1 тысячи конных рыцарей каждый. В Первом крестовом походе общая численность войска составляла: 4500 конных воинов и 30 тысяч пехотинцев. Впоследствии число бойцов было зачастую еще меньшим.
С самого начала крестовые походы были отмечены героическими подвигами рыцарей и самопожертвованием воинов, но сопровождались всяческими тяготами, участников похода преследовали голод и болезни. Многие скончались во время длительного сухопутного пути через Балканы, которым шли крестоносцы из Германии и Фландрии. Рыцари из Англии и Франции добирались морем, их корабли сильно потрепала буря. Походы привели к большим материальным и людским потерям. Героический порыв и готовность встретить смерть в бою (что прославляется в «Песне о Роланде») соседствовали со зверствами и насилием. Стоит хотя бы вспомнить, к примеру, кровожадность крестоносцев при штурме Иерусалима во время Первого крестового похода. Западные источники сообщают о гибели 10 тысяч мусульман; арабские называют цифру в 100 тысяч человек, включая женщин и детей. Арабский мир был потрясен. Мусульмане не были готовы к встрече с крестоносцами, в отличие от византийцев. И только теперь, в ответ, они научились ненавидеть латинский Запад и отныне называли франков «христианские собаки».
Один арабский поэт так выразил свою боль и горечь от случившегося:
«Наша кровь и слезы смешались.
В живых не осталось никого, кто мог бы отбиться от этих угнетателей.
Остается только стенать, в то время как сталь мечей отражает все пожирающее пламя.
О, сыны Мохаммеда, какие битвы вас еще ожидают, сколь много героев будет растоптано конскими копытами!
И все же ваше стремление – это окончить в старости дни ваши в безопасности и благополучии, и жизнь одарит вас улыбкой, как цветы в поле.
О, как много крови должно было пролиться, и у стольких женщин не осталось никакой защиты своей чести, кроме безоружных рук!
От ужасного лязга мечей и копий лица детей побелели от ужаса».
Поэт заканчивает свое повествование призывом к сопротивлению и борьбе.
За кровавой баней Первого крестового похода последовал разгром Второго. Бернард Клервоский, его вдохновитель и духовный вождь, хотя и был обвинен в поражении, отказался взять на себя вину за эту катастрофу; виноваты во всем, по его словам, были грехи христианства. В 1191 г. во время Третьего крестового похода крестоносцы открыто повздорили друг с другом, немцы с французами, французы с итальянцами и англичанами и англичане с немцами. Возникло соперничество между крестоносцами и «местными» рыцарями, которые уже в большей степени принадлежали миру Востока, нежели Запада. Кровавые преступления продолжали множиться. Так как переговоры с Саладином затягивались, Ричард приказал казнить от двух до трех тысяч пленных мусульман. Их внутренности внимательно осмотрели в поисках золота, которое могли проглотить пленники в попытке спрятать его, а затем их тела сожгли, чтобы просеять пепел. Ужаснувшись от этих зверств, мир ислама теперь уже не доверял Западу. Во время Третьего крестового похода Иерусалим отвоевать не удалось, несмотря на невиданные человеческие жертвы. Возможно, что общее число потерь – около 500 тысяч человек, как сообщают хроники, – было явно завышенным, но даже и десятая их часть могла значительно подорвать военную силу западного христианства; человеческие ресурсы были и так уже незначительны.
Четвертый крестовый поход закончился завоеванием и разграблением Константинополя в 1204 г. Погибло больше произведений искусства и культурных ценностей, чем когда-либо еще в истории Средневековья, не исключая турецкое завоевание в 1453 г. Виллардуэн, который был свидетелем событий, сообщал, что было просто невозможно оценить количество золота, серебра, драгоценных камней, серебряной посуды, шелковых тканей, мехов и богатых одеяний, которые были взяты в качестве трофеев.
Это был крестовый поход, после которого образовалась непреодолимая пропасть между восточным и западным христианством. Четвертый крестовый поход был также первым предупреждением средневековому папству о близящемся его упадке. Иннокентий III, влиятельнейший средневековый папа, полностью потерял управление этим, своим «собственным», задуманным им самим походом.
Жестокости и поражения, безмерные страдания и явно бессмысленные жертвы, сопровождавшие крестовые походы, – все это вместе отбросило мрачную тень на Запад. Но этим мрачным тонам можно противопоставить вдохновленную идеей крестового похода лирическую поэзию. Эти песни, которые совершенно невозможно перевести на любой современный язык, звучат, резонируя в душе подобно колоколу, и отражают внутренние чувства многих простых людей, которые отдали крестовому походу все, что они имели. Одни умерли во время него, у других в сердце осталась незаживающая рана. Песни немецких поэтов, таких как Генрих фон Морунген, Хартман фон Ауэ, Фридрих фон Хаузен и Вальтер фон дер Фогельвейде, – это незабываемый рассказ о чувствах и переживаниях простого рыцаря-крестоносца. О его грустном прощании со своим домом и семьей, о его тревогах и надеждах и верности Богу, о его чувстве долга, страхе смерти и стремлении к Царству Небесному. Это было время «весны миннезанга», когда народное сознание попыталось выразить себя в песне на родном языке. Именно в драматических событиях крестовых походов ранние миннезингеры черпали основные темы своего творчества.
Самая искренняя и чистая вера проявила себя в одном из самых ужасных и трагических эпизодов всей эпохи – детских крестовых походах. Вельможи верили в силу меча: христианин прибегал к его помощи, чтобы сражаться за Царство Небесное. Но в XII в. постепенно шло духовное пробуждение, особенно заметное среди женщин и детей, к которому был также причастен святой Франциск и некоторые религиозные секты. Крест начал восприниматься не только как символ силы, но прежде всего как символ все покоряющей любви. Спустя век катастроф и резни идея крестоносного движения приняла новую форму в сердцах простого народа и детей, которые осмелились надеяться на то, что там, где грубая сила потерпела поражение, может победить только сила любви.
Нет прямой связи между двумя крестовыми детскими походами, которые начались в один и тот же год – 1212-й; один в Рейнской области, другой – в долине Луары. Десятилетний подросток Николай проповедовал крестовый поход в Кёльне и, как говорили, собрал вокруг себя около 20 тысяч детей. Когда они добрались до Италии, многие дети были отданы в публичные дома, другие стали домашней прислугой. Епископ Бриндизи постарался отговорить их отправиться за море. Те, кто продолжил путешествие, были проданы на Востоке в рабство. Оставшиеся вернулись, больные и разочарованные. Во Франции мальчик по имени Стефан из деревни Вандом, по слухам, собрал в поход около 30 тысяч детей. В Марселе они попали в руки мошенников и были переправлены в Александрию и проданы там в рабство; два судна по пути туда пошли ко дну.
Крестовые походы детей не должны рассматриваться просто как единичный эпизод, но как следствие глубокого недовольства простого народа. Иннокентий III, признанный всеми одним из наиболее