— Ничего не выйдет, — сказала она Софи. — Я никогда не смогу оставаться с ним спокойной. Никогда не научусь принимать его измены. Лучше мне не связываться с ним.
Несмотря на море слез, пролитое в представлениях о том, что могло бы быть, Хэрриет считала, что поступила правильно. Да, она влачит жалкое существование, и все же это лучше, чем жизнь с Финном, полная несчастий и страданий.
Хватит скулить, резко одернула она себя, заслышав вдалеке слабые звуки приближающейся карнавальной процессии. Последнее время она упорно склеивала осколки разбитой жизни — и преуспела в этом. И если нет-нет да и просыпалась среди ночи на подушке, мокрой от слез, то уж днем ее видели спокойной и улыбчивой.
Шествие еще не показалось, но вовсю уже гремела музыка, и буйное веселье с каждой минутой становилось все оглушительнее. Наконец появилась первая фигура шествия.
Перегнувшись через перила, Хэрриет с восторгом глядела на красочный, шумный карнавал, на танцоров в фантастических костюмах, проплывающих мимо нее, на металлические барабаны.[13]
А участники собрались со всех уголков земного шара. Хэрриет особенно впечатлили исполнители ритуального танца вуду — группа, изображавшая красных дьяволов, чьи костюмы напоминали ярко раскрашенных редкостных бабочек и мотыльков феерической раскраски.
Шествию не видно было конца-краю. Хэрриет собралась уже уйти с балкона, налить себе чего-нибудь холодненького. И тут ее внимание привлек огромный корабль, двигавшийся в процессии предпоследним.
— Что за… — выдохнула Хэрриет. Она отшатнулась и, закрыв лицо ладонями, тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения. Не может быть! Она, верно, бредит!
Но когда она осторожно раздвинула пальцы, то поняла, что это не игра ее воображения.
Высоко над разодетыми танцовщиками, отплясывающими на палубе, реял огромный транспарант, и на нем крупными черными буквами красовалось: «Финн Маклин без ума от Хэрриет Уэнтворт и хочет на ней жениться».
— Не может быть! — вырвалось у Хэрриет. Она не знала, то ли ей плакать, то ли смеяться. Она бессмысленно уставилась на транспарант, окруженный множеством воздушных шаров в форме сердечек.
— Надо же! Что-то шарики чересчур высоко привязаны. Как думаешь? раздалось у нее за спиной.
От неожиданности Хэрриет вскрикнула. Она пошатнулась и упала бы с балкона, но пара сильных рук поймали ее и притянули к сильному телу.
— Финн! — И, обвив руками его шею, она разрыдалась у него на плече.
— Как ты вошел? — спросила Хэрриет, когда рыдания стихли. Она вытиралась его большим носовым платком.
— Очень просто! — Он звякнул связкой ключей. — Да, я вернул твою связку ключей, — упредил он ее вопрос. — Но, видишь ли, я «честный малый» — как не преминул бы заметить Джордж! — и не привык к поражениям. Потому, прежде чем отдать тебе ключи, сделал дубликаты. А еще я должен признаться, — он озорно улыбнулся, — в тайном сговоре с Софи. Она должна была впустить меня на случай, если ты сменишь замки.
— Предатели, оба, — буркнула Хэрриет.
— Наши отношения вообще легкими не назовешь. И мне ничего не оставалось, как прибегнуть к запрещенному приему.
— И все же я не понимаю…
— Здесь очень шумно. — Он решительно взял ее за руку и повел назад в комнату. — Долго говорить я не буду. Так что много времени у тебя не займу, минуту-другую, не больше.
С седьмого неба счастливая Хэрриет прямиком шлепнулась на сырую землю. Только не это! Неужели он уйдет? Снова? Ведь он прицепил этот транспарант и…
— Какой кошмар! Все обитатели Ноттинг-Хилла видели надпись! ужаснулась Хэрриет. — Что мне делать?
— Мы что-нибудь придумаем. — Финн первым стал спускаться по лестнице.
К тому времени, когда они спустились и Финн плотно прикрыл за собой двери, напряжение Хэрриет возросло до предела. Она так разнервничалась, что не в состоянии была и слова сказать. Ее хватило только на:
— Может, чаю?
— Не откажусь, — спокойно ответил он и медленно прошел через всю комнату, став у стеклянных дверей и глядя в сад.
Хэрриет бросила взгляд на его профиль. Она готова была поклясться, что услышала в его голосе едва заметные насмешливые нотки, как будто он смеялся над ней. Но лицо его оставалось бесстрастным, и Хэрриет решила, что, верно, ошиблась.
Дрожащими руками она насыпала в чайник заварку. Финн все смотрел в сад. Хэрриет начала угнетать тишина, молчание становилось невыносимым. Она никак не могла придумать, о чем заговорить. Еще немного, и… она снова разревется, самым дурацким образом.
Эта сумасшедшая надпись ясно говорила о том, что Финн хочет жениться на ней. Но правда ли это? Даже если так, между ними все равно оставалось много неясного. И если она позволит себе хотя бы подумать о том, что у них может быть будущее, она сделает ужасную ошибку.
— А… как твоя нога? Тебе сняли гипс.
— Да, нога зажила, — ровным голосом ответил он. Хэрриет ждала, что он скажет что-нибудь еще, но Финн повернулся к ней спиной и все смотрел в сад.
— Ладно, Финн. Зачем ты здесь? — спросила она, передавая ему чашку, звякающую о блюдце в ее дрожащих руках.
— Не притворяйся, Хэрриет, — он покачал головой. — Незрячему ясно, зачем я здесь! — Он помолчал, но Хэрриет ничего не ответила, и он продолжил:
— Я так думаю, теперь твой черед, дорогая.
— Мой? — растерялась она и поскорее села в кресло, почувствовав слабость.
Воцарилось тягостное молчание, Финн пристально смотрел на зардевшееся лицо Хэрриет.
— Что ж, надеюсь, ты не станешь отрицать — я ясно заявил о своих намерениях, вывесив флаг.
— Ты о транспаранте… над кораблем?
— О нем самом… — губы Финна тронула легкая улыбка. — Я очень надеюсь, что ты окажешь мне честь. — Финн усмехнулся. — Да и то сказать, я истратил уйму денег. Твое слово способно сделать из меня законченного болвана!
Сердце подсказывало Хэрриет одно, разум совершенно другое. Она решила тянуть время.
— Как тебе удалось разыскать этот чудной корабль?
— Долгая история, но если коротко, то дело было так. Обычно участники карнавального шествия весь год готовятся, собирают деньги, чтобы заплатить за костюмы, музыку и прочее. Один мой коллега слышал от своей младшей сестры, что у одних участников карнавала слинял организатор, прихватив всю сумму, которую они копили целый год. Я разыскал их и предложил им сделку. Они получают от меня деньги и делают с ними все, что хотят, но должны повесить мой транспарант.
Снова наступило долгое молчание. Финн стоял и смотрел на Хэрриет. Та старательно отводила взгляд, нервно сжимая и разжимая руки, сложенные на коленях.