Рэм удивленно приподнял брови. «На что-то еще надеешься?» — явственно прозвучал не заданный вслух вопрос.
— Нет. — Честно ответила, срывая замки молчания. — Знаю, что для меня нет места рядом с ним… того места, на которое бы я согласилась. А ни на какое другое не согласится он сам, пусть пока и не признается в этом даже себе. Любой вариант унизит нас, Рэм. Я никогда не позволю себе унизить его.
Темные капли, срываясь с подбородка, пачкали рукав куртки. Потерла их пальцем, гадая: слезы или кровь из прокушенных губ?
— Когда-нибудь ты простишь ему все. — Рэм успокаивающе потрепал меня по щеке. — Даже слезы.
— Уже. — Призналась обреченно. — Сразу…
— Нет, еще нет. Пока ты только примирилась с собственным поражением. — Возразил Охотник, зашнуровывая куртку. Глядя на него, вспомнила, что и мне бы пора собираться. Ах, если бы еще руки дрожали поменьше! А Рэм, укладывая мешки, сказал, словно самому себе: — Сначала просто принимаешь их, как есть, потом начинаешь любить. Потом прощаешь все. А потом оказывается, что себе инность простить труднее, чем другим.
— Я не хочу сейчас оставаться одна! — Уже в седле крикнула я то ли Рэму, то ли лесу, то ли судьбе. Красиво подняв коня на дыбы, Рэм развернулся вслед ушедшему обозу, пригнулся в седле. Вцепившись в поводья, почти лежа на конской шее, я старалась не вылететь из седла, осознавая справедливость наказания.
* * *
А потом мы вновь нагнали застрявший обоз, а с ним и Росни, озябшего, и особенно осатанелого. В два голоса они так наорали на старшин, что те, сильные широкие мужики с кулаками равными кузнечным кувалдам втянув голову в плечи, не смели и пискнуть. Вытащив севшие по обода телеги на твердую землю, и расположившись на второй от начала, Охотники впали в знакомое мне меланхолическое спокойствие. Скоро вернулся ходивший в разведку Ремси, все погрузились в сено, и, скрипя и постанывая, телеги тронулись дальше.
Путь через материк до перевала грозил получиться совсем не интересным, то есть максимально безопасным. Охотники по очереди уходили в дальнюю разведку на день — два, повозки сдвигались в круг, лошадей отводили под охраной на более или менее удачные полянки, к замерзающим притихшим родникам. Потом, дождавшись возвращения Охотника, вновь выступали.
«Зачем людям переселяться так далеко?» — спросила я как-то Рэма, разглядывая исхудалые детские мордочки, выглядывающие из возков.
«Люди всегда куда-то движутся. — Ответил он спокойно. — С материка на остров, с острова на материк. Всегда кажется, что где-то далеко много лучше, чем дома».
Те две лошади, оставленные нам эльфами, сильно выделялись на фоне грузовых кляч переселенцев. Росни посверкивал глазами в сторону моей дня два, пока я, наконец, не оценила преимущества владения столь бесценным предметом.
— Давай так: ты из меня делаешь сносного наездника, а я не претендую на эльфийский подарок единолично. — Предложила как-то на привале Охотнику сделку. Рэм чуть трубкой не подавился, видимо, реально представляя последствия возможных уроков. Росни же так обрадовался, что и про неприязнь забыл.
— Вставай! — Тут же распорядился, слетая с телеги. Миг — и упряжь кучей свалена мне в руки. — Вперед! Сейчас будем делать из сопливки приличного человека. Давай — давай, не я же буду седлать ее для тебя?!
— Я бы седлал… — Поглядывая в нашу сторону с явной завистью, шепнул мне Ремси. Росни сунул ему под нос кулак.
— И думать не смей, понял?
Уважительно покосившись на высокого товарища, Ремси скроил в отместку ужасно свирепую гримасу. Я со смеху покатилась, тут же схлопотала условный, в общем-то, но все же подзатыльник.
— Тебе никто отвлекаться не разрешал. — Строго отчитал Росни. — Давай-давай, затягивай ремни как положено. Иначе свалишься.
Вечером, провожая их с Рэмом в очередную разведку — не последнюю по эту сторону гор, все искала случая отомстить за дневные издевательства. Случай так и не нашелся, они ушли, а я уснула счастливой, впервые со времен Зачаровня.
* * *
Туманная седловина оправдала свое название полностью — туман на ней стоял замечательный. Телеги связали длинными веревками между собой, люди шли по краям, едва не держась за руки, и все равно, миновав перевал, на спуске обнаружили нехватку двоих: пропала женщина и ребенок. Наказав нам никуда не сворачивать с торной дороги, Охотники нырнули в вязкую мерзость вновь. На третий день они нагнали нас, потерянных не нашли. Гартранд взял дань.
Предгорья встретили тем же дождем, что допекал по другую сторону, возможно, тот самый и догнал нас, забавляясь с глупыми существами, решившими сбежать.
Попривыкнув к верховым мучениям, я меньше уставала днями, стала хуже спать ночью. Росни, совершенно собою довольный, не уставал возиться с лошадью, которую мы сообща незатейливо назвали Звездой — за пятно на лбу.
Тягучее путешествие навевало тягучее настроение. Охотники, привыкшие к подобным муторным переходам, спасались от тоски философствованием. Иногда попадало и мне. Рэм, совершенно невыносимый в такие моменты, поучительно наставлял:
— Никто тебе не враг больше, чем ты себе сама. Если не перестанешь бить по руке, что протянута с помощью, потеряешь завтрашний день. Научись сдерживать свой гнев, говорю как друг. Уйми гордыню. Примирись со своим невежеством. И у тебя появиться шанс чему-то научиться.
Рослая смелая деваха, что терлась у нашей телеги уже не первый день, откровенно строя глазки Росни, стрельнула смешливым взглядом.
От стыда я вновь начала закипать.
— Вот-вот, об том и говорим. — Усмехнулся Росни, разглядывая мои вспыхнувшие щеки. — Твоя противность во вред лишь тебе. Кстати, ты дурнеешь, когда злишься, знаешь?
— Может, я и не слишком красива, но не совсем глупа. Ты специально меня провоцируешь, не надо этого делать, говорю как друг!
Они рассмеялись дружно, громко, и не очень обидно.
Из повозки впереди в недоумении высунулось несколько голов, какая-то лошадь позади шарахнулась, зацепила еще возок, получилась путаница. Опасливо поглядывая на наше хохочущее трио, мужики кинулись расцеплять повозки.
Старуха на передней подводе сердито погрозила нам палкой:
— Шальные!
— Сто-ой! — Пронеслось по обозу от головы колонны. Одновременно Охотники скатились с телеги по разные стороны, нырнули вперед. Рухнув на дно, я выглянула осторожно сбоку из-за высокого передка, нашаривая рукоять ножа. Сгрудившиеся повозки мешали рассмотреть причину остановки. Перевернувшись на спину, просто предпочла ожидать прояснения.
— Убитые. — Сообщил Рэм, вернувшись не скоро. — Посиди пока в телеге, не ходи туда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});