эти "мертвые убийцы"?
- Шан-вей! - пробормотал Мейсан. - Как они могли так сильно облажаться против всего лишь пяти телохранителей?
- Что ж, - философски заметил Малвейн, - по крайней мере, нам не нужно ничего объяснять. - Он сделал паузу и внимательно посмотрел на своего начальника. - Мы этого не делаем, не так ли?
- Вряд ли! - фыркнул Мейсан. - Ты думаешь, я бы сидел здесь и разговаривал с тобой, если бы был хоть какой-то шанс, что что-то подобное может привести ко мне?
- Это могло бы показаться немного глупым, - согласился Малвейн.
- Единственное более глупое, что приходит на ум, - это вернуться домой и лично заявить, что я был вовлечен во что-то настолько глупое.
Малвейн усмехнулся, хотя, по правде говоря, ни один из них не чувствовал себя особенно весело. Он начал говорить что-то еще, затем замолчал, когда официант остановился у их столика, чтобы предложить им еще какао. Мейсан приподнял бровь, глядя на него, и Малвейн кивнул. Импортное какао было дорогим, но прикрытие Малвейна как представителя деснейрского банкирского дома и прикрытие Мейсана как владельца небольшого флота торговых судов давали им ресурсы, чтобы время от времени баловать себя.
Официант налил и удалился, а Малвейн подождал, пока молодой человек не окажется вне пределов слышимости, прежде чем заговорить снова. Их столик стоял прямо на краю слегка приподнятого тротуара, что ставило их очень близко к мощеной улице. Вряд ли это было предпочтительное место для большинства посетителей кафе. Стук лошадиных копыт, скрежещущий грохот подкованных железом колес по булыжной мостовой, булькающие свистки тягловых драконов и постоянный шум голосов на заднем плане мешали вести комфортную беседу. Однако тот же самый шум также чрезвычайно затруднял для кого-либо подслушивание того, что они могли бы сказать друг другу.
- На самом деле, - сказал Малвейн более серьезным тоном, когда убедился, что никто больше не находится в пределах слышимости, - судя по слухам, которые я слышал, это должно было сработать.
- Слухи уже распространились? - Мейсан выглядел удивленным, а Малвейн пожал плечами.
- Слухи всегда оживленны. В этом случае мэр Ротара послал вперед гонца. Деревенщина, которую он выбрал, передала его сообщение стражникам у ворот, затем нашла таверну и выпила несколько кружек пива. - Малвейн поднял одну руку и помахал ею взад-вперед. - К тому времени, когда у него внутри было три или четыре из них, он становился все красноречивее. Насколько это было точно, я, конечно, не знаю.
- Конечно, - кивнул Мейсан. Половина работы шпиона состояла в том, чтобы собирать слухи, которые могли быть правдой, а могли и не быть, и передавать их дальше. Если он был умен, он исключал все те, которые, как он мог доказать, были неточными, и был честен со своим работодателем в отношении тех, в правдивости которых он сомневался. По опыту Мейсана, не все шпионы были умны.
- Принимая это во внимание, - продолжил Малвейн, - похоже, что все прошло в значительной степени по плану. Они застали принца в лесу, когда он послал двух или трех своих телохранителей за лошадьми. И они взяли с собой арбалеты, так что им даже не нужно было приближаться к ним на расстояние досягаемости меча.
Мейсан выглядел впечатленным, почти против своей воли. Он взял какао обеими руками, задумчиво отхлебнул, затем покачал головой.
- Если у них был "фургон" людей, и цель была именно там, где они хотели, что, черт возьми, пошло не так?
- Это самая интересная часть, - сказал Малвейн. - По словам нашего гонца, любителя пива, все шло именно так, как и должно было быть, пока не вмешался какой-то таинственный незнакомец.
- ..."Таинственный незнакомец"? - повторил Мейсан.
- Это то, что он сказал. Какой-то парень со "странными голубыми глазами", который в одиночку убил почти дюжину наемных убийц.
- Конечно, он это сделал! - Мейсан саркастически фыркнул. - Возможно, я был не слишком впечатлен качеством мозгов наших... коллег, Оскар, но они были достаточно компетентны в своей собственной ограниченной области.
- Согласен, но этот парень утверждал довольно настойчиво. По его словам - и он повторил это по крайней мере три раза, прежде чем мне пришлось уйти, чтобы назначить нашу встречу здесь, - именно незнакомец предупредил телохранителей Кэйлеба о нападении, а затем, по-видимому, сам убивал нападавших направо и налево. Если мы собираемся верить версии гонца, Кэйлеб и этот "незнакомец" были единственными, кто еще держался на ногах, когда все это закончилось.
- Действительно? - Мейсан откинулся назад, поджав губы. - Это интересно, - пробормотал он так тихо, что даже Малвейн едва мог расслышать его сквозь фоновый шум. - Если этот парень был так настойчив, то он, вероятно, говорил правду, по крайней мере, насколько он знает правду. Он мог что-нибудь сказать о том, как этот его незнакомец оказался там?
- По его словам, незнакомец, очевидно, был послан Богом, - сказал Малвейн. Они посмотрели друг на друга через стол, в их глазах было веселье. - В конце концов, как еще он мог прибыть точно в нужный момент, чтобы спасти наследного принца?
- Почему-то сомневаюсь, что Бог имел к этому большое отношение, - сухо сказал Мейсан. - Что не значит, что этого не сделал кто-то другой. Как ты думаешь, наши друзья были нескромны?
- Должно быть, так оно и было. Хотя, - Малвейн нахмурился, - я бы не ожидал этого от них. По общему признанию, они были в основном тупыми инструментами, но они знали, что агенты Хааралда в наши дни повсюду высматривают убийц, и у них был опыт.
- Ты имеешь в виду, что они не из тех, кто болтает о своих планах там, где кто-то может услышать?
- Вот именно. Кроме того, если это было то, что произошло, почему в этом был замешан только один "незнакомец"? Мы говорим о Кэйлебе. Если бы они действительно верили, что кто-то намеревался его убить, у них был бы целый полк, а не только один человек.
- Если только этот человек не был единственным, кто понял, что намеревались сделать наши менее ловкие партнеры, - задумчиво сказал Мейсан.
- Даже тогда он должен был пойти с этим прямо к страже, - возразил Малвейн.
- Если только он действительно чужак, а вовсе не чарисиец, и увидел в этом возможность завоевать доверие принца.
- А? - Малвейн почесал одну бровь, задумчиво нахмурившись,