первоначально высказывание Иисуса было таким: «Не уподобляйтесь сатане в его змеиной хитрости и изворотливости, но будьте простыми, уподобляясь чистым жертвенным голубицам, беззаботно воркующим в Храме Соломона, ибо под защитой Бога вам нечего бояться и не о чем беспокоиться».
Кстати, когда писались Евангелия, кавычки не были известны, а иначе изначально было бы «Не будьте “мудрыми”, как змии…», и было бы значительно труднее извратить это высказывание, поскольку для этого дополнительно к «не» пришлось бы удалять еще и кавычки – работы для падших ангелов было бы в три раза больше. Имеющий глаза да увидит.
Идем дальше. Когда текст, который мы сейчас будем разбирать, рассматривается официальными богословами, то обычно это бывает чудом хитромудрой словесной эквилибристики, запрет на употребление которой и содержится в призыве «Не будьте хитромудрыми, как змей-сатана, но будьте простыми, как жертвенные голуби». Впрочем, даже и после самого тщательного и хитроумного оплетения данного текста максимально возможным количеством скользких словесных ухищрений разумным он даже отдаленно не выглядит, поскольку слишком уж явно противоречит любому и всяческому здравому смыслу. А теперь непосредственно к тексту.
В Евангелии от Луки Иисус якобы говорит своим ученикам: «Один человек был богат и имел управителя, который перед ним был оклеветан, что расточает имение его; и, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять. Тогда управитель сказал сам в себе: что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь; знаю, что сделать, чтобы приняли меня в дома свои, когда отставлен буду от управления домом. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему? Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят. Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и напиши: восемьдесят. И похвалил господин управителя неверного, что мудро поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители. Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом. Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто доверит вам истинное? И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше? Никакой слуга не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне».
Текст настолько грубо сшит, что говорится, на живую нитку из нескольких разнородных клочков, что цельного логичного повествования из него вообще не получается – он даже и на «троечку» не тянет. В этом тексте я отчетливо вижу четыре разных текста, которые самым явным образом друг другу противоречат. Понятия не имею, какими эти тексты были в оригинале, но получившийся из них вызывающе убогий винегрет явно нарезался малограмотными людьми, не имевшими никаких литературных талантов и даже отдаленно не знакомыми с элементарными основами ремесла редактора, поскольку их уровень едва ли не ниже, чем у полуграмотного редактора школьной стенной газеты в какой-нибудь захудалой деревне. О чем же в этом абсурдно убогом тексте говорится? А вот о чем. Человек проворовался и его призывают к ответу, но при этом ему почему-то не запрещают доступ к финансовой отчетности, как это всегда и везде делается, а вместо этого дают ему возможность эту отчетность подделать, чем он незамедлительно и начинает заниматься, вступая для этого в преступный сговор с должниками своего хозяина. Об этом узнают, но почему-то его не только не наказывают, но даже хвалят. Подчеркиваю – хвалят! По современным меркам это тянет лет на пять лет исправительно-трудовых работ за колючей проволокой, а его хвалят! Неужели за воровство в те времена хвалили? И, видимо, отправляют его на прежнее место работы – воровать дальше. Его хозяин, видимо, клинический идиот. Странно, что у него еще осталось хоть какое-то имущество. Наверное, он ворам еще и премии выписывает – за наглое разворовывание своего имущества. И почетные грамоты дает. А к чему эти высокопарные поучения о «верности в малом» и другие подобные рассуждения? Сами по себе они, возможно, смысл и имеют, но притянутые за уши к абсурдному повествованию о похвалах идиота-начальника проворовавшемуся и неоднократно пойманному за руку человеку, эти рассуждения выглядят неуместно и жалко. Хочется быстро перелистнуть страницу и как можно быстрее забыть прочитанное. Как говорится, я хочу это развидеть! Богословы крутятся, как, не побоюсь этого слова, змей на сковородке, пытаясь придумать хоть сколько-нибудь внятное объяснение этому горячечному бреду, но и у них ничего не получается. Я много лет – едва ли не полжизни – с недоумением смотрел на этот странный текст, пока вдруг мне не стало понятно, что тут мы имеем дело с результатами наглого вмешательства падших ангелов. А как иначе объяснить такой посыл, содержащийся в Новом Завете: «Укради у твоего хозяина, а когда тебя и твоих подельников он неоднократно поймает, то не раскайся перед ним за содеянное в слабой надежде, что он тебя не слишком сильно накажет, но вместо этого нагло, по-хамски, попытайся обмануть его еще раз, и твой хозяин тебя за это непременно похвалит». И ведь это подается, как учение Христа, а не шепелявые поучения какого-нибудь «фиксатого» полусумасшедшего вора-карманника Петюни со слюнявым «Беломором» в зубах слушающей его мелкой уличной шпане, сидящей вместе с ним на нарах в ожидании убытия в места лишения свободы: «Четыре с боку, ваших нет! Я вам не фраер, в натуре! Я недавно здоровенный лопатник с баблом у одного лоха из кармана выцепил, а он так ничего и не прочухал и даже мне улыбался! Жизнь вора она такая, пацаны! Сёдня, типа, ты на воле, а завтра, типа, ты на шконке!» Вас от этого не тошнит? Меня – тошнит. Понятия не имею, как падшим ангелам удалось вставить эту гадость в текст Писания. Не хочу даже и думать об этом. А упомянутые мной четыре разнородные разные части, из которых составлен этот отталкивающе корявый текст о проворовавшемся и поощренном за это управляющем, любой при желании может найти и самостоятельно. Они видны, что говорится, невооруженным глазом – как в стилевом, так и в смысловом отношении. Я же вам на них пальцем показывать не буду, ибо палец мой устал и уже