— Я же попросил подождать немного, Минни, — ему не хватало строгости в голосе, чтобы это хоть как-то могло повлиять на довольного домовика.
— Минни дождалась, пока хозяйка проснётся. Минни была тихой.
— Оставь нас ненадолго. Мы позовём тебя.
Драко опустил свою ношу на кровать и выразительно посмотрел на эльфа. Неожиданно для Гермионы, та недовольно насупилась, всем своим видом выражая несогласие, но всё-таки исчезла.
— Что это было сейчас? — она смотрела на то место, где только что была эльфийка, удивлённо подняв брови.
Драко опустил глаза, и это было верным признаком того, что ей явно не понравится то, что он собирался сказать. Он присел рядом с ней на край кровати.
— Мама решила подарить тебе эльфа.
— Она решила… что?! — воскликнула Гермиона, чуть не перевернув свой завтрак.
— Ну технически она не может его действительно подарить, — быстро заговорил Драко, слегка опасаясь за свою жизнь, — потому что наши эльфы свободны, как ты уже знаешь, но…
— Но..?
— Но она уверена, что миссис Малфой необходим личный помощник, поэтому спросила у Минни, не хочет ли она работать на тебя, — он так сильно растянул слово «работать», что ей показалось, что он сейчас начнёт объяснять ей его значение. — И Минни конечно же была в восторге.
Гермиона подавила привычные реакции своего мозга и задумалась над его словами. Отказать Минни сейчас, когда та была действительно в восторге от своей новой роли, было бы жестоко. До своего тесного взаимодействия с Твинки, она никогда раньше не видела, как живут домашние эльфы, любящие своих хозяев. Весь её небольшой опыт сводился к общению с Добби и Винки, и, очевидно, это был не лучший пример, чтобы судить обо всех остальных.
Выражение лица Драко заставило её рассмеяться. Он выглядел так, как будто готовился умереть под завалами взорванной комнаты. Гермиона протянула руку и погладила его по щеке, улыбаясь, чем несомненно шокировала его.
— Минни, — тихо позвала она, и довольная эльфийка материализовалась через секунду.
— Да, хозяйка.
— Ты можешь рабо… э-э-э… помогать мне, если не будешь звать меня хозяйкой, — Гермиона заговорщицки подмигнула ей и протянула ладонь для рукопожатия. — Идёт?
— О, спасибо, мисс! — она схватила её своей маленькой ладошкой и сжала. — Минни хороший эльф. Минни всё сделает для мисс.
Гермиона заверила её, что не сомневается в этом, и отпустила, почувствовав себя немного странно.
— Серьёзно, Грейнджер? — Драко смотрел на неё с недоверием. — А если бы это сделал я, ты бы размазала меня по стенке?
— Сойдёмся на том, что ты бы так не сделал, — она приступила к завтраку. — Я просто подумала о твоих словах по поводу Твинки и поняла, что ты прав. И вообще она может помочь мне с аппарацией, пока я не буду в состоянии снова делать это самостоятельно.
— Я рад, — он явно расслабился и потянулся к тостам. — И у меня есть для тебя кое-что ещё, — он вытащил из кармана маленькую потрепанную книжку. — Но только после завтрака.
***
Это явно было то, что они искали. Драко нашел дневник случайно, он был вложен в толстый древний том «Проклятые зелья», и одно это уже не сулило ничего хорошего.
Итак, Эридан Абраксас Малфой в середине девятнадцатого века действительно изобрёл зелье — аналог маховика времени. Судя по записям, он мог перемещать разум в свое тело в прошлом. Сначала на считанные минуты, но в итоге довёл пребывание до двадцати четырех часов.
Но кое-что всё ещё оставалось не ясным — как именно зелье определяло, как далеко в прошлое он отправлялся. Если они воспользовались им, то оно сохранилось? Само зелье или только рецепт?
— Мы не можем просто сварить запрещенное зелье, чтобы отправиться в прошлое и заняться сексом, — выпалила Гермиона, изучив его находку.
Они сидели в библиотеке, обложившись теми данными, которые у них имелись.
— Не такое уж оно и запрещенное, если никто о нём не знает, — он беспечно пожал плечами, зная, что нарывается на неприятности.
— Любые манипуляции со временем запрещены министерством, аврор Малфой, — тоном Макгонагалл сказала она, практически идентично поджав губы. — И мы всё ещё не знаем, как определить временную точку назначения, — добавила Гермиона.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И у нас всё ещё нет ни зелья, ни рецепта. Так что нет никакого смысла говорить об этом.
Гермиона испуганно смотрела на него, закусив губу.
— Но ведь не может быть такого, что жизнь нашего ребёнка зависит от нашей способности воссоздать это зелье, верно? Я имею в виду, все маховики уничтожены. Я уверена, что в зелье должны быть добавлены частицы песка.
Драко кивнул и потянул её за руку, усаживая у себя на коленях. Гермиона положила голову ему на плечо, и он начал поглаживать её по волосам, не зная, успокаивает он её или себя.
— Я уверен, что нет. Возможно, зелье сохранилось где-то в поместье, и мы обязательно найдём его, когда придёт время.
— И ты бы выпил его? — прошептала она ему в шею.
Драко отодвинулся, чтобы заглянуть ей в лицо.
— Разве это нужно обсуждать?
— Но ведь это опасно.
— Но ведь мы уже выяснили, что вернёмся в свое время.
Она еле заметно вздохнула и крепче прижалась к нему, нервно выводя пальцами узоры на его ключицах.
Драко не раз думал о том, что произойдёт, если в какой-то момент они нарушат ход событий, которые привели их к этой версии, в которой они сейчас находятся. Он прочёл несколько книг, где описывались теории альтернативной реальности, но понятнее не стало. И легче тоже. Всё говорило о том, что он окажется в начальной точке, возможно, в своей комнате будет готовиться к вечеринке и никогда не вспомнит, что у него мог родиться ребёнок от Гермионы Грейнджер. И что он был счастлив, как никогда прежде.
Но Драко также был уверен, что его сердце ни за что этого не забудет и сделает всё, чтобы вернуть это чувство, наполняющее его самой жизнью.
На самом деле, их чёртовы будущие версии могли бы и более внятно объясниться, как сделал бы он на их месте. Значило ли это, что к каким-то выводам и поступкам они должны были прийти сами? Принимать решения, совершать ошибки, чтобы в нужный момент стать теми самыми людьми, которые выпили неизвестное зелье ради этой жизни.
Гермиона выглядела свернувшимся котёнком в его руках, маленьким и доверчивым. Драко был поражен тем, что её доверие ни на секунду не пошатнулось после выходки Девиш.
Она стала чаще уходить в себя, раздираемая внутренними переживаниями, но в остальном она всё время была его нерушимой поддержкой, даже тогда, когда он сам себя готов был казнить за допущенную ошибку.
Эти события выстраивались, как кусочки мозаики, создавая цельную картину. Один был неотъемлемой частью другого. Нельзя было просто выбросить неподходящую деталь, чтобы не нарушить весь рисунок.
Гермиона пошевелилась и оторвалась от него, уперевшись ладонями в плечи. Ему совершенно не нравилось, каким печальным был её взгляд в последнее время. Ещё больше ему не нравилось, что он не знал, как ей помочь.
— Я думаю, что мы не можем и не должны пытаться самостоятельно создать подобное зелье, — проговорила она тихо. — Одно дело, когда это случайность, другое дело — целенаправленно стремиться к чему-то подобному.
Драко кивнул, его рациональная часть думала точно так же, в то время как нечто противно паникующее внутри говорило обратное. Но он решительно подавил в себе трусливые выкрики и принял облик уверенного в себе и спокойного мужчины. Ну не мог же он, в конце концов, вести себя истеричнее беременной женщины.
Гермиона немного неуклюже слезла с его колен и замерла в странной позе слегка согнувшись, словно у неё заболел живот. Он подскочил следом за ней, поддерживая рукой за талию.
— Что? Тебе больно? Гермиона… — в другой ситуации он наверняка бы ужаснулся, как быстро истеричная дама внутри него вылезла обратно.
Она покачала головой и выпрямилась. Малфой заметил улыбку на её лице, и внутренности отпустили невидимые тиски.