мука?! Вот она рядом, стоит открыть дверь и сделать несколько шагов. Но как забыть ее слова?! Другой касался ее. Чужие руки ласкали это совершенное тело, чужие губы целовали ее, в чужих объятьях она проводила ночи. Как смириться с этим?! Как найти в себе силы принять это?! Надо уехать. Забыть о ней. Пусть остается в деревне, как мать его ребенка, а он будет жить, как жил до этого. Будь она его крепостной, он бы сделал ее своей любовницей, а так остается только забыть о ней.
Соня проснулась поздно. Голова болела от пролитых ночью слез. Все тело ломило, словно она прошагала несколько верст пешком по колено в снегу. По ее зову явилась горничная Дарья.
Переодевшись в утреннее платье, она спустилась в малую столовую. За столом была только Анна Николаевна.
- Доброе утро, - поздоровалась Софья.
- Доброе, Сонечка. Что-то ты плохо выглядишь. Не заболела, - участливо поинтересовалась она.
- Нет. Все хорошо, Анна Николаевна. А его светлость Василий Андреевич уже завтракали.
Анна Николаевна опустила глаза.
- Да. Василий Андреевич уже позавтракал, и час назад отбыл в столицу.
Что ж, ничего другого она больше от него не ждала. Спокойно опустившись на отодвинутый для нее лакеем стул, Софья расправила на коленях салфетку и принялась за завтрак. Аппетита не было совсем. Поковырявшись в тарелке для отвода глаз, она выпила чаю, и, закончив с трапезой, направилась в детскую. Она соскучилась по Алеше. Пока ее не было мальчик, так подрос. Он больше не был тем, крошкой, каким она запомнила его. Черные блестящие глаза, опушенные длинными ресницами, с любопытством взирали на окружающий мир. Маленькие ручки тянули в рот все, до чего умудрялись дотянуться. Наблюдать за ним, играть с ним было для Софьи ни с чем несравнимым удовольствием.
Так потянулись дни. Один похожий на другой. Все время Соня проводила с сыном. В хорошую погоду она частенько направлялась на прогулку верхом на белоснежной лошадке, которую подарил Фархад. Софья назвала ее Утренняя звезда. Быстрая скачка по покрытой снегом равнине бодрила, придавала румянец бледной коже, когда она возвращалась в усадьбу, глаза ее блестели, как драгоценные сапфиры.
Морозным февральским полднем она вернулась по своему обыкновению с прогулки. Спешившись, передала поводья конюху.
- Ваша светлость, к Вам гости, - хитро улыбаясь, обратился к ней Семен.
- Гости? Ко мне? – пожала плечами Софья.
Она никого не ждала. Легко взбежав по ступеням на крыльцо, Соня сначала замерла, а потом с восторженным криком бросилась в объятья своей единственной подруги.
- Мари! Боже, Мари! Как же я рада тебя видеть.
- А уж как мы рады! - обнимая ее со спины за плечи, рассмеялся Никита.
- Да проходите же скорее. Что ж мы на крыльце мерзнем?
Вечером повариха превзошла саму себя. Ужин был выше всяких похвал. Софья светилась, сидя за ужином рядом с подругой. Чета Строгановых ни, словом не обмолвилась об отсутствии хозяина имения. Но когда трапеза подошла к концу, Никита Александрович, поднялся со своего места и обратился к Софье:
- Софья Алексеевна, могу я с Вами говорить наедине?
- Я думаю, в кабинете моего супруга нам будет удобнее, Никита Александрович, - ответила она, поднимаясь со своего места.
Пройдя в кабинет, она налила в стакан бренди, предусмотрительно оставленный дворецким, для барона и себе в рюмку шерри.
Оказавшись с ним наедине, Соня обернулась к барону Строганову.
- Я слушаю Вас, Никита Александрович.
- Софи, я не знаю, что произошло между тобой и Воронцовым, но как его друг я не могу оставаться в стороне, и смотреть как он совершает чудовищную ошибку, - запустив пятерню в густую шевелюру, начал Строганов.
- Не пойму, о чем Вы, Никита Александрович, - нахмурилась Софья.
- Я не знаю, почему он приехал в столицу без Вас, когда сам император желал Вас видеть, но то, что он завел интрижку под носом у британского посла с его супругой леди Эммой, уже переходит всякие границы.
- Вы полагаете, что я имею влияние на своего супруга? – грустно усмехнулась Софья, - Уверяю Вас, это не так.
- Но Вы должны поехать с нами! Нужно положить этому конец!
- Вы считаете, что светскому обществу не хватает интриг? Ну что ж, я поеду с Вами, - ответила Софья.
- Если Вы по какой-то причине, не хотите оставаться в доме его светлости, Вы могли бы остановиться у нас.
- Никита Александрович, Вы не боитесь потерять дружбу Василия Андреевича, предоставив кров опальной супруге его светлости? – улыбнулась Соня, - Благодарю, но я остановлюсь в доме своего деда.
В воздухе чувствовалось приближение весны. Наступившая оттепель радовала. Проснувшись рано утром, Соня с наслаждением потянулась. Вчера они прибыли в столицу поздним вечером, а сегодня ей предстояло снова увидеться со своим супругом и в очередной раз бросить вызов всем светским сплетникам. И пусть где-то глубоко в душе ей было очень больно от предательства супруга, она заставит его пожалеть о том, что он в очередной раз пренебрег ею.
- Дарья, - крикнула она.
В двери заглянула горничная.
- Что-то Вы нынче рано, Ваша светлость, - улыбнулась девушка.
- Дел много, некогда бока отлеживать, - легко соскочила с постели Софья, - Вели ванну приготовить, и достань тот бальный туалет из бирюзового шелка, что пан Ружинский из Парижа привез. До вечера надобно его в порядок привести.
- Да неужто решитесь надеть такое?! – всплеснула руками горничная, - Он же на теле, на честном слове держится.
- То, что нужно, – усмехнулась княгиня Воронцова.
Глава 32
Софья стояла перед зеркалом, критически оглядывая себя перед выходом.
Платье из бирюзового шелка с завышенной талией красиво облегало стройную фигуру, оставляя плечи практически обнаженными, если не считать тонких лент, удерживающих лиф, там, где он должен быть. Тончайший шелк спадал до самого полу красивыми складками.
- Дарья, подай колье с бриллиантами.
- То, что его светлость подарили?
Софья нахмурилась.
- Нет. Лучше сапфиры те, что мне от матушки достались.
Бросив в зеркало последний взгляд, Соня с помощью горничной Даши надела на плечи шубку из белоснежного песца и осторожно ступая бальными туфельками по снегу, села в ожидавший ее экипаж.
Сердце трепыхалось в груди, будто это ее первый бал.
Лошади остановились около особняка Голицыных. Опираясь на руку лакея, Софья вышла и остановилась на ступенях. Вдохнув поглубже, она решительно поднялась на