в моей квартире? — Следом за первой пуговицей он расстегнул еще одну.
— Да... Впрочем, Марина могла не рассказать о нашей короткой встрече. Она сама сильно спешила. Паковала твое белье. Вместе с презервативами. Постоянно повторяла про самолет, на который нельзя опоздать. Даже билеты показала. На твое имя и на ее.
— И что было потом? — Глаза Дениса стали темными, как две ямы.
— Ничего особенного. Она уехала. Я осталась в коридоре под дверью. Сидела, словно сторожевая собака. Ждала тебя. Уверяла себя, что это все бред и ты не мог меня бросить.
Как сейчас вспомнила те свои чувства и чуть не разревелась. Кто ж знал, что мой первый мужчина окажется еще и моим самым горьким разочарованием?
Трудно было в это поверить. Сидя в обнимку с чемоданом, я час за часом прокручивала в голове нашу последнюю встречу, все обидные слова, которые мы сказали друг другу. Набирала один-единственный, самый любимый на свете номер. И не понимала, как буду жить дальше.
Настоящее тогда казалось разбитым. Мне было всего девятнадцать, а я уже не видела никакого будущего. Дико хотела плакать. Еще сильнее — к своему мужчине. И совсем не хотела домой.
— А ребенок?.. — Денис склонил голову и зарылся пальцами в волосы.
К счастью, ему хватило ума не оправдываться и не лгать.
— Это не самая красивая часть рассказа, — предупредила я.
— И все равно... Когда ты узнала? Почему Мисюров...
— Все началось там же. Под дверью твоей квартиры. Я просидела на полу три или четыре часа. Уже не помню, сколько точно. Потом, бросив чемодан, помчалась в аэропорт. — Губы пересохли и, быстро облизав их, я продолжила: — Не знаю, что это был за порыв. Наверное, акт отчаяния. К сожалению, ни по дороге, ни в самом аэропорту разум ко мне не вернулся. Твой самолет улетел, а я все равно потребовала, чтобы меня пропустили в зону посадки. Плакала, умоляла, дралась. А когда попробовала прорваться сквозь турникет, охрана вызвала полицию и меня увезли в участок.
— Твари... — сквозь зубы прорычал Денис и сжал кулаки так сильно, что они слились по цвету с белыми манжетами рубашки.
— Это слово я тоже кричала, — кивнула. — В общем, не знаю, чем бы все закончилось, но к приезду отца мне стало так плохо, что из камеры меня на скорой отвезли в больницу. А там довольно быстро нашли причину плаксивости и нервозности.
— Беременность. — Денис взглянул на меня так, словно его сейчас пытали.
— Да. Три недели. К несчастью, отец узнал об этом в тот же миг, что и я. Он вошел в палату, когда врач сообщал радостную новость.
— И он отдал тебя Мисюрову?..
— Наверное, если бы все случилось именно так, я бы еще смогла сбежать. Но папа привык действовать иначе. Он отдал меня своей охране. И договорился в одном очень дорогом частном центре, чтобы его дочке сделали аборт.
— Но Тимур... — Денис не смог договорить. Кадык дернулся, и он замолчал.
— Тима спас Слава. — Сейчас это звучало смешно. — Я не успела даже обуться, как меня втолкнули в машину и увезли в медицинский центр. А там все завертелось еще быстрее. Анализы, осмотр, узи. Улыбающийся доктор с холодными глазами. И таблетки. Учитывая ранний срок, хватило бы и их. Но в самый последний момент в палату ворвался Слава. Он выкинул таблетки в окно. Вышвырнул врача за дверь. И сам позвонил моему отцу.
— Гребаный рыцарь.
Денис все же не выдержал. Встал с кресла. Подхватил меня на руки и прижал к груди.
— На тот момент он и правда казался рыцарем... — От этой безумной, неожиданной реакции у меня в горле словно ком образовался.
— Мисюров заставил тебя выйти за него замуж? Шантажировал беременностью?
— Я была в таком состоянии, что готова была хоть замуж, хоть в тюрьму. Куда угодно, лишь бы нас с малышом оставили в покое. Но отец согласился на брак. А после остались лишь детали. Скрыть беременность. Расписаться. Родить за границей, чтобы никто не узнал дату родов… — Я икнула. — И перестать каждый день набирать твой номер, словно еще можно что-то изменить.
Глава 22
Денис
За год в тюрьме я успел испытать весь спектр отрицательных эмоций. От ненависти до отчаяния. Но то, что чувствовал сейчас, не шло ни в какое сравнение с прошлым опытом.
Это была ярость в квадрате и ненависть в кубе. От них хотелось убивать. Крошить всех и все на своем пути. И проклинать самого себя.
Девять лет назад непросто было поверить, что Елена меня не дождалась. Что всего за какой-то год смогла полюбить другого, выйти за него замуж и родить ребенка.
Я чуть не прибил своего осведомителя, когда тот сообщил о свадьбе. Послал его к черту. А, освободившись, сам, не доверяя никому, нашел роддом и проверил все даты.
Крыша едва не съехала тогда от злости. Год жил лишь тем, что увижу ее, обниму, заберу подальше от уродов, которые бросили меня за решетку и разлучили нас.
Елена была только моей. Самой лучшей. Самой настоящей. Девчонка с голубыми глазами. Принцесса.
Я, как одержимый, засыпал и просыпался с мыслью о ней. А оказалось, что все это время рядом с любимой был другой. Обнимал ее, целовал, присваивал... Строил с ней такую жизнь, о которой я даже подумать не успел за наши короткие два месяца.
Ума не приложу, как не сел снова. Только уже не за выдуманное преступление, а за настоящее — за убийство.
Руки чесались свернуть шею Мисюрову. Месть превратилась в смысл жизни. Ни есть, ни спать не смог, пока не выяснил, где живет этот гад. И лишь когда явился к калитке семейного гнездышка, отпустило.
Увидел их вместе. Принцессу свою с коляской. Бледную, но счастливую. С робкой улыбкой, фирменной. И молодого папашку с орущим свертком в руках.
Обуглилось все внутри от этой картины. И чесотка моя, и злость выгорели. Парочка с коляской давно прошла мимо, а я час стоял за деревом, как идиот. Заново учился втягивать в легкие воздух. Мысленно рвал все связи. И клялся забыть.
Костя со своим безумным проектом тогда буквально спас меня. Голова была занята делами в режиме «двадцать четыре на семь». Пропадал то перед компьютером вместе с этим гением, то на