— У меня — есть, — жестко ответил Ал. — Потому что если ты сумеешь выбраться, ты и маму спасешь. С отцами. Ты ведь желаешь им добра?
Этот аргумент показался Аквисту убедительным.
— А я их точно смогу забрать? — с сомнением спросил он. — И куда?
— Забрать сможешь точно, куда — не знаю. Но… парень, пойми, в Официальной службе к семьям относятся всегда хорошо. И поверь, для твоей семьи обязательно найдется и достойное место для жизни, и вообще… ладно. Это я тебе потом расскажу. Пока просто поверь мне, что всё будет нормально. Ладно?
— Попробую, — неуверенно пообещал Аквист. — Эй, что это такое?
Ал вдруг исчез, словно его и не было, а в голове у Аквиста тут же зазвучал его голос:
— Ляг на землю и замри! Молчи!!!
За прошедшие трое суток Аквист привык уже выполнять приказы, а не обсуждать их — именно это сейчас спасло его. Он, не говоря ни слова, распластался за кустом.
Невдалеке, на дороге, послышался низкий и глухой шум мотора — к броду явно приближалась машина. Вскоре Аквист увидел: два размытых конуса света фар, подрагивая, приближались к броду.
— Это они, — беззвучно сказал Аквист. — Ал, это они!
— Вижу, — отозвался Ал.
— Что делать? — Аквиста охватила паника.
— Продолжать лежать молча, — приказал Ал. — Лежи и смотри. Они едут к броду. Скорее всего, они проедут дальше.
— А если нет?!
— Ты всё равно ничего не сможешь сделать. Молчи, ради бога!
Аквист повиновался.
Через минуту машина подъехала к броду и остановилась перед ним. Из неё вышли давешние гермо и зашли в воду — видимо, проверяли дно и смотрели глубину. Минут пять они бродили по колено в воде, потом выбрались на другой берег реки, и один из них махнул рукой. Машина тут же тронулась. Брод она преодолела с легкостью. На берегу притормозила, гермо нырнули в салон, и вскоре машина скрылась за деревьями. Еще пару минут Аквист лежал неподвижно, потом сел.
— Уехали, — констатировал он. — Ал, что делать?
— Бегом в лагерь, буди остальных. Решать всё равно не тебе.
* * *
Решал, конечно, Фадан, и решил на удивление быстро — лагерь тут же свернули и поехали в обратном направлении. Бонни, забрав у Бакли фонарик, сидела над картой, которую держали Шини с Аквистом, и выстраивала маршрут. Рядом с ней в воздухе висела Ана, дававшая подсказки.
— Вот сюда, я думаю, — Бонни ткнула пальчиком в какой-то городок.
— В принципе, можно, но я бы посоветовала проехать дальше. Вон там. Видишь?
— Большой город?
— Да. И туристический центр. Вон та пометка.
— Ага… — Бонни задумалась. — Ну да. Там есть гостиницы, верно?
— Верно, — одобрила Ана. — И там можно будет спрятать машину.
— Но зачем её прятать? — удивилась Бонни.
— Её нужно перекрасить. И быстро. Мы сейчас очень заметные.
— Чего это вы собираетесь перекрашивать? — ревниво спросил Бакли. Он был зол: и не выспался, и подняли, и за руль чуть не насильно посадили. — Мою машину?! Да вы что! Я эту эмблему три дня рисовал! Стерва, нет!!! Перекрашивать не дам!!!
— Тогда хотя бы замаскировать, — предложила Ана.
— Как именно? — с подозрением спросил Бакли.
— Давайте думать все вместе. Вы свой Равор-7 знаете лучше. Вот и предлагайте идеи.
Время было два часа ночи. Все уставшие, все хотят спать, и на тебе — вместо того, чтобы видеть сны, ты вынужден придумывать идеи. Причем срочно.
— Ну… экспедиция археологическая? — предложил Шини, вспомнив раскопки Кугера.
— Не пойдет, — тут же забраковала Ана. — Слишком близкая тематика.
— Свадебное путешествие? — спросила Бонни.
— Кто о чем, а Бонни о свадьбе. Но — это уже интереснее. Подумаем. Машины у вас украшают, когда так едут?
— Нет, — покачала головой Бонни.
— Тогда отпадает. Аквист?
— Греванская миссия? — Аквист задумался. — Хотя точно нет. Греван у нас только один. Фадан, мысли есть?
— Паломники, — тут же ответил Фадан. — На них мы вполне тянем. И машину можно украсить, как хочется. Надеюсь, Триединый на нас за это не будет в обиде.
— Ему это по фигу, — хмыкнул Шеф. Фадан махнул в сторону Шефа рукой, но тот проворно сместился в сторону, и взмах руки прошел мимо. — Фадан, вам пора заканчивать с религиозным фанатизмом. Это уже не смешно выглядит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да, это выглядит не смешно. Это выглядит оскорбительно, — Фадан разозлился. — Я понимаю, нам надо спрятаться, и понимаю, что мы можем притвориться паломниками, но Шеф, прости, то, что ты говоришь о Триедином, звучит уже просто как хамство.
— Интеллигентный Фадан, утонченный Фадан, Фадан-пробу-ставить-негде, — рассмеялся Шеф. — К сожалению, мне придется быть жестким, чтобы побыстрее выбить из тебя все эти бредни!
— Почему это — бредни? — возмущенно спросила Бонни. Аквист и Шини согласно закивали. — Триединый хороший! Он бог!
— Он демиург, — жестко поправил Шеф. — И потом, с чего вы взяли, что ваша вера каким-то образом связана с богом? С истинным богом?
— Потому что Триединый и есть истинный бог, что тут непонятного? — рассердилась Бонни. — Он создал всё! Небо, землю, разумных! Он нас любит!
— И поэтому ему постоянно нужны ваши деньги, — заметил Шеф. — Потому что он вас любит. Ну, конечно.
— Какие деньги? — безмерно удивился Аквист. — Греваны за проповеди ничего никогда не берут.
— Ну да, греваны не берут, — согласился Шеф. — Хорошо. Давайте я вам объясню механизм. Вот взять тебя, Фадан. Ты — преподаватель истории в государственном университете, и получаешь за свою работу зарплату. Верно?
Фадан неохотно кивнул.
— Теперь давай разберемся, что происходит с теми деньгами, которые тебе положены. Часть из них уходит на оплату дорог, жилья, быраспаса, и откладывается на старость. Это — одна четвертая твоего дохода. Вторая четверть уходит на нужды университета, в котором ты же и работаешь. Хорошо, хорошо, оставим абсурдность этой выплаты, перейдем к следующей. Еще одна четверть уходит на так называемый государственный сбор, верно? Остается последняя четвертушка.
— И эту четвертую часть я получаю на руки, ну да, — кивнул, всё еще не понимая, Фадан. — Что с того?
— И тебя не смущает, что ты четверть своей зарплаты отдаешь вообще непонятно кому?
— Государству я её отдаю! — взорвался Фадан.
— Ты кормишь горстку дармоедов, — жестко произнес Шеф. — И даже не думаешь об этом.
— Почему это горстку дармоедов?! Каких дармоедов?! А государственные расходы? Шеф, ты несешь чушь!
— Нет, это ты несешь чушь! — заорал в ответ Шеф. — Эти деньги должны уходить не на то, на что они у вас уходят! Эти деньги, в идеале, должны идти на то, чтобы улучшить жизнь всем разумным, а на что они идут?
— Они идут на оборонные расходы, на идеологическую работу, на здравоохранение, на образование, на поддержание порядка, — принялся перечислять дотошный Аквист.
— А теперь давай я расшифрую тебе то, что ты сказал. Во-первых, оборона. О какой обороне речь, когда на Раворе-7 давным-давно существует единое государство? С кем оно собралось воевать? Само с собой? — едко спросил Шеф.
— С внутренним врагом, — ответил Шини. Ответил, и тут же прикусил язык. Потому что понял.
— Да нет, именно что само с собой, — подтвердил Шеф. — Полисы. Которые и впрямь воюют с теми, кто говорит что-то, что кому-то неугодно. Почетная миссия, и дорогостоящая, судя по всему. Потом — образование. Никого не смутило то, что Фадан, который работает в системе образования, отчисляет на это же образование четверть дохода? Масло масляное получается. За здравоохранение ты вообще заплатил уже два раза, и этого не заметил. Хорошо, давайте дальше. Оставим поддержание порядка, которое тоже полисы. Остается — идеологическая работа. А это — постоянное строительство новых храмов, монастырей, молелен, это бесконечные реставрации, это поддержание и финансирование институтов греванов… Бонни, детка, ты же училась бесплатно?
Бонни кивнула.
— Правильно, потому что твоя учеба оплачена теми, кто убежден, что никогда за это не платил, — Шеф говорил жестко, рублеными короткими фразами. — Подведя неутешительные итоги. Вам всё время врут, а вы принимаете это вранье за чистую монету. Вам не дают большую часть того, что вам положено, и обирают до нитки — а вы про это даже не думаете. Вообще, Фадан, если честно, то ваша система образования напоминает мне анекдот.