— Разумеется. А ты что, не захотел бы сделать этого?
— А как я буду свидетельствовать от имени Шлыкова Ивана Авдеевича, если он был два года назад убит вместе со своей женой? Сейчас преступник задержан, идет следствие.
Майор Шлыков — это моя легенда, под которой я прибыл в ваше время с определенными целями: одна из них — спасти вот эту прекрасную женщину-фельдшера; другая касается сбора интересующей нас информации.
— А от кого ты узнал про Нету Соболеву, кто познакомил тебя с ней? Ты же говоришь, прибыл к нам откуда-то там.
— Ты и познакомил.
— Я?! Как я мог это сделать, если я тебя впервые вижу?
— Понимаю, — согласился незнакомец. — Тогда посмотри повнимательней на мое лицо еще раз, оно никого тебе не напоминает? Вот эта родинка слева над верхней губой… — Артем заметил, как его собеседник не может для себя объяснить этот факт, думает и не знает, что ему ответить.
— Наше поразительное сходство очевидно, но что это все может значить, никак в толк не возьму? — произнес он.
— Значить это может только то, что я уже сказал тебе в начале нашей встречи. Мы прямые родственники: ты мой дед, а я твой внук, энергетический разряд это уже доказал.
— А как такое вообще может быть? Ведь внуки появляются вслед за сыновьями, я же даже не женат и не имею детей.
Артем засмеялся и хотел обнять своего деда, но вовремя остановился:
— Ну, как он тебе? — обратился он к спутнице.
— Ты знаешь, он великолепен, вы оба неподражаемы!
— Видишь, даже моей невесте трудно нас различить, а ты все сомневаешься. Ну хорошо, слушай внимательно: ты женишься на учительнице Лисицыной Анастасии Вадимовне и будешь счастлив в браке, но из-за некоторой несовместимости у вас долго не будет детей, и ты будешь долго лечить ее. Господь поможет вам, и после сильного стресса, связанного с твоей работой, она все же забеременеет и родит тебе сына Соколова Кондратия Максимовича — моего будущего отца. Я появлюсь, когда отец, в свою очередь, повстречает Суглобову Элизу Авенировну, с которой он и живет по сей день. Вот такая наша ближайшая генеалогия. Так что дед, давай привыкай к этому временному нонсенсу.
Было видно, что Максиму тяжело было это все сразу усвоить, он находился в крайне возбужденном состоянии. На помощь пришла Нета, она подошла и смело поцеловала его в щечку, тем самым заметно успокоив. Мило улыбнувшись, она негромко произнесла:
— Не нужно пытаться все сразу осознать, прими это как должное, как сделала я и как это сделал комиссар, хотя твое наличие в органах он проверил. Артем явился из 2039 года, то есть из нашего будущего, и скоро вернется туда. Я уйду с ним, и не только потому, что мое пребывание здесь дальше невозможно, я очень сильно полюбила его уже в первые минуты нашей встречи. Когда же он стащил с меня этого ублюдка Селиванова и помогал раздышаться, я уже понимала, что не смогу дальше жить без него. Ты бы видел его глаза, полные нежности и сострадания. Вы, Соколовы, замечательные люди, и я благодарна Господу, хотя раньше не верила в него, за то, что он свел меня с вами! Я никогда тебя не забуду. Теперь послушай еще: здесь, в Шуе, у меня остаются отец и мать — добрые интеллигентные люди; я не могу навестить их, так как в будущем числюсь пропавшей без вести и любые известия обо мне повлекут будущие временные изменения; прошу тебя, как ни тяжело мне это говорить, ничего не сообщать моим родителям. Встреча Артема с тобой тоже очень рискованный и опасный момент, но на нем настоял комиссар, чтобы вывести тебя из этого дела, пойми это. К сожалению, у нас мало времени, мы сейчас должны будем улететь, я уйду в самолет, а вы общайтесь, не буду мешать.
Они остались вдвоем друг напротив друга. Максим, закрыв глаза, покачал головой:
— Никак не привыкну, что вижу перед собой своего внука! Как такое вообще возможно: отца еще нет, а внук стоит, как две капли воды похожий на меня?
— Да, такая удивительная штука пространство и время! Жаль, дед, что не могу обнять тебя, настолько ты классный мужик, ты всегда вдохновлял меня на особо сложные дела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как я мог это делать?
— Пока я был мальчишкой, просто внушал, причем очень корректно, когда же ты почил, я всегда приходил перед ответственными заданиями на твою могилу, и ты помогал мне. Там ты и показал мне Нету, кивнув с фотографии.
— А где место моего упокоения и когда это произойдет? Хоть и грустно об этом говорить, но все же интересно.
— Лежать ты будешь вон там, — Артем показал рукой на сельское кладбище, — дату, уж извини, не скажу. Знай только, ты проживешь долгую, плодотворную и счастливую жизнь.
— Тема, разреши мне так тебя называть, раз я твой дед, почему-то именно так хочется, а почему не знаю.
— Конечно, ведь я твой внук, хоть сейчас и старше тебя на двадцать один год, — Артем негромко засмеялся.
— Скажи, Тема, а что значимого произойдет в моей жизни, кроме брака и рождения сына? Мне это очень важно.
— Ты будешь с осени этого года по весну следующего участвовать в боях на Карельском перешейке в советско-финском вооруженном конфликте, дальше будет кровопролитная и долгая война с Германией, куда ты уйдешь добровольцем, будешь три раза ранен, будешь награжден несколькими орденами, дослужишься до капитана. По возвращении с фронта вернешься в органы, будешь начальником Шуйского отдела МГБ СССР. Твой сын Кондратий Максимович пойдет по твоим стопам. Когда я работал в Шуе, в его подчинении, нам удалось раскрыть шпионскую сеть НАТО, следящую за ракетными частями уезда, в этом успехе очень большая заслуга твоего сына, он постоянно консультировал и направлял меня, будучи начальником Управления по Шуйскому уезду. Вот так все прекрасно сложится.
Максим смотрел на внука, как зачарованный, в его взгляде чувствовалась глубокая родственная теплота:
— Скажи, Тема, а мы не можем уйти куда-нибудь в лес и там посидеть, поговорить, чтобы никто не мешал? Так хочется о многом расспросить тебя, просто полюбоваться.
— К сожалению, мы должны улетать, так как будем выполнять еще одно секретное задание комиссара Шмелева в Костромской области. Там потусторонняя сущность убивает людей, и как быстро мы ее обезвредим и сколько уйдет на это времени, зависит только от нас, дорога каждая минута.
— Внук, давай я полечу с тобой, а Нету спрячем в школе, ее там не увидят. Мы быстро вдвоем уничтожим эту тварь.
— Это невозможно, дед, ты же видел разряд, если мы случайно соприкоснемся, то взаимно уничтожимся, произойдет наша общая энергетическая аннигиляция и, как следствие, глобальная временная аномалия. Нельзя рисковать. Тебя же я понимаю, и поверь, сам очень не хочу сейчас расставаться! Давай поступим так: мы постараемся прилететь утром 14-го июня к даче комиссара в Подмосковье, там на поле есть взлетная полоса, — Артем вынул из планшета лист бумаги и, оторвав от него полоску, написал на ней точные географические координаты (долготу и широту), затем вынул карту местности, поставил крестик и поднес карту, как можно ближе к глазам Максима. — Попробуй добраться до этого места и свяжись с комиссаром. Здесь нам оставаться больше нельзя ни минуты, уже светает. Если кто спросит, что это был за самолет, скажешь: летчик совершил вынужденную посадку, ты помог ему отремонтироваться, после чего он улетел. Никому, слышишь, никому не говори, будто ты видел меня и Нету, иначе наживешь себе большие проблемы, которые тебе не нужны. Все, до встречи, возвращайся и успокой будущую жену.
Максим видел, как внук направился к самолету, взобрался в первую кабину (во второй уже ждала его спутница) и негромко попросил: «Дед, будь добр, качни винт посильней». Он подошел и резко толкнул винт, мотор запустился. С тоской в сердце молодой оперативник наблюдал, как тронувшийся с места аэроплан разогнался по утреннему лугу, оторвался от земли и через несколько минут растворился в утреннем июньском небе…
… Молодая учительница дрожащим голосом спросила:
— Это Вы, Максим Захарович?
— Да, Настасья Вадимовна, откройте, пожалуйста.