энергокомпаниям снизить содержание сырья в хвостах, а с другой — насыщают рынок дополнительным объемом уранового сырья. Очевидно, что и тот и другой вариант действий обогатителей еще более усугубляет и так достаточно непростую ситуацию на рынке природного урана.
Еще одной проблемой для роста цен на уран является избыток разделительных мощностей. Например, в Падуке сегодня реализуется программа дообогащения хвостов. Это уже привело к снижению будущего спроса на природный уран.
Итак, отмечает UxC, подытоживая все вышесказанное, можно выделить следующие «медвежьи» характеристики текущей ситуации на рынке природного урана:
несмотря на то что спрос на уран остается сегодня на достаточно высоком уровне, он является стагнирующим, по крайней мере в ближнесрочной перспективе;
потенциал роста спроса на природный уран существенно подорван аварией на АЭС «Фукусима-1», низкими ценами на газ и общим замедлением темпов экономического роста в мире;
совершенствование разделительных технологий ведет к сокращению спроса на уран и к росту предложения;
из-за сокращения спроса образовался избыток предложения, и, очевидно, пройдет много времени, прежде чем рынок поглотит этот материал даже после прекращения поставок по Соглашению ВОУ-НОУ. По отношению к уровню 2000 г. производство урана выросло на 50%, большая часть этого прироста (равно как и планирующегося) предназначалась для покрытия спроса, который либо исчез, либо материализуется (если вообще материализуется) очень нескоро.
Взглянув на рынок с точки зрения «медведей», рассмотрим обзор UxC, сделанный с позиции «быков». Это не так трудно сделать, как может показаться. Правда, при этом необходимо помнить, что для реализации и этого сценария нескольких месяцев будет недостаточно.
Для начала следует отметить, что для рынков сырьевых товаров характерны периоды всплесков и провалов, наступающие в момент нарушения равновесия спроса и предложения. Для уранового рынка катализатором реакции, приведшей к потере равновесия, стала авария на АЭС «Фукусима-1». Добавляет масла в огонь и тот факт, что одним из влиятельных участников уранового рынка является государство.
Государство не только избавляется от складских запасов уранового сырья в условиях угрожающе быстрого падения цен, но и напрямую влияет на спрос посредством решений об останове реакторов, переносе сроков строительства новых мощностей и даже полном отказе от ядерной энергетики. Такое вмешательство мешает развитию рынка и вносит некую непредсказуемость в решения его участников.
Однако негативные тенденции в отношении мирового сообщества к ядерной энергетике сегодня означают дефицит урана в будущем, что, конечно, не может не сказываться на текущей цене на сырье.
В обзоре UxC приведен такой пример: «После аварии на АЭС “Фукусима”, как это ни удивительно, некоторые участники рынка полагали, что ее влияние на спрос будет небольшим. Соответственно, падение цены оказалось не таким существенным, как ожидалось. Сегодня же, судя по всему, рынок необоснованно пессимистично смотрит на будущее спроса, что отражается в динамике цены».
В некоторой степени участники уранового рынка при определении цены на урановое сырье делают весьма спорное допущение о том, что Япония не в состоянии будет возобновить работу своих реакторов. Но при оптимистичном развитии ситуации японские энергоблоки будут снова пущены, что создаст дополнительный спрос на сырье.
Кроме японских реакторов, сегодня в мире есть большое количество атомных станций, которые остановлены, но могут быть пущены по решению правительств, что опять же является не совсем рыночным методом. В обзоре UxC приведены данные, согласно которым ядерная генерация за несколько лет может увеличиться на 5%, что станет заметным толчком к росту потребления урана.
Конечно, для приведения в равновесие предложения и спроса потребуется время. Сегодня производители (и их инвесторы) реагируют на спотовую цену, и это влияет на решения о развитии производства. Например, Cameco Corp. скорректировала план наращивания добычи, ведь при текущих ценах на уран многие из рудников компании становятся нерентабельными. Это одна из первых ласточек в процессе уменьшения предложения, в то время как спрос все же продолжит расти, хотя и довольно медленными темпами.
Кроме того, в дальнейшем не будет поставок по Соглашению ВОУ-НОУ, которые вносят свою лепту в текущий дисбаланс спроса и предложения. Вот как описана эта ситуация в обзоре UxC: «Рынок просто-напросто забыл об окончании этой программы, которая в свое время была главной темой для дискуссий. И здесь снова знакомая картина: в свое время рынок, наверное, слишком много переживал о завершении поставок по Соглашению ВОУ-НОУ, а сегодня даже не задумывается об этом. Как и в случае спроса, маятник наличия предложения перешел из одного крайнего положения в другое, что “в сухом остатке” создает очень неутешительный прогноз для цены».
Конечно, цикличность развития рынка приведет к тому, что на смену «медведям», которые безраздельно властвуют сегодня в урановом секторе, придут «быки», но для этого потребуется время, которое будет исчисляться даже не месяцами, а кварталами или годами. Правда, возобновление работы остановленных АЭС, завершение поставок по Соглашению ВОУ-НОУ, а также изменение психологии рынка, на котором сегодня чувствуются пессимизм и даже истерические нотки, могут помочь ускорить этот процесс, отмечает UxC.
Стратегии инвестирования в уран
Как указывалось в разделе 4.1, при рассмотрении более длительных исторических периодов (например, ноябрь 2003 г. — ноябрь 2012 г.) инвестирование в урановый фондовый рынок обладает не самым лучшим сочетанием доходность/риск по сравнению с общим фондовым рынком или инвестированием в сектор атомной энергетики, где на долю урана приходится меньшая часть инвестиционного портфеля.
Можно привести расширенное сравнение исторической доходности фондовых рынков с доходностью от теоретического инвестирования в природный уран, акции двух урановых компаний: Cameco Corp. (крупный производитель урана) и Mega Uranium Ltd. (представитель урановых компаний-«джуниоров») либо Uranium Participation Corp. (см. график 37). Данные инструменты представляют собой основные стратегии инвестирования в мировой урановый рынок.
Как видно из графика, доходность от покупки природного урана является максимальной по прошествии относительно длительного исторического периода; кроме этого, летом 2007 г. она значительно опережала рассматриваемые инструменты, за исключением доходности от акций уранового «джуниора». В период уранового бума максимальная доходность Mega Uranium Ltd. составила свыше 2700%, однако впоследствии курс акций компании стал резко снижаться. Динамика Cameco Corp. и Merrill Lynch Uranium Equity Index была в целом сопоставимой, но в 2011–2012 гг. темпы снижения уранового индекса были опережающими. По результатам рассматриваемого периода доходности от покупки акций Cameco Corp. и инвестирования в портфель акций, входящих в S&P Global Nuclear Energy Index, практически совпадают.
В таблице 26 приведены усредненные показатели доходности рассматриваемых инструментов, а также уранового фонда Uranium Participation Corp., акции которого начали торговаться только в 2005 г.