Но я знаю. Самары здесь нет. Гриф и Данте тоже. Без них всё теряет всякий смысл. Моя жизнь теряет ценность. Моя рука взлетает к горлу, сквозь плотно сжатые губы прорывается глухое рыдание.
Я смотрю на пепел, может быть, среди песка и мусора, есть ее прах. Я опускаюсь на теплую землю и сворачиваюсь калачиком, прижимая к груди книгу сестры. Я представляю, что обнимаю ее и чувствую на своих плечах руки Данте.
Я не знаю, сколько проходит времени, пока мое тело не решает меня предать. Я ощущаю холод. Я вся окоченела и мои зубы выбивают дробь. Я зажмуриваю глаза сильнее, стараясь не замечать ледяного ветра, кружащего над моим скрюченным телом, как стая стервятников.
Но я хочу жить. Даже сейчас, я хочу жить.
Сквозь плотную тишину пробивается какой-то шум. Сначала он похож на шипение масла в сковороде, а потом превращается в громкий гул. Я уже слышала его раньше. Вскакиваю на ноги и едва не падаю от боли в ноге.
Неважно. Сейчас ничего не важно.
Кроме звука, похожего на звук работающих лопастей вертушки. Я поднимаю голову и вижу впереди белоснежный вертолет Призрака. Чувствую, как легкая вибрация проходится по груди, словно мое остановившееся сердце неуверенно начинает биться вновь.
Дверца распахивается и я делаю шаг вперед. Сначала неуверенный, пока не понимаю, что это правда.
Самара здесь. Живая.
Пыль и грязь поднимается в воздух, царапая глазное яблоко, но я не закрываю веки. Не отвожу взгляд. Начинаю бежать, под ногами распадаются чьи-то кости. Но сейчас мне плевать. Я вижу только сестру в руках Призрака.
Впервые, я ощутила, что такое материнский инстинкт, когда принимала мамины роды и увидела сморщенное личико Самары. Я боялась, что умру на месте от чувства любви к этому маленькому комочку. Сейчас я чувствую тоже самое. Я несусь к ней, боль в ноге пульсирует сильнее. Невыносимая. Обжигающая. Она расползается по щиколотке и дергает разорванные мышцы острыми зубами.
Я кусаю ставшими сухими губы, в горле саднит и в глазах начинает темнеть. Тело перестает меня слушаться и я падаю на колени. Слышу, как Самара зовет меня и плачет. Или это только в моем сознании. Я опираюсь на руки и смотрю на зависший в воздухе вертолет.
Что если я это себе придумала и мой мозг так сопротивляется правде? А на самом деле, всего этого нет...
- Лилит! – громко рыдает Самара, это сильно похоже на реальность.
Я дергаюсь, словно мне в голову вгоняют раскаленные иглы. Сопротивляюсь черному нечто, что засасывает меня в темноту. Мне удается подняться, теперь я действительно не чувствую ничего, словно внутри меня отключают все нервные окончания.
Сдаться всегда проще, но не в этом случае.
Вертолет не улетает. Призрак дал мне слово, что позаботится о ней и теперь показывает, как мой выбор разрушил всё и уничтожил. Мое тело цепенеет. Я ковыляю к нему, его презрительный взгляд направлен на меня. Я так близко. Поднимаю руки и пытаюсь дотянуться до Самары. У меня перехватывает дыхание, когда она делает тоже самое.
Прости. Прости. Прости меня.
Я встречаюсь с глазами сестры и у меня внутри всё отмирает. Ее покрасневшее и сморщенное личико озаряется надеждой.
Господи, как же это больно.
Я судорожно хватаю ртом воздух.
Призрак смеется, и дает знак пилоту. Дверь закрывается.
- Самара! – мой крик похож на вопль дикого зверя.
. Вертолет поднимается вверх, и превращается в маленькую точку. Я не свожу с нее глаз, пока она совсем не исчезает.Внутри меня пустота, но мозг работает лучше, чем когда-либо. Хромая, я двигаюсь к своему дому. Чип остался лежать в топке. Возможно, огонь до него не добрался. Внезапно, кто-то хватает меня сзади и я пытаюсь вырваться.
Чувствую запах резины, когда он убирает волосы с моего затылка, касаясь кожи за ушами. Его пальцы скользят по мне, как холодные щупальца. Слышу, как воздух с шумом вырывается из его намордника.
Чистильщики.
- Да, номер соответствует, - подтверждает он, у меня нет времени на размышления, что он имеет в виду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Даже если бы я спросила, никто мне все равно не ответит.
Я перестаю сопротивляться и его хватка тут же ослабевает. Я кусаю его за руку, прорывая зубами перчатки, вгрызаясь в его плоть со всей яростью, что бурлит в моей крови. Он с силой ударяет меня по голове, и швыряет на землю. В глазах мелькают белые звездочки.
- Она одна из химер, - рявкает женский голос, он звучит старше, чем у всех остальных. - Будь осторожнее с ее телом. - просит она, и вновь заглядывает в свой планшет.
Химер?
Я трясу головой, прогоняя головокружение, но тошнота поднимается к горлу и меня выворачивает прямо на чьи-то ботинки. Они тут же исчезают, и раздаются громкие ругательства.
Я сжимаюсь, ожидая удара, но никто меня не трогает. Шум крови в ушах становится всё громче.
- Но она меня укусила! – мужчина размахивает своей ладонью, его кровь разлетается мелкими каплями. - Надеюсь, она не может заразить меня, - я хищно улыбаюсь, вытирая рот рукой.
Надеюсь, что ты сдохнешь самым мучительным способом, какой только существует в этих двух мирах.
- Может быть, - безучастно бросает женщина и подходит ко мне. - Тебе нечего бояться. - я напрягаюсь, когда она наклоняется ко мне. - Вам всем больше не о чем беспокоиться. - я вижу только ее холодные глаза за стеклами прозрачных очков.
- Вырубите ее, - обращается она к остальным.
Что-то внутри требует меня бежать отсюда. Древний инстинкт, доставшийся нам от наших предков.
Беги. Беги отсюда как можно дальше. Как только можешь. Беги!
Чистильщики окружают меня. Их шаги неторопливы, они будто знают то, чего не знаю я. Один из них обходит меня сзади и становится за спиной. Я разворачиваюсь к нему, обхватив руками увесистый камень. Сжимаю его пальцами. На ощупь он еще теплый.
Они не замечают моего оружия. Выжидаю. Я могу долго сидеть в засаде. Этому я научилась. Этого им у меня не отнять. Один из них совершает ошибку, изменив позу, он делает шаг назад. Мне только это и нужно. Секундное замешательство. Я быстро вскакиваю на ноги и ударяю камнем стоящего позади чистильщика. Он изумленно хватается за голову, но я уже наношу другой удар.
Все замирают на месте. От шока. Удивления. Растерянности. Мне все равно.
- Дрянь, - острая игла впивается мне под кожу. Прямо между лопатками. Онемение расползается по телу и я разжимаю пальцы. Камень падает под ноги.
Последнее, что я вижу, перед тем, как провалиться в черную бездну - холодные глаза женщины.
Сука.
Я хочу кинуться на нее. Сломать ей шею. Я хочу…
Надо мной смыкается темнота и я больше ничего не чувствую.
Спина упирается во что-то мягкое и я слышу, как тихо работает мотор. Сглатываю неприятный комок, и пробую открыть глаза. Свет больно ударяет по сетчатке и я моргаю, привыкая к нему.
Я в беспилотнике совершенных. В нем нет окон. Нет сидений и ручек. Ощупываю мягкую обшивку и меня швыряет в сторону, когда он заходит в поворот.
Меня куда-то везут. Перевозят в другую зону? Если я всё еще жива, значит убивать меня пока не собираются.
Я ползу к дверям. Вернее, я думаю, что это они. Провожу по ним пальцами, но ощущаю только небольшие углубления в тех местах, где они плотно смыкаются с друг другом. Горло чешется и мне хочется пить. Силы покидают меня и я опять прислоняюсь к мягкой стенке. Через несколько долгих часов, беспилотник останавливается и становится очень тихо.
Мы приехали на место. Находится в неведении еще хуже, чем в тишине. Я настороженно прислушиваюсь. Хлопает дверца и кто-то спрыгивает на землю.
«Мужчина, - судя по весу и стуку его подошвы о гравий, - Достаточно крепкий».
Я быстро закрываю глаза, пусть думает, что я еще сплю. Стараюсь глубоко дышать, но мое тело, как натянутая струна и я боюсь. Очень боюсь. Он распахивает дверь, свежий воздух прорывается внутрь и начинает выдувать тепло.