В полумраке я дополз до кухни, открыл дверцу холодильника, и поморщился от яркого света, который затопил комнату.
Здесь меня ждало разочарование. Абсолютно чистые полки холодильника были пусты. Словно еды в нем давным — давно не было. Неужели, Сильвия так помешана на чистоте?
— Наша общая знакомая — очень плохая хозяйка. Очень гостей не любит. Оставила бедного голодного Шулера в квартире с пустым холодильником. Ни заботы, ни сочувствия.
Я не ожидал такого подвоха. Поэтому этот голос заставил меня подскочить на месте, затравленно озираясь по сторонам. Сердце, успокоившееся было после ночного кошмара, снова бешено заколотилось в груди.
Моя реакция весьма позабавила собеседника. За моей спиной раздался тихий смех. Словно человек оказался доволен собственной шуткой.
Я развернулся. И в этот момент, в кухне вспыхнул плафон, заставивший меня зажмуриться и прикрыть глаза рукой.
— Как предсказуемо, — донесся до меня девичий голос. — Тренируйся видеть во тьме. И будь осторожнее, Шулер. Ходишь как у себя дома. Так ты долго не проживёшь.
Я открыл глаза, быстро заморгал, стараясь прогнать разноцветные круги.
В углу, прямо на обеденном столе, сидела Мария. В образе девушки из команды поддержки. Коротенькая юбочка в широкую складку едва прикрывала ягодицы, длинные гольфы подчеркивали изящные лодыжки, кеды с блестящими розовыми шнурками казались кукольными, а футболка со звездой и большими красными буквами СКА на синем фоне, обтягивала идеальную высокую грудь, делая название команды особенно привлекательным. Волосы собранные в забавные высокие хвостики завитыми локонами лежали на хрупких плечах. Девушка беззаботно болтала ногами, и, склонив голову набок, с интересом наблюдала за мной. Наверное так учёный наблюдает за поведением подопытного кролика во время очень интересного эксперимента.
— Смерти моей хочешь? — глядя на нее, зло прошипел я, держась за сердце.
Мария спрыгнула со стола и сделала пару шагов в мою сторону:
— О, нет, милый. Поверь, если бы я хотела твоей смерти — ты бы был уже давно мертв.
— Ты не можешь меня убить, — буркнул я, и добавил:
— Напрямую.
Мария фыркнула:
— Избавиться от тебя проще простого. Достаточно было просто не помогать тебе. И ты бы помер сам. Медленно и мучительно.
Она подошла вплотную ко мне:
— Сейчас я хочу не твой смерти.
От девушки ощутимо пахло алкоголем. Она была пьяна. Мертвецки пьяна. Мария игриво провела ногтем по моей груди, прикусив нижнюю губу и с интересом наблюдая за движением своей руки. Потом подняла голову, глядя на меня из — под пряди темных вопрос, сбившихся на лицо. И в ее глазах на секунду мелькнул лукавый блеск. Будто девушка что — то задумала.
Я чуточку отстранился, и девушка едва не упала, потеряв опору. Глупо хихикнула, откинув тыльной стороной руки прядь со лба. И я увидел некоторые изменения в облике девушки.
На скуле и под правым глазом Марии переливались яркие, разноцветные кровоподтёки. А нижняя губа слегка припухла. На коже виднелась запекшаяся кровь.
— Кто это тебя так? — поинтересовался я, указывая на боевые раны. Не то, чтобы я переживал за Марию. Мне просто было интересно, что за самоубийца рискнул поднять на девушку руку. И что с ним стало за эту дерзость. Но девушка слегка растерянно посмотрела на меня и невесело усмехнулась:
— Упала. Такая вот я неаккуратная.
— Угу. Охотно верю, — ответил я.
В неаккуратного ассасина мне верилось также охотно, как в цыганских учёных. Хотя, последние хотя бы существуют. Во всяком случае те, которые активно изучают химию и проводят исследования с веществами. Нобелевскую премию, само собой, никто из них не получит, но торчки с городских окраин весьма этими экспериментами довольны. Даже поддерживают подобные опыты рублем. А вот ассасинов, которые ходят, не глядя под ноги и продают, в природе не должно было существовать по определению. Потому что естественный отбор по Дарвину никто не отменял.
— Сильвия отправила тебя дать мне последнее задание? — поинтересовался я, подходя к плите.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну что ты. Признаться, хоть мы и дружны с Сильвией, она не должна знать, что я у тебя была, — Мария для привлечения внимания ткнула в потолок пальцем.
— Это ещё почему? — удивлённо вскинул я бровь, поставив чайник на конфорку и повернув тумблер.
— Могут возникнуть небольшие клановые недопонимания, — просто ответила Мария. — Сильвия может решить, что я пытаюсь завербовать в наш клан перспективного бойца.
— Разве это не так? — удивлённо посмотрел я на нее.
— Так, — согласилась девушка. — Но и фактор личной симпатии тоже исключать не стоит. Иначе я не стала бы тебе помогать.
— Личной симпатии? — с каждой минутой, эта беседа казалась мне все чудесатее и чудесатее.
Мария усмехнулась:
— Да не в том плане, извращенец.
— Даже так? — удивился я.
— Да, так! — предостерегающе ответила Мария и как — то подозрительно на меня посмотрела, — А ты уже что там себе напридумывал?
— Что ты хочешь со мной переспать, — просто и бесхитростно ответил я.
Девушка ошарашенно уставилась на меня. Щеки ее налились ало — красным. И я уж было решил, что угадал, но девушка грозно поджала губы, а в глазах вместо смущения блеснула ярость:
— К слову, у меня уже есть молодой человек. Это я тебя просвещаю, чтобы ты не грезил, о глупостях. Решишь еще, что я тобой заинтересовалась и всеми силами хочу обратить на себя твое внимание, — она всплеснула руками и возмущенно добавила. — И уж тем более я не собираюсь переспать с тобой. Не льсти себе, Шулер.
— О как! — задумчиво протянул я и почесал ладонью подбородок. — Это… странно. Обычно девушки на меня вешаются гроздьями. Прям шагу ступить не дают.
Закипевший на плите чайник начал позвякивать крышкой, И я на секунду отвлекся, чтобы выключить конфорку. Это было моей ошибкой. Потому как на секунду разъяренная девушка осталась без внимания.
Я едва успел отпрянуть, и длинные, остро заточенные ногти только оцарапали кожу на скуле. А через мгновение я стоял лицом к лицу с монстром. Ума не приложу как она умела притворяться скромной медсестрой Машенькой, или доктором Анной, когда под личиной этих дам скрывалась такая вот фурия.
Девушка тяжело дышала, а глаза ее метали молнии. Если бы взглядом можно было убить — от меня не осталось бы даже пепла. Черные волосы выбились из туго затянутых хвостиков, спадая на лицо непослушными порядками. Я успел перехватить ее руки, но мне пришлось податься назад, когда эта валькирия резко наклонилась вперед и клацнула зубами в миллиметре от моего носа. У гнома этому трюку научилась, не иначе.
— Тише, тише, — попробовал было успокоить я ассасина, но все эти попытки были тщетны.
Мария пнула меня в голень и я взвыл, выпустив ее руки. А в следующий момент, на моей шее проступили багровые полосы от ее ногтей.
— Угомонись ты! — рявкнул я, теряя терпение и желание не причинять ей вред. — Что за дичь тут творится?
Вместо ответа, она ударила меня ногой. И от этого я попятился на пару шагов назад. По злому стечению обстоятельств, за моей спиной оказался стул, о который я запнулся и полетел на пол. А через секунду, Мария уже сидела на мне, прижав к полу и глядя в мои глаза полным ненависти взглядом.
— Ты чего о себе возомнил? — взвизгнула она.
Только глупец не распознал бы начинающейся женской истерики.
— Ты хоть знаешь, чего мне стоила помощь тебе? На что я пошла? Что мне пришлось…
— Я не просил тебя ни о чем! — жестоко припечатал я, пытаясь высвободиться. — Не просил, а значит и не должен.
— А ведь он был прав, — пробормотала Мария себе под нос. — Ты не оценишь…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я такой какой есть и не собираюсь становиться удобным. Не нравлюсь и не парюсь по тому поводу.
— Значит, в твоем мире нет сомнений и сожалений? — с надрывом произнесла девушка и посмотрела на меня влажными потемневшими глазами.
— Да в нем столько всего, что порой дышать нечем. Я совершаю все возможные ошибки. Постоянно разочаровываю тех, кто в меня верит. Не слушаю дельных советов и обычно не даю их сам. Я не прошу о помощи, потому что не хочу быть должником и не оказываю ее, потому что не хочу быть ответственным.