Выхожу на свет и щурюсь от ярких солнечный лучей. Издалека наползают тучи. Воздух кажется застывшим. Скоро грянет гроза.
Удары мяча продолжают доноситься из глубин сада, поэтому я поправляю ремешок на босоножке и устремляюсь вперед. На середине пути останавливаюсь и оглядываюсь на дом. Отсюда видно окно моей комнаты. И плюшевого зайца, которого я посадила на подоконник. Он мне как бы… нравится… что ли…
Сложно размышлять о таком. Выбрасываю из головы чужеродные переживания и топаю постигать новые уровни социальной адаптации.
‒ Привет, ‒ здороваюсь я с девочкой.
Тамара от неожиданности роняет мяч и, приоткрыв рот, вылупляется на меня.
‒ П-привет. ‒ Она втягивает голову в плечи и испуганно оглядывается.
Навыка улыбаться по команде у меня нет, но я старательно выдавливаю из себя подобие улыбки. И не сказать, что это неискренне. Дочь экономки мне симпатична. Напоминает пугливого мышонка с вечно шевелящимся носиком. И мне и правда хочется показать ей свое дружелюбие. Даже если у меня с ним проблемы.
Так… поздоровались. Что дальше?
Испепеляю взглядом лежащий в траве мяч. Чувствую, что выражение лица у меня не несет в себе ни намека на благожелательность. Смягчись, смягчись. Не хмуриться. Да как совладать с этими бровями?!
‒ Поиграем? ‒ кротко спрашивает Тамара, спасая меня от мучительных раздумий. Девочка растерянно наблюдает за таинственными выкрутасами моей мимики. ‒ В мячик?
‒ Угу. ‒ Поспешно киваю.
После этого все идет относительно неплохо. Правда с расчетом силы у меня беда, и бедная Тамара набивает себе с десяток шишек, пока пытается принять от меня пас. Но, кажется, девчонку это ничуть не печалит. Ее радостный смех поглаживает мое свернутое в тугой комок восприятие и помогает чуть-чуть расслабиться. Пару раз я даже глотаю непрошенные смешки. Они даются сложно и застревают где-то в горле, но в то же время пробуждают глубоко внутри нечто легкое и щекочущее.
‒ И это все, на что ты способна, Чахотка?
Икнув, Тамара роняет мяч и, отскочив назад, неловко валится на кусты. Оборачиваюсь и сердито цыкаю. Понятия не имею, как долго Виви наблюдал за нашей игрой. Ну и ладно, мог бы просто также тихонечко уйти, но нет ‒ подал голос. И стоит теперь совсем рядом ‒ воплощение маленькой надменной красоты.
‒ Шел бы ты отсюда. ‒ Оглядываюсь на барахтающуюся в кустарнике Тамару.
И Виви, что удивительно, уходит. Без привычного прищура не обходится, но ответной реплики от него не дожидаюсь.
‒ Ты как? ‒ Помогаю Тамаре выкарабкаться из кустарниковой ловушки.
‒ Страшный он. ‒ Тяжело дыша, жалуется девочка. ‒ И все эти его волшебные штучки… бр-р-р… жутко-жутко. И зыркнет так, что кошмары два дня потом мучают.
Что ж, раз я предпринимаю попытку набиться в подруги к этой девочке, стоит прямо сейчас обозначить Виви границы поползновений в ее адрес. В переводе: пусть даже не думает к ней больше соваться.
‒ Подожди здесь. Пойду поболтаю с ним.
Небрежно хлопаю Тамару по плечу и бегу в ту же сторону, куда ушел Виви. До меня доносится крик девчонки, умоляющий этого не делать. Но с послушанием у меня не все складывается гладко, да и с чужими советам я не особо в ладах.
Прислушиваясь к вездесущей интуиции, сворачиваю с второстепенной тропки и пробираюсь сквозь темно-зеленую стену аккуратно подстриженных зарослей. Я уже почти на границе поместья. С этой стороны нет никаких ограждений. Иммора вообще не особо зацикливаются на безопасности, потому что никто никогда не посмеет сделать что-то плохое высшим созданиям…
Замираю, наблюдая за тем, как два здоровенных мужика запихивают Виви в автомобиль. Третий держит дверцу. На лице мальчишки какая-то влажная тряпка, а руки безвольно провисают вдоль худенького тельца.
Усыпили?
Усыпили Иммора? Напали на Иммора? Средь бела дня?
Рядом с поместьем главы одного из влиятельнейших родов высших созданий?
Несуразица в максимальной степени. Это даже еще более немыслимо, чем мой, кусочка подучетной падали, переезд сюда.
Оглядываюсь через плечо. Дом далеко. Вокруг ни души. И даже Тамара осталась далеко позади. Смотрю на автомобиль похитителей. Его поверхность практически зеркальная и отражает окружающие предметы. Как только они захлопнут дверцы, он пропадет из поля зрения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Виви ‒ Сэмюэля. Сэмюэль ‒ мой.
Значит, и Виви ‒ мой.
Перепрыгиваю через последнюю кустарниковую линию, пригнувшись, бегу к автомобилю и впихиваюсь в узкое пространство между выставляющимся деталями новомодного багажника.
Зеркальный автомобиль стартует, увозя с собой Лето…
ГЛАВА 24. БЕЗУМИЕ АНГЕЛА
Переменчивое вчера
Поездка занимает от силы минут пятнадцать. Но каждая моя конечность затекает так, что мне не верится хотя бы в частичное восстановление рабочего состояния тела.
Все это время похитители избегают главных дорог и направляют автомобиль по лесным участкам. До города добираемся окольными путями и сворачиваем на заросшую бурьянами дорогу, которая оканчивается рядом длинных строений, ранее, похоже, используемых под склады.
Зеркальный автомобиль въезжает через открытые ворота ближайшего строения и останавливается у стены. Слева ‒ кусок открытого пространства, справа ‒ ржавые балки, наставленные друг на друге пирамидой. Рядом с ними располагаются почерневшие бочки, и беспорядочно навалены ящики.
Отталкиваясь ногами, выковыриваю себя из секретного места и, приземлившись на корточки, медленно отползаю за балки.
‒ Что будем делать с мальчишкой?
Выглядываю из убежища.
Один из похитителей ‒ высокий мужчина с встопорщенными волосами цвета грязного снега и вытянутым родимым пятном на полщеки ‒ придерживает Виви под локтями и выволакивает из автомобильного салона. Второй похититель ‒ крупный лысеющий дядька с неравномерной порослью на подбородке ‒ тут же хватает мальчишку под коленями и помогает первому перенести того до кучи сваленных тряпок у стены.
‒ Пока ничего. ‒ Водитель автомобиля ‒ мускулистый мужчина с копной светлых и явно давно немытых волос ‒ цыканьем перемещает сигарету из одного угла рта в другой и с хлюпаньем вытирает пальцем кончик деформированного носа. ‒ Новых распоряжений не поступало. Предлагаю связать, чтоб не рыпался. И воткнем в сопляка еще дозу, чтоб не очухался раньше времени. Кто знает, сколько выдерживают эти белобрысые потусторонние ублюдки. Ты знаешь? Я ‒ нет. Но меня уверяли, что у их детенышей нет сил. Короче, не хочу рисковать. Если этот малолетний соплежуй меня чем-нибудь жахнет, я точно вытрясу у заказчика двойную оплату.
«Заказчика?»
Выглядываю сильнее и морщусь, наблюдая, как в руку бессознательного Виви втыкают иглу шприца и что-то ему впрыскивают.
‒ Подействовало? ‒ спрашивает мужик с родимым пятном, которого я без включения дополнительных резервов фантазии мысленно обзываю «Пятно».
‒ Ну, глаза продрать он точно не в состоянии, ‒ задумчиво откликается Лысый. ‒ Вот же отродья. Еще и размножаются вовсю. Отстрелять бы всех Иммора, да, кажись, шкуры толстые.
‒ Всех не перестреляешь. ‒ «Мускул» сплевывает на и без его стараний грязный пол и хмыкает. ‒ Кстати, насчет сохранения целости шкурки щенка разговора не было. Главное, чтоб дышал. Так что можете поэкспериментировать, если совсем от скуки дохнете.
‒ Ты ж прям мысли мои читаешь, ‒ ухмыляется Пятно. В его руке появляется нож. ‒ Может, глянем, что внутри у этих тварей? Такое же ли у них внутреннее наполнение, как у людей?
‒ Э, не увлекайся. ‒ Мускул пихает его в плечо. ‒ Не грохни мальца. Он еще нужен. Кромсай, как говорится, с умом.
Никто не причинит вред Иммора. Ни у кого и никогда даже мысли не возникнет покуситься на Иммора…
Траектория движения ножа ‒ словно сплошная длинная сверкающая линия. Тело Виви подбрасывает на месте, а его горло издает нечто вроде хрипящего свиста.
‒ Очнулся?! ‒ Лысый отскакивает от маленького тельца и с беспокойством разглядывает пленника. ‒ Мы ж ему столько снотворного вкололи!