На 'Мелиссе' останется сти Молеуен, пара матросов у трапа и все. Остальным увольнение на берег, заслужили. Разгуляться не смогут при всем желании, заход в Мойнстоф вынужденный, если и есть у кого в кармане парочка медяков, так только лишь для того чтобы промочить в ближайшей таверне горло, заодно рассказав об очередном морском чудовище, встреченном за время плавания, так уж принято.
Мириам пусть в каюте сидит, завтра прогуляется. Относительно женщин на борту здесь никаких предрассудков нет, но мне так будет спокойнее.
Фред снова козырнул двумя пальцами, все ясно.
Нет смысла оставаться на борту всем. Нас по-прежнему мало, и, если что-нибудь пойдет не так… Ладно, не будем о грустном.
Город мне понравился. Мы неторопливо шли с Фредом по центральной улице, крутя, вертя головами по сторонам.
Приятно походить по твердой земле, непередаваемое ощущение для тех, кто не этого испытывал. Вот только кажется, что земля под ногами ходит волнами и приходится широко расставлять ноги, чтобы ловить равновесие.
Сзади меня и Фреда топали Прошка и Сотнис, такой же здоровенный обалдуй с самой зверской рожей. Топали при саблях и при паре пистолетов каждый, для респектабельности и на всякий случай.
У Сотниса лицо имеет действительно зверский вид, да и выражение глаз недалеко отстало. Вот только видел я, хоть и постарался он сделать это незаметно, как Сотнис при выходе из порта поднял котенка, погладил его двумя пальцами и осторожно поставил на землю. И улыбка при этом у него была добрая.
Кстати, здесь вообще очень много котов, кошек и котят самых разных расцветок. Будто в заповедник кошачий попали. По дороге в город на глаза попалось их не меньше десятка.
Или они к вечеру все на берег стремятся, поджидая возвращающихся с моря рыбаков.
Так, нужно побеспокоиться о том, чтобы Мириам их на 'Мелиссу' не притащила. С нее станется. Потом будет невинно хлопать глазками и заявлять, что они, негодяи маленькие, сами со всей округи сбежались на борт корабля. И Проухв в этом мне не помощник.
Мириам умница и готовит отлично. Даже непонятно, как она умудряется, ведь не осталось из провианта почти ничего на борту. Но получается у нее вполне съедобно и даже вкусно. И еще. Поговорил я с ней, чтобы с Проухвом у нее ни-ни. Нельзя, чтобы на такое количество мужчин и одна женщина. И их отношения с Проухвом будут сразу заметны.
Именно из таких случаев и возникает убеждение, что женщина на корабле к несчастью. Все мы одинаковы и считаем себя лучшими.
Прошка. Где тот наивный увалень с детскими доверчивыми глазами, когда я увидел его в первый раз? Походка, манеры, жесты, пластика, изменилось все. От прежнего Прошки почти ничего не осталось. Даже взгляд изменился.
Я улыбнулся, вспомнив, как однажды застал его внимательно разглядывающим свое отражение в зеркале. Подождал минуту-другую, пока не надоело, затем сказал:
— Да красавчик ты Проухв, красавчик. Многие девушки по тебе сохнут, я знаю.
Прошка мгновенно стал красным как вареный рак. И все же мне удалось выпытать, что смотрел он в зеркало вовсе не для того, чтобы собой полюбоваться.
Кто-то подсказал ему, что таким образом можно особый взгляд выработать.
То-то он тогда брови хмурил, разглядывая себя. Не знаю, жизнь ли наша, зеркало ли, но помогло. Взгляд у него действительно стал другим. До Сотниса Проухву конечно еще далеко, но грозный вид ему вполне удается.
Настроение было самое благодушное и мысли текли плавные и даже в какой-то мере беззаботные. Пока все хорошо и если завтра все удачно сложится…
А город красивый. С той высоты, на которую мы забрели, гавань выглядела рукой с не до конца сведенными в кольцо большим и указательным пальцами. На входе в гавань, с обеих сторон, имелось по небольшому форту. Вообще этот остров, если судить по карте, очень напоминает оттяпанную по локоть руку с гипертрофированным предплечьем.
Вероятно, сама гавань — это кратер давно потухшего вулкана, очень уж похоже. Еще один форт, вот он, на возвышенности, и к нему ведет единственная дорога.
Ведет по самому краю обрывистого берега, где до воды добрых пара сотен метров. И с той высоты, на которой он находится, удобно вести обстрел всей площади бухты. В общем, грамотное решение, даже мне это понятно.
Сам город сплошь состоял из двухэтажных каменных строений. По крайней мере, центральная улица, где мы совершали экскурсию.
Архитектура зданий ничего особенного собой не представляла, никаких излишеств, лишь стремление построить на века. Зелени много, что меня всегда радует. И рынков хватает, больших и малых, пустынных по случаю довольно позднего времени.
Так, нагулялись по твердой земле, насмотрелись на местных девушек, определили, где тут что, можно и поужинать.
Получилось так, что совершив круг по городу, мы возвратились в порт. С этим вышла явная промашка, поскольку приличных заведений близь порта не сыскать. Ну и ладно, привыкать что ли. В крайнем случае, заказ заберем с собой и поужинаем на борту 'Мелиссы'.
Первой попавшейся таверной оказалось заведение с запоминающимся названием — 'У морской дьяволицы'.
Туда мы и ввалились, застыв на пороге от яркого света множества светильников, горевших внутри.
Да уж, точно, что у дьяволицы. Пусть и не морской.
Хозяйка корчмы выглядела так, что на нее явно напрашивалась ассоциация с названием её корчмы. Хотя, вполне может быть, что она этого и добивалась.
Если Прошка и не уступал ей ростом, то статью явно проигрывал. Жгучая брюнетка с черными, как дьяволов огонь очами, безразмерным бюстом и довольно заметными усиками. Поговаривают, что усики говорят о таком же жгучем, как и цвет ее волос темпераменте. Вот только при ее размерах действительно нужно быть морским дьяволом, чтобы решиться проверить. Помогла ей удивительно похожая на нее девушка, молоденькая и тоненькая как хворостинка. Что характерно, сновала она среди столов совершенно беспрепятственно, никто даже не пытался ущипнуть её, хлопнуть ниже талии или усадить на свои колени. Ну да, попробуй хоть словом обидь, мама даже делать ничего не станет, лишь сама присядет на те самые колени всего лишь на пару мгновений.
Когда мы вошли, девушка подошла к столу, за которым сидели Гентье, Мрост, Бронс, словом, чуть ли не весь экипаж 'Мелиссы', благо он такой маленький, а стол под стать хозяйке заведения. Сидели они вперемежку с другими посетителями и до самого нашего прихода Мрост о чем-то громко рассказывал. То-то мне голос еще на подходе знакомым показался. При виде нас все замолчали.
Свободных столов в таверне не нашлось, и живём не при демократии. Да и субординация прежде всего. Так что пойдем-ка мы пытать счастья в другом месте. Разве что одно маленькое дельце.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});