историю своего студенческого друга Олега — хозяина фирмы, где Коля работает.
— А как же троллейбус? — удивлялась Саша, сонно моргая одним глазом, второй безнадежно заплыл.
— А это барину приспичило детскую мечту в жизнь воплотить, — хохотал Коля. — С детства мечтал троллейбус водить. И решился. Сначала поиграться просто решил. Потом тебя увидел, Саша, и уже с маршрута не сошел.
С ума сойти…
Мужчины через час перебрались в кухню. Тося в свою спальню. А Саша, хоть ей и постелили в гостиной, засобиралась домой. Она замешкалась в прихожей, рассматривая свой синяк в зеркале. Решила, что на работу не пойдет. Позвонит и во всем признается Мише. Пусть он там что-нибудь за нее придумает. Какое-нибудь разумное объяснение. Он поймет и придумает. Он сам без конца шифруется.
— Олег, ты уж извини, что так вышло с Сашкой, — хмельным, заплетающимся голосом произнес Коля за дверью кухни.
Она, успев открыть дверь и сделать шаг за порог, настороженно притихла.
— Кто же знал, что она такая сумасшедшая!
— Эх, Коля! — протянул странный водитель троллейбуса, имеющий свою фирму и личного адвоката. — Саша, она такая… Она верная, она честная, бесстрашная. Я так долго искал именно такую девушку.
— Но праздник-то, праздник она сумела испортить. Она сумела превратить праздник в хаос. В кошмар! — воскликнул замечательный муж ее соседки Тоси и зазвенел стаканами.
Саша с досады на себя закусила губу и замерла, ожидая ответа.
— Это был лучший кошмар в моей жизни. Самый лучший, самый счастливый кошмар в моей скучной, обыденной жизни, поверь, — произнес Олег.
Потом он еще что-то добавил очень тихо. Из квартиры она выходила под их оглушительный хохот.
— Явилась, — проскрипел Гошка, сонно моргнул и трижды шагнул по жердочке.
— Явилась, Гошенька, — ответила она, разбирая постель. — Ты не представляешь, что со мной случилось. Я встретила человека, которого видела почти каждую неделю. Я не обращала на него внимания, а он ездил этим маршрутом, оказывается, только ради меня. Чудно!
— Чудно, чудно, чудно! — завопил Гоша, принявшись раскачиваться.
— И что теперь будет, Гоша?
Саша подошла к тумбе красного дерева, просунула палец сквозь прутья, погладила птицу по хохлатой голове.
— Шурка красивая, — похвалил Гоша.
— Спасибо, птица! — улыбнулась она. — Давай спать. Скоро утро. И будь что будет.
Она уже засыпала, когда Гошка неожиданно проскрипел:
— Будет счастье. Будет счастье.
Нет, наверное, ей все же это приснилось. Такого он никогда не говорил. Никогда прежде. Может, потому, что и счастья у нее прежде не было, а?…
Анна Князева
Любовь по стечению обстоятельств
Антон включил телевизор и стал перебирать каналы, нашел про футбол и открыл банку с пивом. Дзынькнул телефон — на банковскую карту пришли отпускные. Антон поднес банку с пивом ко рту, но выпить не успел, телефон снова ожил и зазвучал привычной мелодией. Он ответил:
— Слушаю, мама.
— Здравствуй, Антоша, — сказала мать и спросила: — Ты уже в отпуске?
— Сегодня — первый день.
— У меня к тебе просьба…
Антон вздохнул и отставил в сторону открытую банку.
— Ну?
— Отвези меня в гипермаркет.
— Сейчас? — Он с тоской посмотрел на пиво.
— Мне ненадолго.
Заискивающие, покорные нотки в голосе матери заставили Антона устыдиться своего раздражения, но он все же спросил:
— У твоего Мясоедова машины, что ли, закончились?
— Машину давали, но я забыла купить креветки. Моя вина — мне исправлять.
— А без креветок Мясоедов подохнет?
— Тише… Телефон служебный. Прослушивается.
— Наплевать! — громко сказал Антон. — Я против того, чтобы моя мать на этого куркуля батрачила! И если он подохнет без королевских креветок — туда ему и дорога. Он только осчастливит и своих домочадцев, и лично меня. По крайней мере, ты вернешься домой.
— Антоша, прошу тебя…
— Жди, я скоро приеду.
Вырвавшись за пределы Москвы, Антон преодолел восемь километров пути и въехал на территорию Жуковки. Притормозив возле ворот, посигналил. Тяжелое полотно колыхнулось и двинулось в сторону. Со двора выехал такой же, как у него, черный «Лендровер», в салоне которого сидел мужчина лет сорока с усами и подстриженной бородой. Они встретились взглядами. Антон сдал назад и, немного подождав, въехал на территорию усадьбы Мясоедова, где его мать Валентина Сергеевна Герасимова работала старшей домоправительницей.
Она встретила сына на крыльце, со стороны хозяйственных помещений.
— Ну наконец-то! — Валентина Сергеевна обняла его и, находясь на пару ступенек выше, поцеловала в макушку.
Антон поднял лицо и нетерпеливо спросил:
— Едем?
— Что же ты не спросишь, как у меня дела? Как я себя чувствую?
— Поехали. В машине спрошу.
Валентина Сергеевна взяла лицо сына в ладони и укоризненно посмотрела в глаза:
— Не рад меня видеть?
— Неужели не ясно? Я против твоей работы в принципе. Тем более здесь. Терпеть не могу бывать в этом доме.
— Идем, — мать потянула его за руку. — Сначала покормлю тебя, потом поедем в магазин. Считай, что ты у меня в гостях.
Через прихожую они проследовали в комнату Валентины Сергеевны, где на столе было приготовлено угощение. Антон позволил себе выпить стакан чаю, но к еде не притронулся.
— Поехали? — напомнил он матери.
Валентина Сергеевна достала из холодильника бутылку минеральной воды, скрутила крышку, налила в хрустальный стакан, поставила его на серебряный поднос и положила туда же бокс для таблеток. Надев пальто, взяла поднос в руки:
— Идем со мной. По дороге занесем таблетки в кабинет Мясоедова.
Миновав кухню и подсобные помещения, они попали на хозяйскую половину. Валентина Сергеевна остановилась у высокой филенчатой двери:
— Открой-ка…
Антон толкнул дверь, и в тот же момент послышался тонкий скрипучий голос:
— Валентина Сергеевна! Мои английские бриджи с пайетками… Где они? — Из глубины коридора к ним приблизилась тощая невыразительная особа лет двадцати.
— Здравствуйте, Виолетта, — сказала Валентина Сергеевна. — Вы сами приказали отправить бриджи в химчистку.
— Когда будут готовы?
— Сегодня.
— Найдите мне такие же, фиолетовые.
— Они у вас в гардеробной.
— Найдите! — Виолетта стрельнула глазками на Антона.
Валентина Сергеевна передала сыну поднос:
— Пожалуйста, поставь на письменный стол в кабинете. Потом жди в машине, я скоро приду. — И, обернувшись, к Виолетте, сдержанно проронила: — Идемте искать ваши бриджи.
Женщины удалились, и Антон вошел в кабинет, где наискосок, у окна, стоял фундаментальный стол с львиными лапами, а рядом с ним — обитое бархатом кресло. В противоположной части помещения на высокой громоздкой тумбе красовалась модель парусника. По стенам комнаты расположились застекленные книжные полки, между которыми голубел большой встроенный аквариум.
Антон поставил поднос, задев при этом настольную зажигалку с золотой фигуркой пантеры. Зажигалка покачнулась и опрокинулась на бок. Он взял ее в руки, рассмотрел