку виски с пола и сделал глоток. Наклонив горлышко, я поднес его к ее губам, и она отпила немного, а потом вытянула ноги к камину, и обмякла в моих руках.
– Саш, что мне делать? – спросила она неожиданно.
Я пожал плечами, а потом положил голову ей на плечо, вдыхая аромат ее кожи. Сейчас она была похожа на себя прежнюю, настоящую, такую, какой я узнал ее. От нее пахло мылом и теплом, мягкой шерстью, в которую она была одета и влажностью Женевского воздуха. Никаких духов, крема, лака для волос, ничего лишнего. Я вздохнул, и поднял голову:
– Ничего. Живи дальше.
Она повернулась, и ее зрачки удивленно расширились. Я невольно улыбнулся, вспоминая этот взгляд, когда я в первый раз к ней прикоснулся в кабинете «Палаццо», и откинул прядь ее волос с лица. Потом я потянулся к ней и поцеловал кончик веснушчатого носа. Алиса зажмурилась, снова отвернулась от меня и прижалась ближе.
– Ты думаешь, у меня получится?
– Зная тебя, я думаю, ты справишься, – с улыбкой сказал я.
Я обнял ее, снова поднес к ней бутылку, предлагая виски. Она покорно сделала глоток, и я тоже приложился к горлышку, перемешивая вкус ее губ со вкусом старичка Джека.
– То есть, ты считаешь, что я смогу врать ему, как ни в чем не бывало?
Я закрыл глаза. Подумал всего секунду, а потом задал прямой вопрос:
– Скажи мне одну вещь – он знает все про Тео?
Она напряглась и не ответила.
– Значит, нет. Почему?
Помолчав немного, она тихо призналась:
– Он помнит меня девчонкой, круглой отличницей, любимицей всей школы. Как я могу ему рассказать, чем я занималась? – Алиса вздохнула, – Это его уничтожит.