Читать интересную книгу Битвы, изменившие историю - Флетчер Прэтт

Швеции всегда не хватало войск, хотя отец Густава-Адольфа Карл IX превратил страну из феодальной монархии в военизированное государство, издав указ, по которому каждая местность была обязана содержать в регулярной армии определенное количество солдат. После восшествия на трон в 1611 году Густав-Адольф, испытывая недостаток в количестве, взялся за качество и ввел несколько усовершенствований. Не все они были разработаны им лично, но он твердо знал и умел сказать, что ему нужно.

А нужна была ему сила, способная противостоять неуязвимым терциям, незыблемым боевым порядкам обученных на испанский манер пикинеров. Он посчитал, что эти плотные подразделения могут быть отличными целями для огнестрельного оружия, при условии что его будет можно широко использовать на поле боя. К 1626 году Густав-Адольф нашел средство сделать это, облегчив мушкеты и снабдив их колесным замком. Стало возможно две трети пехоты вооружить мушкетами и дать им в сопровождение треть пикинеров, выстроив их в шеренги глубиной в шесть человек вместо массивных шестнадцати-, двадцати- и даже тридцатирядных боевых порядков, характерных для испанских терций. Для большей подвижности доспехи пехоты были заменены более легким снаряжением.

Кавалерия претерпела столь же радикальные изменения. В течение долгого времени считалось, что конница не может сражаться с отрядом пикинеров; обычно всадники рысью приближались к пехотным порядкам, стреляли из пистолетов, отступали и затем повторяли тот же маневр. Густав-Адольф решил, что эта неуклюжая процедура не оправданна, и обучил свою кавалерию скакать галопом во весь опор, отпустив поводья, и пользоваться мечом; он ввел тактику атак эскадронов друг за другом. От этого сражение становилось более ожесточенным, чего добивался король.

Самые большие перемены затронули артиллерию. Применявшиеся в тогдашних войнах пушки были так тяжелы, что каждую приходилось тянуть двадцати четырем лошадям; пушки выводили на поле, расставляли по местам, лошадей уводили в безопасное место, и артиллерийский обстрел велся с установленных позиций. В неподвижности артиллерии крылась одна из причин редкости сражений; если применялись пушки, то битва происходила по взаимному согласию или потому, что военачальник одной из сторон был уверен в собственных силах и не боялся атаковать артиллерийские позиции. С помощью своего начальника артиллерии фон Зигерота Густав-Адольф поставил на вооружение четырехфунтовую пушку, которую могла тянуть одна лошадь, а также фиксируемый патрон; пока мушкетер успевал выстрелить шесть раз, из пушки можно было сделать восемь выстрелов. К каждому полку было прикомандировано по две таких легких пушки; более тяжелые орудия, перевозимые на двух лошадях, сформировали армейский артиллерийский парк. Но главное было в том, что эти пушки можно было передвигать на поле, в том числе под огнем, так шведы стали поступать.

Наконец, Густаву-Адольфу претило организовывать снабжение армии за счет систематического опустошения страны по методу Валленштейна или грабежей по необходимости, как поступал фон Тилли. Продовольствие, снаряжение и обмундирование содержались на вещевых складах и выдавались назначенными чиновниками; солдаты своевременно получали жалованье (тут постарался Оксентьерна) и под страхом сурового наказания были обязаны платить за все, что брали у мирных жителей. Одно это уже было революционным нововведением; никто не слышал ни о чем подобном.

Когда армейский аппарат был налажен, Густав-Адольф созвал риксдаг и объявил, что отправляется в Германию не только потому, что на весах стоит все дело протестантизма и свобода мысли, но и потому, что Валленштейн до своей отставки получил звание адмирал империи. Осада Штралзунда, которую он вел, его нападения на ганзейские города имели своей целью установить имперскую власть на Балтике. Едва ли империя оставит этот политический курс, и лучше воевать на чужой земле, чем на родине. Риксдаг единодушно согласился. 4 июля 1630 года Густав-Адольф высадился в Пенемюнде с 13 тысячами человек. Вербовка рекрутов продолжалась в Шотландии и Дании, вдобавок король ожидал значительной помощи от немецких князей, но всех этих сил, вместе взятых, было недостаточно, чтобы бросить вызов имперскому могуществу.

Того же мнения придерживалась и противная сторона. Услышав о выступлении шведского короля, Фердинанд легкомысленно заметил: «Выходит, у нас новый враг?» А Валленштейн в своем замке помянул «зимнего короля», которого растопит немецкое лето.

IV

Ни один протестантский князь не пошевелился, чтобы помочь шведам, ни одно сердце не забилось сильнее. Герцог Богислав Померанский предложил шведам убраться восвояси; чтобы получить опорный пункт, Густаву-Адольфу пришлось заставить Штеттин открыть ворота, затем он указом включил штеттинский гарнизон в состав армии. (Гарнизон оказался недурен в бою.) Узким клином он вошел в долину Одера, со всех сторон окруженный имперскими войсками и городами с гарнизонами имперцев, и даже со Штралзундом шведы сообщались только морем. Что касается протестантских курфюрстов, то Иоганн Георг Саксонский ни на каких условиях не желал участвовать в войне, а Георг Вильгельм Бранденбургский отказался допустить шведские войска на свою территорию, а имперским гарнизонам разрешил разместиться в своих укрепленных пунктах.

О ходе событий, происходивших в течение следующих девяти месяцев, повествует большинство учебников по военной истории, он вызывает восхищение военных и чрезвычайно сложен. Густав-Адольф укомплектовал армию новобранцами и солдатами, прибывшими из Швеции, и сбил спесь с имперских войск победами в мелких стычках и взятиями городов. Он действовал словно опытный фехтовальщик, делая неожиданные выпады и предпринимая хитрые маневры, и так преуспел в этом, что к маю 1631 года вся территория Померании и Мекленбурга, кроме города Грифсвальда, была освобождена от имперских гарнизонов и поборов, и шведский король приобрел в северной Германии бастион, проникнуть в который можно было только ценой сражения.

Фон Тилли интересовали только те сражения, в которых все преимущества были на его стороне; другие он считал неоправданными. Он развил метод Валленштейна, шаг за шагом подчинив страну, сжигая все на пути, убивая всех и присваивая все имущество, не оставляя неприятельской армии возможность обеспечить себя во время военных действий. Вдохновителем этого курса был Фердинанд, который полагал, что никакое протестантское княжество не будет поднимать шум, если будет считать, что находится в безопасности, сохраняя верность империи. Как правило, так и получалось, но в мае 1631 года произошла внушительная демонстрация того, куда завела протестантов политика соглашательства.

Когда-то в Магдебурге находилась епархия архиепископа, изгнанного Реформацией. В исполнение эдикта о реституции, изданного Фердинандом, ее должны были возвратить прелату, и в апреле 1631 года под стенами города появился фон Тилли с 30-тысячным войском, требуя от города покорности. Магдебург в течение нескольких месяцев находился в осаде, которую вел граф Готфрид цу Паппенгейм, один из лучших офицеров имперской кавалерии, а Густав-Адольф изо всех сил стремился освободить город. Но между ним и Магдебургом лежали земли Саксонии, и ничто не могло заставить саксонского курфюрста Иоганна Георга дать ему свободный проход. 20 мая фон Тилли послал в город переговорщика; пока шли переговоры, Паппенгейм бросил отряд на крепостную стену, и город был взят. Последовавшая расправа поразила современников; погибли 40 тысяч магдебургских жителей, и от всех домов, кроме собора, остались головешки.

Такова была альтернатива исполнению эдикта о реституции. Для Фердинанда операция завершилась полным успехом; она показала, что у армии Католической лиги и империи нет достойных соперников. Вслед за Магдебургом Фердинанд предъявил ряд требований к западным землям центральной Германии. Саксе-Веймар и Гессе-Кассель должны подчиниться эдикту; Иоганну Георгу следовало распустить армию, оставив контингент, который должен присоединиться к фон Тилли для дальнейшего наведения порядка. Фон Тилли получил приказ немедленно выступать на Саксе-Веймар и Гессе-Кассель.

Отряд, посланный против Саксе-Веймара, нарвался на противника не по силам в лице молодого герцога Бернгарда, позже ставшего одним из доверенных командиров Густава, но главные события происходили в Бранденбурге и Саксонии. Падение Магдебурга привело Густава-Адольфа в ярость, и он решил, что пора положить конец показному нейтралитету. Он выставил пушки у врат Берлина и велел передать Георгу Вильгельму, что либо тот даст войскам свободный проход и ключи от крепости Шпандау, либо пушки начнут стрелять; и Георг Вильгельм уступил. Шведы повернули в юго-западном направлении к владениям Иоганна Георга, который встал перед выбором: присоединиться к имперским войскам или к единомышленникам-протестантам. Он выбрал последнее. В армию Густава-Адольфа вошли около 12 тысяч его солдат, и 17 сентября 1631 года на равнине Брейтенфельд к северу от Лейпцига фон Тилли был вынужден принять битву.