Но Риту ее слова ничуть не смутили. Напротив, она излишне пристально стала разглядывать открытое черное шелковое платье своей белокурой соперницы и бриллианты, сверкавшие на ее высокой шее.
– Я полагаю, что цель нашего мероприятия – помощь детям, а не показ вечерних платьев, – сказала она, сухо улыбнувшись.
Лилиана смотрела на нее, не в силах сообразить, как ответить на это замечание. Уильям одобрительно пожал руку Риты. Он уже собрался сам защитить жену от обидных замечаний, но она сумела поставить на место высокомерную супругу банкира.
– Я прошу прощения… – шепнула Рита мужу, когда супругов Бронстонов отвлекли их знакомые. – Если ей позволено оскорблять меня, то я не в силах не ответить ей тем же. Хотя понимаю, что тебе это неприятно.
Мэдокс нахмурился.
– Рита…
Но девушка резко освободила свою руку и пошла, поздороваться с Элизабет Летби, которая только что приехала со своим мужем. Уильям лишь вздохнул. Она опять не поняла его.
Мэдокс неспешно подошел к жене и супругам Летби. Вскоре стали подъезжать и другие важные персоны. Уже спустя полчаса Уильям с удивлением понял, что его молодая жена и в самом деле хорошо знает этих людей, в частности – женщин. Но еще больше его поразило то, как тепло представители высшего общества встречают его жену.
Лилиана так же была поражена знакомством Риты с этими дамами и их расположением к жене Уильяма. Несмотря на все усилия Лилианы, Элизабет и ее приятельницы никогда не вели себя с ней так по-дружески. А с Ритой они, похоже, были в весьма хороших отношениях.
– Кажется, вы хорошо знаете нашу малышку Риту, миссис Летби? – поинтересовалась Лилиана у Элизабет во время обеда. По воле распорядителей благотворительной акции они оказались визави за столом.
– Знаю ли я Риту? Разумеется, – ответила Элизабет высокомерно, а у Риты перехватило дыхание при мысли о том, что сейчас она будет разоблачена. Стоит лишь ее заказчице объяснить суть их взаимоотношений… Но Элизабет лишь обменялась с ней загадочной улыбкой: – У нас очень много причин для близкого общения. Рита была этой осенью совершенно бесценна для нас. Мы просто диву давались, когда она без устали выпекала кондитерские изделия для наших ярмарок… Нам трудно было бы извлечь столько прибыли из наших акций без участия миссис Мэдокс. Я уверена, что ее молодой очаровательный супруг не очень обижался на то, что она так усердно помогала нам, хотя это отнимало у нее время, которое она могла бы провести с ним. Рита и сейчас оказывает нам весьма ценные услуги, и потому мы не могли отказать ей в нашей помощи на этом мероприятии в пользу детского приюта.
Уильям был по-настоящему шокирован. Он знал, что Рита нередко посещала благотворительные аукционы и частенько пекла пироги для раненых и обездоленных, но то, что его жена была так популярна, ему было неизвестно.
– Да, – сказал он. – Я горжусь Ритой. У нее очень умелые руки, не так ли?
– Разумеется, – улыбнувшись, заметила Элизабет.
– Вы, конечно же, собираетесь на губернаторский бал, миссис Летби? – вмешалась Лилиана, вновь обращаясь к жене фабриканта.
– Конечно. Мне уже шьет платье очень искусный модельер. Вы, наверно, слышали о фирме «Жемчужная маска»? Если вы хотите изысканно выглядеть, моя дорогая, вам следует обращаться только к ее услугам. Там создают удивительные платья.
Лилиана выпрямилась, слегка задетая пренебрежительным тоном.
– Пожалуй, я воспользуюсь вашим советом. Эта фирма находится в Норридже? Как зовут этого модельера?
Рита окаменела.
– Модельер хранит инкогнито и общается лишь через своих посредников. У «Жемчужной маски» есть небольшой женский магазин-ателье, где делают обмеры фигуры и предлагают подходящие эскизы платьев, – неопределенно объяснила Элизабет. – А вы, мистер Мэдокс, собираетесь вывезти Риту на губернаторский бал?
– Боюсь, что нет, – вежливо ответил Уильям, шокируя жену, которая потратила уйму сил и времени, чтобы закончить свое платье к этому празднику. – Мы ожидаем гостей именно в этот день, а они очень религиозны и вряд ли поймут наш выезд на танцевальный вечер.
Рита с удивлением слушала его. Он ничего не говорил о гостях. А ей так хотелось попасть на этот бал! Девушка почувствовала ужасное разочарование, но постаралась не показать этого собеседницам.
– Что делать. Будет еще много рождественских праздников, – рассеянно улыбнулась она.
– Очень жаль, – сказала Лилиана, с разочарованием глядя на Мэдокса.
Уильям никак не отреагировал на этот взгляд, поскольку был всецело поглощен своими мыслями. Он не мог смириться с тем, что не осмеливается поехать на бал, опасаясь возможной встречи со своей семьей. Мистер Деррвикс сообщил Мэдоксу, что его родители приглашены на Рождество в гости к губернатору Степлтону, хорошему приятелю отца Уильяма. И теперь одна лишь мысль о том, что старший Мэдокс приедет в Норридж, страшно беспокоила и злила Уильяма.
Но Рита ничего не знала о его переживаниях и с трудом скрывала разочарование.
– Я слышала, что твои родители будут на этом балу, Уильям. Это точные сведения? – невинно спросила Лилиана, окинув Риту внимательным взглядом. То, как вздрогнула девушка, подтвердило ее мысль о том, что жена Мэдокса ничего не знает о родителях своего супруга. Посмеиваясь, миссис Бронстон принялась покачивать хрустальный стакан. – Наверно, они захотят познакомиться с твоей молодой женой?
– Не знаю, – резко ответил Мэдокс и одарил Лилиану таким взглядом, что она осеклась и слегка занервничала.
Слуги начали приносить новые блюда, спасая тем самым Уильяма от новых вопросов. Но Лилиана уже сумела испортить Рите настроение, и девушка сидела теперь сумрачная, чувствуя себя полной идиоткой. Мэдокс сразу же уловил это изменение в душе жены, но не мог ничего сделать, чтобы заставить ее вновь непринужденно улыбаться. Он всеми силами пытался привлечь ее внимание, но она разговаривала только с гостями, а в его сторону старательно избегала смотреть.
К концу вечера было собрано необходимое количество денег для ремонта приюта и покупки подарков для детей к Рождеству.
– Должен заметить, что ваша жена – прекрасный организатор, – милостиво заметил банкир Бронстон, когда гости почти все разъехались, и в ресторане оставались лишь они со своими женами. – Моя дорогая, вы сделали все для того, чтобы банк гордился этим обедом. Я подумаю о других возможных делах, в которых вы сможете нам помочь. Я и не знал, что вы на дружеской ноге с такими почтенными людьми. Впрочем, если вспомнить характер покойного Теодора Лоумера, не приходится удивляться талантам его внучки, – Леопольд окинул девушку непонятным взглядом, в котором сквозила странная настороженность.