— Ладно, — Фадан явно сдался. — Шеф, так что насчет отца Бонни?
— Вот это уже действительно интересно. Девочка, несмотря на то, что она умненькая и грамотная, всё-таки еще слишком молода, чтобы сообразить ряд важных вещей. Тот белоглазый вполне может быть её старшим отцом. Слишком много совпадений. И «редкая масть», почти что альбинос, и двое довольно агрессивных гермо, которые с ним были, и отсутствие детей — твои мальчишки описали женщину, которая была с ними, как очень худую и стройную, то есть она явно не рожала. И, что самое главное, больница, в которой лежал её папа! Можешь себе представить, до какого состояния его уходили те двое гермо, если его пришлось лечить таким вот образом?
— Я еще кое-что понял, — Фадан задумался.
— А ну-ка? — подбодрил Шеф.
— Возраст. Если Бонни чуть больше двадцати, то этим… ну, этой семье, и белоглазому… им больше пятидесяти. Надо будет у Шини с Аквистом спросить подробности.
— И что?
— Да то, что в этом возрасте все уже стареют. А эти — явно нет. И машину водят, и бодрые, и вообще… — Фадан задумался. — То есть, получается, от старости действительно можно лечить?
— Ах, Фадан, Фадан, — Шеф тяжело вздохнул. — Можно. Многое можно, другой вопрос, кого у вас в мире лечат от старости. И не только от старости.
— И кого?
— А самому подумать?
— Власть?
— Да. И кое-кого кроме власти.
— И кого же?
— Греваны, Фадан.
— Да быть не может!
— Может, но про это мы поговорим в другой раз, — пообещал Шеф. — Сейчас идешь в лагерь, собираешь всех, объясняешься. Потом вы с Бонни строите маршрут с возможными вариантами отходов, я покажу, как. Потом есть, спать, и с утра пораньше — в путь. Вам еще как минимум пять дней ехать, а то и больше.
— Ладно, — вздохнул Фадан. — Слушай, Шеф, а как ты считаешь, они… ну, эти… они очень опасные?
— Очень, — серьезно ответил Шеф. — Знаешь, если совсем уже честно, то я немного в растерянности.
— В смысле? — не понял Фадан.
— В том смысле, что мы — учебные программы, понимаешь? Мы не рассчитаны на настоящие боевые действия. Конечно, мы будем пробовать учить вас. Чему возможно научить в таких условиях и за такое время. Например, уклоняться от погони, залечивать синяки, выстраивать маршруты… но это же мизер. Ты пока что даже не представляешь, насколько серьезны на самом деле наши учебные планы. Мы же тоже сейчас на ходу перестраиваемся!
— То есть…
— То есть, Фадан, во время учебных забросов таких команд, как ваша, враг — всегда или воображаемый, или подставной. Но никак не настоящий. И на настоящего врага мы не рассчитаны.
— Твою же маму, — только и сумел выговорить Фадан.
* * *
Когда Фадан вышел из леса на полянку, на которой был устроен лагерь, первое, что он увидел, была… мумия. Она стояла неподвижно, прислонившись к дереву, и молча смотрела на Фадана. Вроде бы на Фадана. По крайней мере, Фадану показалось, что недобро поблескивающие через повязку глаза мумии устремлены на него. И взгляд какой-то совсем нехороший. Даже можно сказать, кровожадный.
— Что это? — севшим голосом произнес Фадан, отступая назад.
Мумия отлипла от дерева и сделала шаг по направлению к нему.
Из-за куста вышла вторая мумия, похожая на первую, и отличающаяся от неё только тем, что обе руки у неё оказались примотаны к деревянным палкам, из-за которых торчали под прямым углом к туловищу.
Фадан отступил еще и остановился — позади него находился колючий куст с мелкими красноватыми листочками, причем присутствие куста Фадан тут же ощутил даже через довольно плотные штаны.
— Ммм?.. — протянула первая мумия.
— Угум, — подтвердила вторая.
— Мммм меммя! — раздалось откуда-то слева, и на прогалину вышла третья мумия, ростом поменьше. Вышла, огляделась, и направилась прямиком к Фадану.
— Не подходи! — крикнул Фадан. — Сейчас палкой огрею!!!
— Мммм… тьфу! Фадан, стой! — маленькая мумия выплюнула что-то изо рта. — Стой, говорю! Это я! Бонни!..
— Что?
— Ты чего, испугался? — удивилась Бонни. — Да это же мы!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Но что с вами случилось? — Фадан наконец выбрался из куста. Обе мумии, которые побольше, подошли ближе, и Фадан понял, что это Шини с Аквистом.
— Бакли тренируется, — пояснила Бонни.
— Тренируется?
— Бинтовать учится. Сеп ему объяснил, как правильно.
— А почему они молчат? — Фадан кивнул на Шини с Аквистом.
— Потому что он им челюсти зафиксировал, — сообщила Бонни с чувством легкого превосходства. — И они не могут говорить. Надо теперь попросить его, чтобы размотал обратно.
Обе молчаливые мумии согласно закивали.
— Ну так пошли, попросим, — предложил Фадан. — Тем более что поговорить надо.
Бакли обнаружился возле машины — он сидел на маленьком переносном стульчике и стругал какую-то палочку.
— О, привет, Фадан, — обрадовался он. — Ты что-то долго ходил. Особый урок от Шефа?
— Типа того, — обтекаемо ответил Фадан. — Слушай, размотай ребят. Поговорить нужно.
— Нет. Еще десять минут, — возразил Бакли. — Сеп, скажи ему.
— Нужно убедиться, что повязки наложены правильно, — Сеп появился рядом с Бакли. — Что не будет отека, что нет сдавления. Проще всего показать это на наглядных примерах…
— А меня можно было предупредить? — рассердился Фадан. — Я чуть Бонни палкой не треснул.
— Вот это зря, — покачал головой Сеп. — Это не надо.
— Обязательно ждать еще десять минут? — капризно спросила Бонни. — У меня блузка помнется от этих бинтов. И мне нужно… ну… отойти.
— Ладно, — сдался Сеп. — Бакли, действуй.
— Бонни, давай тебя первую, — предложил Бакли. — Садись. Только как придешь, бинты смотай, хорошо?
— Ладно.
Шини и Аквист, которых Бакли освободил десятью минутами позже, были, кажется, готовы его прибить — по их словам выходило, что на такую экзекуцию они не соглашались. Коварный Бакли попросил их помочь ему потренироваться, а сам… а сам!.. А сам взял, и первым делом замотал им головы так, что они не смогли говорить, а потом очень проворно принялся заматывать всё остальное. А подлый Сеп давал ему советы.
— В общем, Бакли, когда Ал с Элом нам будут показывать приемчики, мы тебя тоже позовем, — пообещал сердито Шини. — Не только тебе учиться надо.
— Кстати, про учебу, — осторожно начал Фадан. — Ребята, нужно поговорить. Садитесь, разговор будет серьезный.
* * *
Ночью Аквисту не спалось. То ли причиной тому был корень, на который он, не посмотрев, кинул свой спальник, то ли невеселые мысли его одолели, но, проворочавшись час и так и не уснув, Аквист выбрался из спальника, оделся и побрел к реке — решил, что можно посидеть на берегу, подумать, а там, глядишь, и сон придет.
До брода, через который им предстояло перебраться завтра, было недалеко, от него стоянку отделяла небольшая группа деревьев с густым подлеском. Ночь стояла темная, но рауф в темноте видят хорошо, получше, чем иные кошки, поэтому Аквист без проблем прошел через лесок и сел на бережке, за невысокими кустами.
— Ал, — тихонько позвал он. — Слушай…
— Чего тебе? — недовольно спросил Ал. — Ты почему не спишь?
— Не спится что-то. Слушай, то, что сказали Фадан и Шеф, это правда?
— Ты про что? — не понял Ал.
— Про то, что вы… ну… совсем учебные… про то, что это всё опасно…
— Ну да, — мрачно ответил Ал. — Мы вас защитить не сумеем. Если бы имитатор не был таким старым, он бы, наверное, сумел активировать программы посерьезнее, чем мы. Но он очень старый.
— Очень — это сколько? — Аквист с тревогой посмотрел на Ала.
— Ну, ему где-то триста тысяч лет, — Ал вздохнул. — Примерно. Я не могу сказать точнее, потому что имитатор, видимо, долго был неактивным, и его перемещали из мира в мир. Так что цифра приблизительная. Парень, вам нужно добраться до этих пещер, правда. И вообще, вам нужно выбираться из этого проклятого мира. И побыстрее.
— Почему это — проклятого?! Слушай, ты этого… не того, — Аквист рассердился. — Это мой мир! И я его люблю! Тут моя мама и отцы, в конце концов! Совесть у тебя есть?